– Потому что ты, женщина, заблевала и всю мою одежду, включая штаны. Как прицеливалась прямо в то самое место. Твоё барахло я стирать не стал, побоялся испортить, там в ванной валяется и воняет блевотиной. Своё постирал, сохнет. Хватит болтать, спи давай.

Он по-хозяйски притянул Леру к себе и мерно захрапел. Лера сначала испуганно замерла под его тяжёлой рукой, но вскоре тоже заснула. Ну, а потом, сами понимаете, случилось то, что случилось, и это Лера уж точно запомнила и, пожалуй, не забудет уже никогда. Ведь это был самый первый оргазм в её жизни. Оказывается, то ёканье внутри живота, которое она испытывала с Игошиным было никаким не оргазмом. А вот тут, сейчас, оооо…. Лере хотелось, чтобы оно длилось и длилось, но как всё хорошее оно закончилось, и Лера вырубилась. Заснула она крепким и счастливым сном, каким, наверное, не спала никогда, а когда проснулась поняла, что этот принц мечты и повелитель бури оказался гадом, потому что не предохранялся. Лера резво помчалась в ванную.

– Вы не предохранялись! – возмущённо сообщила она ему, вернувшись в постель. Она странным образом даже после того, что между ними было, не могла перейти с ним на ты. Наверное, из-за того, что он казался ей очень взрослым и опытным.

– А зачем? – удивлённо поинтересовался он.

– Ну как же! – Лера смотрела в его наглые весёлые глаза и не знала, что ей делать, вцепиться ему в рожу или поцеловать.

– Я абсолютно здоров, – сообщил он. – Я просто эталон красоты и здоровья, у меня даже причёска очень гигиеничная. Ты сама, хоть и аморальная бабёнка, как выяснилось, но вряд ли ещё с кем путалась кроме жабика, а посмотрев на твоего жабика, я решил, что он без презерватива к тебе и на пушечный выстрел не подходил. Так?

– Так, – призналась Лера.

– Гандон он во всех смыслах гандон. Кстати, забодал меня своими звонками.

– Звонками?

– Ну да, телефон тебе оборвал, спать не давал, пришлось послать, тогда только успокоился. Ревнивый жабёныш. А нам надо продолжить такое хорошее дело.

Он обнял Леру, та сразу поплыла, и оно приключилось с ней опять. Приключилось ничуть не хуже, чем в первый раз. Но на этот раз Лера спать не стала, а сразу кинулась в ванную.

– Кроме нехороших болезней, непредохранение чревато нежелательной беременностью, – сообщила она вернувшись.

– Здрастье! Женщина, с первого раза беременность случается только в дамском романе у невинной служанки, соблазнённой коварным графом. Нерожавшей женщине залететь не так-то просто. Ты ж нерожавшая?

– Нет.

– Это раз! А во-вторых, кто мне вчера все уши прожужжал про свой возраст и про то, что рожать пора, потому что ребёнка хочется так, что сил никаких нет?

– Я такое говорила?

– А кто? Я сам придумал? Отвечай, ребёнка хочешь или нет?

– Хочу, конечно, – Лера растерялась. – Но не от кого попало же!

– Ах, вон оно как! Значит, я кто попало? – Он вскочил с кровати и ушёл в ванную.

– Не совсем, – только и успела пискнуть Лера ему вслед.

Вышел он из ванной уже одетый и направился в прихожую. Лера метнулась за ним вслед.

– Ты, женщина, определись, – сказал он, надевая куртку. – Чего ты на самом деле хочешь. И не скачи голышом, простудишься. И бросай пить, пожалуй. Ну, бывай.

Он исчез за дверью, а Лера заревела. В этот раз она ревела от всей души, ей очень стало себя жалко. Его, кстати, тоже было жалко, практически так же, как и себя. Что же она за дура такая!

Она пошла в гостиную и заглянула в холодильник, тот был забит продуктами, соками и грейпфрутами. Интересно, когда они вчера успели заехать в магазин? На столе валялась упаковка алкозельцера и ещё какие-то таблетки. Выходит, и в аптеку тоже заехали. Лера заревела ещё пуще. Не переставая реветь, она достала грейпфрут, почистила его и съела. Организму грейпфрут понравился, а вот на душе стало ещё тоскливей. А когда человеку на душе тоскливо, он первым делом вспоминает мамочку. Лера взяла валявшийся на столе телефон и набрала материнский номер. Разумеется, она как всегда погорячилась, но поняла это уже как обычно после окончания разговора. Ведь с тем же успехом она могла бы и с памятником поговорить или с телевизором.

– Привет, мамулька! – сказала тоскливая Лера, увидев на экране прекрасное лицо собственной матери. Та, в отличие от Леры, была аккуратно причёсана и красиво одета.

– Мамулька? – безукоризненная левая бровь поползла вверх.

Действительно, Лера впервые в жизни назвала эту красивую женщину «мамулька».

– Скажи, ты когда-нибудь кого-нибудь любила?

Бровь поползла ещё выше и замерла в немом вопросе.

– Я имею в виду мужчину.

– Мужчину? Что за дурацкие вопросы?

– Ну моего отца ты хотя бы любила?

– Упаси Боже!

– А как же я тогда получилась?

– По молодости и по глупости.

– А он тебя любил?

– Вряд ли.

– А меня? Меня он любил?

– Лера! Если бы твой отец любил тебя, ты бы непременно знала, кто он такой, а я бы не числилась матерью-одиночкой.

Это прозвучало очень логично.

– А оргазм?

– Что оргазм?

– У тебя был оргазм?

– Почему тебя это интересует? И почему ты голышом? Никакой оргазм не оправдывает подобного поведения. Сейчас же оденься, причешись, а потом задавай идиотские вопросы.

Мама строго посмотрела и отключилась, а Лера заподозрила, что никакого оргазма в жизни той, похоже, и не было вовсе. Разумеется, тоже мне нашла, кого спрашивать! Надо было бабушку спросить, та бы точно честно всё рассказала, но бабушка умерла, когда Лере подобные вопросы в голову не приходили. Оставались только Мальвина с Галиной Ивановной. Уж, эти-то и о любви, и об оргазме точно всё знают. Вспомнив о Мальвине, Лера тут же вспомнила про малахиты. Она потрогала свою шею, хотя этого можно было и не делать, малахитов на шее не ощущалось, как и на руке. Неужели потеряли? То, что человек, которого она только что назвала, кем попало, мог их взять, даже не пришло ей в голову. Лера побежала в спальню и увидела подвеску и браслет на туалетном столике. Слёзы опять подступили к горлу и чуть не задушили.

Прежде чем отправиться к Мальвине, Лера нашла кучку своей одежды в углу ванной комнаты и с отвращением засунула всё в стиральную машину, установила режим деликатной стирки и съела ещё один грейпфрут. Подумала, вдруг он всё же не сильно обиделся и вернётся, когда её не будет, поэтому написала записку «я в соседней квартире», засунула её в дверную щель и пошла к соседям.

– А Мальвина дома? – спросила она