Карл повернулся к Мартину и посмотрел ему в глаза.

– Яна любит только тебя. Ты должен это понимать. Всё, иди… – И он пошел вниз по деревянным ступеням, не оборачиваясь.

Дождь кончился. Ветер разогнал тучи и на небе появилась бледная луна. Лунный свет, пробивающийся сквозь витражи, отбрасывал на белые стены комнаты причудливые, сказочные тени. В комнате приятно пахло жасмином, ванилью и молоком. Горела старинная лампа на высокой медной ножке, освещая мягкое глубокое кресло, в котором сидела Яна, держащая на руках ребёнка. На Яне был шелковый халат, под которым виднелась кружевная ночная рубашка на тонких бретельках. Ее густые длинные волосы струились по спине. Ребенок пил молоко из бутылочки, а Яна тихо напевала колыбельную. Услышав звук открываемой двери, она замолчала, подняла глаза на вошедшего и вздрогнула.

– Ты…

Мартин опустился перед ней на колени и всмотрелся в детское личико. Большие темные глаза с длинными ресницами внимательно уставились на него, малютка перестала сосать и замахала ручками.

– Это твой папа, – сказала Яна, улыбнувшись дочке. – Знакомьтесь, Мартин Романович, эту шалунью зовут Ева Мартиновна Вейкина. Надеюсь, вы подружитесь.

Мартин обнял своих любимых женщин. Он был счастлив.