волна шла именно как по законам физики. От Москвы, где два молодых человека бросили камень, до самых дальних городков Сибири и Дальнего Востока. Постепенно, поднимая регион за регионом, вздыбливаясь неконтролируемым протестом, которому сами же протестующие подчас были не рады. До Сибири, к примеру, политическая ересь шла около месяца. Это было необъяснимо, но в первую очередь потому, что никто разбираться в особенности явления и не думал, всё было похоже на массовое буйное помешательство. Нужен был врач всем одновременно.

***

Кирилл сидел, забравшись с ногами на диван, в своей огромной, уставленной белой кожаной мебелью гостиной в стиле хай-тек. Делать было абсолютно нечего. Интернет им никак не подключали. Кирилл подозревал, что вполне осознанно отрубили их от внешнего мира.

По телику в западных новостях привычно уже показывали его, Антона и, конечно, Царёва-Ленина, перемежая картинку видами побоищ толпы с полицией и пожаров. Кирилл не смотрел и не слушал, в одной руке он держал банку пива, в другой вертел бесполезный новый золотой телефон, а его рассеянный взгляд был обращён в пустоту.

Послышался тихий звук шагов. Кирилл обернулся в сторону причудливо изогнутой арки входа, увидел, как по лестнице сверху спускается уборщица в белом переднике с моющим пылесосом в руках.

Он вскочил, поставил на столик недопитую банку пива, бросил мобильник и кинулся к уборщице. Пошептался с нею, сунул несколько мятых, при нынешнем положении бессчётных купюр.

Женщина понимающе кивнула, спрятала деньги себе в нагрудный кармашек, а взамен оттуда же извлекла и отдала парню старенький телефон.

Разошлись они чрезвычайно довольные сделкой.

Кирилл вернулся в гостиную, держа в руках телефон, словно палку колбасы в голодном детстве. Осмотрел потолок, стены. Сел было обратно на диван, приготовившись набирать номер, но маленький параноик внутри него запротестовал. Кирилл встал на четвереньки, заглянул под стол и даже ощупал столешницу. Вроде всё было чисто, но он решил не рисковать. Пару секунд поколебавшись, бросился к выходу из комнаты.

Закрывшись в просторной гардеробной, он для большей звукоизоляции встал между висевшими костюмами, практически ими накрывшись, и набрал номер.

Гудки шли неимоверно, непростительно долго, у парня от напряжения задрожали колени, телефон едва не выскользнул из не просто влажной, мокрой ладони. Наконец, соединение.

– Алё, Кать, это я, Кирилл.

Мобильник был отвратительный, да и толстые стены, видимо, гасили сигнал. Удивлённый Катин голос прорывался через какие-то шумы и хрипы, как будто по рации.

– Кирилл?

– Кать, я давно хотел тебе позвонить, но не было возможности. Мы тут, как в золотой клетке, под охраной, всё прослушивается наверняка, телефоны забрали.

– Кирилл! Что происходит? Я с ума схожу, не могу до тебя дозвониться, а тут… по телевизору… постоянно только вас с Антоном и этого вашего актёришку крутят. Что случилось? Вы с ума сошли? Это какой-то сюр! – она тараторила так быстро и взволнованно, что, во-первых, Кириллу стало лестно, что красавица за него так переживает, а, во-вторых, понятно, что вряд ли толком слушала.

Он попытался перебить:

– Кать…

Но девушку было не остановить.

– Вы же мне обещали! Вы же вот только обещали… – голос сорвался, пошли рыдания. Она пыталась что-то сказать, но звуки выходили нечленораздельные.

– Катя, Катечка, послушай меня! – Кирилл не сдавался, тем более что не знал, сколько было у уборщицы денег на балансе. – Кать, успокойся, пожалуйста! Я сейчас всё, насколько смогу, объясню.

Но маленький параноик вновь посетил кирилловский мозг и заставил передумать.

– Вообще-то по телефону я не смогу. Я эту трубку у горничной купил. Не факт, что их тоже не слушают. Я сейчас приеду, такси вызову и приеду.

– Такси не приедет… – сквозь всхлипы проговорила Катя. – В городе погромы, беспорядки, никто никуда не ездит, все боятся.

Кирилл задумался, прикусив губу.

– Извини, а ты не сможешь ко мне подъехать? Я же не могу на служебной машине.

– У меня машину сожгли, – будничным тоном поведала Катя.

– Как… сожгли?

– Анархисты. Ворвались во двор и всё сожгли, что стояло. Тут же элитный дом, они думают, что все жильцы – чиновники, воры… – плач возобновился. – А я сама купила, я заработала, я три года копила!

Кирилл в этот раз слушал терпеливо и с состраданием на лице. Даже, кажется, у самого глаза на мокром месте были.

– И дедушка ещё куда-то делся. Позвонил раз только, в самом начале, сказал из города уезжать, и сам пропал. Хотя… подожди. Уезжать… – отведя душу, Катя собралась. – У меня же ключи от его гаража есть, тут недалеко. Машина у него старая, но должна быть на ходу, он на ней почти не ездил: выдали ещё в советское время, а он стеснялся привилегий. Я постараюсь, диктуй адрес.

– А я не знаю точно, мы ночью ехали, где-то по Рублёво-Успенскому шоссе, коттеджный городок, часа три по пробкам добирались.

– Дааа… там их миллион, этих городков.

– Кать, ты езжай, а я на шоссе просто выйду. Будешь подъезжать – позвони на этот номер, там найдёмся. Что за машина-то?

– «Волга» старая, с круглыми фарами.

– О’кей! – Кирилл сбросил вызов.

Бубня что-то, вероятно, нецензурное под нос, он начал рыться в вещах, пытаясь найти хоть сколь-нибудь подходящее. Но ничего не находилось. Его-то одевали, как депутата, на люди, а не по ночам через заборы лазать.

Наконец, он наткнулся на чёрный мусорный пакет в углу шкафчика для обуви. Сам же и спрятал, чтобы уборщица не выбросила, свои старые вещи: потёртые джинсы и лёгкую тканевую куртку.

Вытерпел он чуть более получаса, хотя, очевидно, Катя была ещё далеко. Кирилл решил выбраться из посёлка заранее. Украдкой вышел из заднего входа коттеджа, обычно используемого персоналом. Огляделся.

На освещённой лужайке перед домом прогуливался охранник с помповым ружьём через плечо. Дождавшись, когда он повернётся в другую сторону, Кирилл зачем-то пригнулся, очевидно, вспомнив компьютерные «стрелялки», укравшие месяцы из его студенческих лет, добежал до двухметрового забора и не без труда через него перелез.

Ещё часа полтора пришлось побродить в ожидании вдоль шоссе, он уже не на шутку разволновался. Наконец, зазвонил телефон, он описал Кате увиденные за время вынужденной прогулки приметные ориентиры, и уже минут через десять показалась раритетная белая «Волга» ГАЗ-24.

Кирилл выскочил чуть не под колёса, отчаянно размахивая руками. «Волга» остановилась, он с удовольствием плюхнулся на переднее сиденье, не сводя с Кати глаз. Она, на удивление, была безо всяких следов рыданий, нарядная, причёсанная и накрашенная. И смотрела на расхристанного депутата Госдумы в перепачканных где-то джинсах игриво, кокетничая и улыбаясь.

Кирилл демонстративно поёжился, обхватив себя руками за плечи.

– Я чуть не