– Опять вопросы не ко мне. Я констатирую факт, а кто и зачем, это к следователям.

– Задали вы нам… – помрачнел Александр Иванович. – То есть это наш косяк.

– Да ничего подобного. Бывает. Давайте выпьем, чтобы всё хорошо закончилось.

И снова выпили Александр Иванович и Витольд Леонидович.

– Яд вызывает угасание ритма сердечной мышцы, и человек действительно умирает «от сердца». Он или не просыпается во сне, или падает как будто в обморок и больше не приходит в себя. Изменения необратимы, его всё равно было уже не спасти. И я очень сомневаюсь, что в таком уже очень слабом состоянии он ходил на работу, тем более на стройку. Я же вцепился в тело и сорвал одежду с него…

– Да! Это был драматический момент для всех присутствующих. Именно за это мать погибшего…

– Убитого, – поправил Витольд Леонидович.

– Убитого… требует для тебя чуть ли не высшей меры наказания, – закончил мысль Лаврентьев.

– Так я увидел повреждения на торсе. Мне этого было достаточно. Он не падал на арматуру, его проткнули.

– Но нашли его на стройке, – сказал Александр Иванович. – Это факт.

– Шурик, наливай по третьей, – обратился к подполковнику Витольд Леонидович. – Я тебя уверяю, труп туда принесли. Я это докажу! Мне просто надо осмотреть тело и составить экспертное заключение.

– Ты бы не напивался перед осмотром! – заметила недовольно Яна.

– Яночка, я в абсолютной норме! Знаешь, сколько мне надо выпить, чтобы я был не в форме?

– Слава богу, нет, – согласилась Цветкова.

– Ну, Янка, ну, молодец! Как же я рад тебя видеть! Ты всегда была такая… недосягаемая! Мы же все в тебя были тайно влюблены! Так неожиданно, что все мы здесь встретились! – снова что-то завелся Александр Иванович. – У меня на сердце, Витольд, тяжким грузом лежит заява на тебя, Витольд, от матери умершего, просто камень на сердце.

– Я с Галиной Петровной поговорю, заберу заявление, то есть она заберет, вот увидите, – пообещала Яна.

– Тогда банкет? – предложил Лаврентьев.

– Узнаю тебя, ничего не изменилось, и должность, вроде солидная, – усмехнулась Яна. – Нет уж, я хочу отдохнуть и поговорить с Галиной Петровной.

– А где остановитесь? – спросил Александр Иванович.

– Пока в отеле. Но ты не забывай, что у меня здесь мама живет, и у нее есть квартира, – ответила Яна. – Мы не пропадем.

– Ладно, – вздохнул подполковник. – А тебя, Витольд, я отведу прямо в морг, к телу. Для всех твоих умных экспертиз.

– Хорошо, я согласен, – ответил патологоанатом.

– Я заеду на квартиру, – сказала Яна. – Скину тебе адрес. Если хочешь, заходи, – сказала Яна. – Извини, но в морг я с тобой не хочу.

– Да я тебе и не предлагаю, я там работать буду, а это не очень эстетическое зрелище.

– А мне по результатам твоей работы еще и совещание созывать. Эх! – вздохнул Александр Иванович и налил им с Витольдом еще по одной.

Потом он на служебном автомобиле повез научного сотрудника в морг. Яна с Мартином остались вдвоем на улице.

– Выражаю соболезнования по поводу твоего мужа, – сказал Мартин.

– Бывшего, – поправила Яна. – Спасибо. На тебя смотреть страшно, такой бледный. Небось, не ел и не отдыхал? – спросила она.

– Твоими молитвами. Если бы ты не убежала, то я бы и ел, и отдыхал, как положено нормальному человеку. За тобой же глаз да глаз нужен. И всё равно не уследил. Ты, Янка, совсем без башки – по простыням с этажа спускаться. А если бы руки-ноги переломала или, прости господи, свою голову? Кто бы отвечал? Ответ понятен – я. Ты пообещай мне больше так не делать. Я же не железный, у меня тоже нервы есть.

– Да что со мной случится? А вот Юрку, оказывается, убили. Я верю Витольду, мне мой Олег Адольфович рекомендовал его в Питере, как гуру в своей области. Если он так сказал, значит так и есть. Он, конечно, спец в своем деле, но как выпьет… Гаси свет! Такое может учудить…

– Ну да, потому что каждый день общается со смертью. Профессия накладывает на человека отпечаток, это надо понимать.

Яна согласно кивнула.

– Давай сейчас поедем ко мне, отдохнем, – предложила Яна.

– Куда? В отель?

– Можно и отель, я сняла номер. Но лучше в квартиру к маме. Согласен?

Мартин сел на мотоцикл, Яна в машину, и вскоре они оказались около старинного трехэтажного особняка, расположенного в тихом, спокойном районе Волжска. Этот район считался престижным. Квартира была трехкомнатной, небольшой по площади, уютной, но сильно заставленной старой мебелью. Сразу же чувствовалось, что здесь живет не простая женщина, а артистическая натура. На всех поверхностях стояли какие-то милые вещички – статуэтки, сувениры, шкатулочки и вазочки. На стенах висели картины в вычурных рамах, декоративные тарелки, карнавальные маски и афиши спектаклей. Большое трехстворчатое трюмо было заставлено флакончиками духов, баночками с кремами, скляночками, коробочками с косметикой. Большая комната представляла из себя гостиную с имитацией камина, телевизором под вязаной салфеточкой, горкой-витриной с изящным фарфором. В центре располагался диван и два парчовых кресла с кисточками. В спальне стояли большая двухспальная кровать, тяжелый резной гардероб для одежды, письменный стол с компьютером. Окно было красиво задрапировано тяжелыми темными портьерами с золотыми лилиями и воздушным тюлем золотистого оттенка. Богато и душновато.

А третья комната была Яны. Большое окно с балконной дверью, рядом стол из массива дерева на львиных лапах, за которым Яна сначала делала уроки, затем читала институтские конспекты. Гардероб для одежды, большой, под потолок, книжный шкаф, набитый книгами. На стене висела гитара, на диване сидели ее детские игрушки и кукла с бантиками в волосах. Среди них выделялся видавший виды плюшевый медведь с милой мордой. Вместо потерянного глаза у него была пуговица. Яне подарили мишку на пять лет, это был бурый красавец, но время, игры и солнечный свет сделали свое дело, он выцвел, лапы плохо держались на ниточках, медведь стал почти рыжим. Мартин сразу же его заприметил и взял.

– Какой милашка! Не находишь, что он похож на меня?

Яна засмеялась.

– Правда, похож. Я столько ночей провела с ним в обнимку, вот и накаркала.

– Сама выскочила из моих объятий, а то я так бы и был с тобой каждую ночь, как этот медведь, – возразил Мартин, усаживая игрушку обратно. – Ты мне какую комнату предоставишь?

– А какую бы ты хотел?

– Можно, я здесь лягу? Проникнусь твоим духом, почувствую, о чем ты здесь думала и мечтала.

– Надеешься, что станешь лучше меня понимать? – усмехнулась Яна. – Ложись где хочешь, ты гость. А я лягу в маминой спальне. Белье в моей комнате