по улицам. Впрочем, для скорейшего движения были предусмотрены стацподъемники, каковые осуществляли транспортировку по горизонтали в сети, проложенной под землей.

У Искры был в Рагде любимый пруд, он находился на 38 прудовой аллеи, всего только в квартале от Академии Мозга и ее дома. Ибо служащие, как правило, селились на определенном участке, представляющем из себя четырехугольник, чтобы имелась возможность добраться скорей как в АМа, так и домой. Сам пруд по кругу, поелику это был именно круглой формы водоем, порос мощными деревьями акации, которая цвела круглое лето. Достигающая пяти саженей в высоту акация имела широкий ствол с серо-буроватой корой. Раскидисто– широкая ее крона создавала возле пруда неизменную тень, своими крупными, зелеными с серебристым оттенком дважды рассеченными листьями, плотно покрывающими ветви. А круглые с хороший кулак соцветия, имеющие мелкие желтые цветы, истончали тонкий сладковатый аромат. Голубовато-прозрачная вода в пруде демонстрировала его дно, где в строгой последовательности (как это всегда было принято у лужичан) росли в дерноземе, особом качественном слое почвы, невысокие кустистые водоросли.

В самом пруду плавали четыре черных лебедя. У которых не только оперенье, но и лапы и клюв смотрелись густо-черного цвета, не очень крупные эти птицы, вряд ли в размерах превышали аршин. Хотя их выгнутая в виде цифры два шея была относительно тела достаточно длинна, также как и размах крыльев. Лебеди все время жили в этом пруду, не улетая потому как того не умели. Совершенно не опасаясь людей, они подплывали к самому берегу и ласкались, почасту теребя одежду, пальцы своими уплощенными клювами, шипя и заискивающе заглядывая в глаза, так выпрашивая еды. Однако кормить птиц не позволялось, за тем строго следили, ибо они находились на учете и получали питание в строго определенные часы. Лебеди, как и деревья акации, были генетически модифицированными, посему оставались на попечение лужичан.

Иса присела прямо на низкую желто-зеленого цвета траву, обок пруда всего-навсего по краю выложенного широкой мозаичной плиткой, подогнув под себя ноги, и затихла, так и не ответив ментору. Оно как ей совсем не хотелось вновь идти в лечебный корпус АМа, ложиться в проверочный блок, предназначенный для обследования всей функциональности организма, а потом отвечать на надоедливые вопросы лекаря.

– Ика, вы меня слышите? – вопросил Болорев Пелгом, подсев к девушке и заглянув в ее лицо.

– Слышу, – едва слышно отозвалась Искра Тревзор и в такт словам качнула головой, неотрывно глядя на подплывающего к ней лебедя. – Хорошо, пройду обследование сегодня. Не хочу, чтобы диспут переносили. Потом его у вас не выпросишь.

Чуть слышно хмыкнул ментор и самую толику отодвинувшись от девушки, тоже воззрился в направление колеблющейся поверхности пруда, капелюшечку вздетую плывущей птицей. Каковая, доли времени спустя подплыв к берегу, вытянула вперед свою шею и застучала клювом по голубо-зеленому плавно закругленному краю плитки, негромким шипением подзывая к себе людей. Иса широко улыбнулась действиям лебедя, и, зная, что первый дайнагон не позволит ей вступить в общение с птицей, посчитав сие опасным для последнего и не нужным для нее, вопросила:

– Как вы думаете, Болорев Пелгом, а в нашей Галактике возможна жизнь, подобная той, коя когда-то возникла на Лужич. Я имею в виду не растительный и животный мир, а появление человеческого вида?

Первый дайнагон теперь подался немного вперед, очевидно, стараясь понять, о чем думает его подопечная и прошелся взглядом по лицу девушки, точно расправляя на ее густых белесых бровях волоски и легохонько оглаживая очи, да чуть-чуть вздев кверху полноватую нижнюю губу, с тем одновременно выгнув верхнюю, очень низко отозвался:

– Ика, почему вас так тревожит этот вопрос. Как я приметил, обострившийся в самом восприятии в последние дни? Не думаю, что сейчас наилучший момент, абы к нему возвращаться, поелику стоит нам о том начать толковать, как мой ответ вызовет в вас досаду. Вы итак слишком возбуждены, плохо спите, питаетесь, зачастую подвержены эмоциональным всплескам. Да, и потом вы же знаете мое мнение. Оно доколь неизменно. Я считаю, что человеческий вид определенно в Туманности Света, где-то обитает еще. Вряд ли наша система в том была уникальной.

– Уникальной, – тихо повторила Искра и враз опустила голову, абы промелькнувшего пред очами островка голубого цвета на самом кончике звездного рукава не уловил ментор.

Они тогда долго сидели возле пруда, толкуя об истории становления лужичан, о строении и размерах самой Галактики Туманность Света. И Иса днесь не горячилась, не спорила, спокойно выслушивая пояснения и предположения научного мира лужичан, выдыхаемые устами Болорева Пелгома. Не спорила девушка еще и потому как наблюдала за лебедем, плавающим возле берега, слегка изгибающим шею, выхватывающим воду из пруда и ссыпающим мелкую капель на свое оперенья, едва при сем вскидывая вверх крылья, аль широко их раскрывая.

К вечеру, когда Ярга направилась к западению, ментор сопроводил Искру Тревзор к десятиэтажному зданию лечебного корпуса, что поместился на противоположной стороне 38 прудовой аллеи от двадцатипятиэтажной Академии Мозга, и разнился с ним только порядковым номером. Болерев Пелгом не очень доверяя действиям своей подопечной, даже поднялся с ней в овальной по форме камере стацподъемника на пятый этаж. И передал ее в коридоре, схожем с полой трубой, в руки Куца Белика ЛИ, считающегося личным лекарем Искры (своими конечными буквами имени обозначая принадлежность к лекарскому составу исследовательского отдела).

Это случилось внезапно.

Как почасту происходило с Искрой.

В тот момент, когда они вошли в полусферической формы кабинет с розоватыми стенами, подсвеченными изнутри, да теми легчайшими переливами заполняющих и сам округлый потолок, и ровный пол, у девушки разком загудела голова. Вроде на мозг кто-то надавил, стараясь сжать в единую точку голубого цвета, схожего с островками юных звезд, находящихся на кончике одного из рукавов Туманности Света. И тотчас поплыли и сами плавно изогнутые стены, и находящийся посередь кабинета проверочный блок, напоминающий удлиненную цилиндрическую стеклянно-металлическую капсулу, с подсоединенной к ней тончайшей сетью проводов и нависающий над ним на сферическом потолке в щитке филаментно-лазерный экран. Кой-как дотянулись до слуха девушки слова лекаря, достаточно взрослого мужчины, типичного лужичана-молога. Имеющего узко-ромбовидное лицо, блекло-зеленые очи и темно-пепельные, короткие волосы, каковые украшали продольные и вовсе свинцового оттенка полосы. Высокий и худощавый, с таким же несколько узким, потянутым вперед кончиком носа Куца Белик ЛИ, своим басистым голосом, определенно, успокаивая девушку спросил:

– Искра Тревзор А Нулевой Степени вы меня слышите? Вам плохо?

И немедля звук погас, пред очами Ики на миг выступили грани фасеточного глаза стрекозы, а мозг нежданно стал действовать независимо от ее желания. Свершая то, что когда-то она сделала в Ямыне Груя против старшего преподавателя Лолы Красон. Само собой вслед за черной фасеткой глаз возник студенисто-шевелящийся мозг лекаря,