дайнагону, и ты, и короткое имя. – Загляни в мой мозг, я передам. Передам Совету и тебе означенное мне и вам. Чтобы вы поняли, что со мной происходит, чтобы знали, куда надо лететь.

Теперь ментор явственно остановился, плотнее прижал к себе тело девушки, и как просила та, заглянул в ее очи. И тогда серо-голубые радужки его глаз растянулись повдоль всего зримого пространства, заполонив и само треугольной формы лицо, и пунцовые капли, черные зрачки в них свершили зримое только для Исы спиралевидное движение, словно накручивая на себя все дотоль пережитое, виденное и, увы! ею свершенное.

Глава двенадцатая

Искра Тревзор нетороплива поднималась на склон гряды, что с востока ограничивала цветочную долину, и единожды стыковалась на юге со взгорьем огораживающим место их высадки на планете. Если в основание стыка кряж смотрелась мощно-каменистым, то по мере своего пролегания на север и изгиба формы склона на северо-запад, порос низким стелющимся древесным растением, наподобие сосны, с широко раскинутыми ветвями, сизо-зеленой хвоей, образующего вплоть до вершины густые заросли. Ветви таковых деревьев были плотно прижаты к почве, каменистой, как и по большей частью на взгорьях, а приподнятые устремленные вверх кончики, почитай коричневого цвета, собраны в пучки. Несмотря на обилие хвоинок, наглядно просматривались стелющиеся по земле, не широкие стволы и ветви с гладкой синевато-серой корой, местами имеющей бурые, отслаивающиеся тонкие пластинки. Подъем на бугор оказался не менее сложным для старшего эдвайзора, еще и потому как заросли сосны, витиеватость стволов и ветвей, сдерживали шаг, а на каменистых осыпях подошвы зачастую скользили, и это вопреки увеличенной в них цепкости с поверхностью.

Впрочем, первый раз, абы отдышаться, Иса остановилась, дойдя до середины гряды. Возникшее пред очами воспоминание несколько притушило нравственные переживания от убийства ящеров. Одиночный возглас одного из них долетал до девушки, пока она взбиралась вверх, вероятно, тот которому она сломала ногу, еще был жив и боролся за собственную жизнь. Одначе, когда болезненному хрипу пришел на смену более значимый и низкий рык, Искра замерла. Еще малость помедлив, словно справляясь со своим волнением, она обернулась и воззрилась в цветочную долину, отсюда смотрящуюся бело-желтым полотном с едва голубоватыми вкраплениями. Старший эдвайзор не напрягала зрение, боясь рассмотреть происходящее на мощном пятачке, лишенного растительности с видимо замершими телами двух зелено-бурых ящеров, и покачивающегося подле них черно-бурого, мощного зверя. Искра немедля перевела взгляд выше и теперь увидела кружащих над местом трагедии с десяток черных сипов с неоперенными головами и вероятно шей, широко распахнутыми, достаточно длинными, крыльями. Тягостно вздрогнув всем телом, и ощутив как по коже сверху вниз, вроде выпорхнув из-под корней ультра-синих волос прокатились мельчайшие мурашки, девушка, прерывисто вздохнув, развернулась, и продолжила подъем вверх по склону.

В этот раз она решила подстраховаться и заранее указала почкам стимулировать создание доли эритроцитов в костном мозге, а значит и крови, чтобы не допустить гипоксию. Посему преодолев этот склон гряды, без проблем взойдя на вершину, оглядела лежащий пред ней спуск. С этой стороны склон также порос стелющейся сосной, хотя меж деревьями появилась лиственница, к подножию считай полностью захватив пространство земли. Склон переходил в не менее широкую долину, сужающуюся на северо-восток и вспять того достаточно широкую в северо-западном направлении.

Сами склоны поросли лесами в основном хвойными, лишь отдельными кусочками там просматривались лиственные деревья. Хотя поражала сама балка, которая вплоть до поместившегося в северном направлении озера была покрыта удивительными по составу деревьями, кажущей насыщенность зеленого цвета листвы и ветвей. Медленно принявшись спускаться с бугра в долину, Ика зрительно начертала свой путь вплоть до озера, засим предполагая взобраться на очередную гряду, все время продвигаясь на север.

Спуск был не менее сложен, чем подъем, або растянувшие свои ветви и стволы, стелющиеся сосны, вмале, когда поднялись хвойные деревья, не пропали, а в тех лесах образовывали подлесок. Их древовидные стволы, по мере насыщения склона лиственницей стали все меньше стлаться, а кое-где и вовсе формировали древовидные кроны не менее двух саженей в высоту, все же продолжая являть из себя не дерево, а кустарник. С тем лиственницы в основном высокие со стройными стволами деревья, выглядели молодыми, або редко в длину достигали пяти саженей. Крона их зачастую была пирамидальной, с ветвями покрытыми мягкой, тонкой, зеленой хвоей с сизоватым отсветом, а кора на стволах поколь все еще гладкой.

– Не думали? О чем вы вообще думали, когда такое творили, Ика, интересно мне знать? – это первое, что выдохнул, на попытки девушки все объяснить, ментор.

Он тогда, самолично, доставил Искру Тревзор из лечебного корпуса АМа к ней домой. Иса провела двадцать суток в лечебном корпусе, пятнадцать из них находясь в глубоком сне, абы снять последствия воздействия зерпина, который купировал работоспособность центральной нервной системы, и как сказал вновь назначенный лечащий лекарь Дан Нискиня ЛИ6С (в отличие от смещенного Куца Белик ЛИ имеющего шестую степень в области гипноза):

– Нам, Ика, весьма повезло. Всем нам повезло, что первый дайнагон Болорев Пелгом А Шестой Степени во время доставил вас к нам. Иначе спасти ваш мозг не удалось бы.

Дан Нискиня ЛИ6С, в отличие от прежнего лекаря, оказался достаточно пожилым и сухим человеком, не только в отношении строения фигуры, но и в общении с Искрой. Величая ее коротко, он за основу своего с ней толкования взял указания, и за пять дней, что она приходила в себя в лечебном корпусе, ни разу не попросил. Вероятно, именно по этой причине девушка так скоро поправилась, абы исполняла в точности все рекомендации своего лечащего лекаря.

Искру Тревзор днесь Малый Совет АМа на одно лето лишил права выбора и ограничил ее перемещение по городу, в связи с нарушением Устава по использованию гипноза. Ибо после него Куца Белика ЛИ, в течение трех часов пытались привести в чувства, а потом еще шесть суток лечили, поелику мощь воздействия спровоцировала нарушение кровообращения в мозгу, с повреждением его тканей.

– Вы, Ика, – не очень-то жалея свою подопечную, а возможно действуя так нарочно, сказал Дан Нискиня ЛИ6С. – Чуть было не убили вашего лечащего лекаря, стоило только чуть-чуть сильнее надавить на его мозг и все. – Его темно-серые глаза поместившиеся на узком лице, с несколько впалыми щеками и вспять того выступающими скулами, то и дело смотрели с прищуром, вроде исследуя. – Прекращение доступа крови на данный участок мозга привело бы к дальнейшему размягчению ткани и смерти Куца Белика ЛИ. Ибо вы своими действиями создали в кровотоке мощный тромбоз.

Искра, услышав слова лекаря, горько заплакала, и тягостно затряслись ее руки, ноги