тут ты права! Ты очень права! – Мальвина запрыгала на одной ноге.

– Угомонишься ты сегодня или нет? – рявкнула на неё Галина Ивановна.

– А у Марата никак опять с деньгами плохо? – поинтересовалась писательница, глядя на новую картину в гостиной Мальвины. Картина появилась недавно, и Лере очень нравилась, на картине в смутном сумраке каких-то закорючек проступало мужское лицо с орлиным носом. Почти её новый знакомый, такой же таинственный.

– Угу, – согласилась Мальвина, – опять нечем аренду за мастерскую платить.

– Я вот думаю, что вы ещё не уехали как все ваши только потому, что вам со всем этим барахлом никак не удастся взлететь, – писательница тяжело вздохнула и чуть не исчезла в клубах дыма.

– Прямо скажешь, все уехали, – Мальвина хмыкнула.

– А что скажешь, не все?

– Ну, может, и все, но Мишенька никак уезжать не хочет, а я считаю, почему это я должна на старости лет лишаться любимой работы, привычной жизни, моего круга и скитаться по углам?

– Как почему? Потому что некто оказался глуп. Гораздо глупее, чем мы все думали изначально. А у нас самих горе от ума, мы с детства не любим ходить строем и маршировать. Скажите, молодёжь, – писательница обратилась к Лере, – вы любите ходить строем?

– Зачем? – не поняла Лера.

– Ну, если Родина скажет.

– Пусть сначала объяснит, куда и зачем, – буркнула Лера.

– Вот! Устами младенца глаголет истина. – Писательница явно обрадовалась ответу Леры.

– Молодёжь нынче не в духе, – вставила Галина Ивановна, – она, наконец, встретила мужчину, который делает ей хорошо, а он утёк.

– Как все самцы! А что я вам говорила? Никогда не спорьте с писателями и врачами. Ах, какой бы из меня получился врач!

– Ну, не ври, пожалуйста, не все самцы утекают, – не согласилась с писательницей Мальвина.

– Так или иначе, рано или поздно, но все, – продолжала упорствовать писательница. – Женщины дольше живут. Статистика такая.

Галина Ивановна согласно кивала головой. Она уже успела накрыть на стол к чаю и резала лимон. При виде лимона Лера поняла, что пироженки есть не будет, а вот от чая с лимоном она точно не откажется.

– Неужто и графы утекают? – язвительно поинтересовалась она у писательницы.

– Особенно графы! А почему вы про графов спрашиваете?

– А вы не про них разве пишете?

– Спаси, сохрани, помилуй! – Писательница расхохоталась. – Если б я писала про графов и про маркизу, я б сама все картины у Марата покупала и у себя в поместье развешивала. Наша публика особенно любит про маркизу, розовых пони, нахального графа, попаданцев и про покойников.

– Попаданцы и покойники это кто? – решила уточнить Лера, которая про остальных указанных писательницей персонажей всё же имела некоторое представление. Про покойников она, конечно, тоже знала, просто не понимала, что они могут поделывать в романах, чтоб о них любила читать публика.

– Первые вечно попадают из нашего времени в прошлое или будущее, а покойники живут посмертной жизнью, и там, в посмертном опыте тоже встречаются развратники, домогающиеся несчастной маркизы.

– Страсть какая, – Галина Ивановна перекрестилась.

– Вот и я так думаю, – согласилась писательница, – поэтому приходится обходиться без поместья и картин. Однако, чисто женский роман всё же имеет право на существование, что ни говорите, девочки, а жизнь женщины всё-таки вертится вокруг мужчины, а совсем не вокруг карьеры и политики.

– Вот именно! – согласилась Мальвина. – Женщинам не до политики, а ты всё: «мужчины плохо рулят миром».

– А что, хорошо разве? – возмутилась писательница. – А знаете, почему?

– Просвети.

– У того мужчины, который нашёл нужную женщину, и в доме порядок, и в стране благоденствие. Будете спорить?

– Не будем.

– Вот. От того весь этот бардак и происходит, от нескладной личной жизни.

– Знаешь, некоторые мужчины имеют такой характер, что никто вокруг них виться даже и не собирается, – резонно заметила Мальвина.

– Поэтому их к управлению ни в коем случае допускать нельзя. Ни к управлению ларьком, ни тем более к управлению страной.

– Опять про политику.

– Знаешь, Мальвина, в наше время быть вне политики аморально.

– Аморально спать с начальником, – со знанием дела вставила Лера.

– И это тоже. Видите ли, спать с начальником иногда очень удобно, так же, как смотреть телевизор и поддерживать власть.

– Хватит дымить, паровозы, садитесь чай пить, – скомандовала Галина Ивановна. – Лера, а ты не дрейфь, твой граф непременно объявится рано или поздно. Лучше, конечно, пораньше, чем в посмертном опыте.

Глава 10

Очень тесный городок

В Пулково самолёт долго возили по аэропорту, в результате к гармошке не подвезли, а остановились где-то поодаль и подали трап. Валера полез в портфель и добыл из него шапку. Плавали, знаем мы эти ваши минус два. Они точно ощущаются как все минус десять особенно на пронизывающем ветру, который гуляет по взлётному полю. Перед выходом из самолёта, он натянул шапку и плотно замотал шею шарфом. Простуда в его планы никак не входила.

Его встретил довольный, улыбающийся чеширским котом Степаныч.

– Здрасьте, хозяин, мы уж и не чаяли, – сказал он, решительно отбирая у Валеры чемодан.

– Чего это вы тут не чаяли, когда я с вами на удалёнке каждый божий день?

– Со мной, знаешь ли, на удалёнке не шибко, застоялся я без дела. Разве, что Надька по мелочам куда велит сгонять, да бухгалтерша наладилась на мне в банк да в налоговую.

– А что курьера им уже не хватает?

– Сравнил! У курьера машина какая? Не директорская. Факт! Курьера в отпуск отправили, давно просился, а я у тебя в приёмной всё равно за это время на диване все бока пролежал.

– Можно подумать, я по городу как чумной ношусь.

– Не носишься, но, когда ты тут, я при деле почему-то, считай, круглосуточно. При тебе в конторе жизнь, а без тебя …, – Степаныч махнул рукой. – Ну, что? На адрес?

– Да. Спать. Завтра, сам знаешь, понедельник – день тяжёлый, а тут ещё пыль вам всем с ушей стряхнуть придётся, в бока пролёженные попинать.

На понедельник, кроме всего прочего, у Валеры было запланировано регулярное оперативное совещание с директорами филиалов, которым он стряхивал пыль с ушей еженедельно по понедельникам. Кроме того, необходимо всё же отказаться от соблазнительного Лёхиного предложения помочь хорошему человеку, и сделать это нужно непременно лично. Конечно, если ввязаться, то можно запросто обойтись без кредитов и закрыть всё строительство, причём во всех очередях, но как быть тогда с угрызениями совести? Эти чёртовы угрызения совести, воспитанные ещё в детстве дурацкой литературой из обширной библиотеки учителя физики, почему-то не дают спокойно спать, когда дело касается контрабанды чего-нибудь нехорошего.