Одиночки-смертники, группы стрелков, засевшие на крышах зданий, двадцатки и полусотни на баррикадах, маги… Раду упивался боем. Защищенный укрепленной Сибиллом кольчугой, с кхопешами, по длине не уступающими бастардам, он ввязывался в короткие поединки, как таран, проламывал строй стоящих щитом к щиту врагов, создавая бреши в их обороне, а когда, взвившись в невозможном, нечеловечески-высоком прыжке, опустился на вал баррикады, лизарийцы побежали, спасаясь от воплощенного Кориса.

Отряд Йарры отстал на пару сотен локтей; солдаты не вмешивались — они отлично знали, кто их господин и на что он способен. И благоразумно уходили с дороги берсерка.

Впрочем, кто такие Искусники, знали не только райаны, и Раду, спустившись по ту сторону завала, перегородившего улицу, оказался в ловушке.

Его ждали, он понял это сразу — по напряжению рук арбалетчиков, высыпавших из подворотен, по удовлетворению на лицах восьмерых магов.

Раду зло усмехнулся, кроша кхопешами выпущенные в него болты, и снова скрестил серпы в положении для защиты.

— Не стесняйтесь, господа. У вас есть шесть… Нет, уже пять минут до того, как здесь будут мои люди.

— Этого хватит! — прошипел маг, спуская с ладони струю огня.

Йарра кувырком ушел в сторону, заплясал, сбивая ледяные биты и уворачиваясь от плазменных шаров. Амулет ментальной защиты нагрелся, реагируя на волшбу, пошел тонкой сетью трещин, но выдержал, зеркально отразил атаку, и одна из фигур в балахонах кулем осела на землю. Тишина оглушила, а потом взорвалась женским визгом:

— Райанский пес!

Взметнувшийся песчаный вихрь дезориентировал, ослепил, и в спину один за другим врезались четыре арбалетных болта. Звякнув, отлетели, но силы ударов хватило, чтобы швырнуть его на колени. Кварцевая пыль смерча душила, резала глаза, опаляла жаром, и граф — с угрюмой радостью, с предвкушением — провалился в транс,

…спустил ZiraSoy. Безумный Старец благосклонно поделился силой,

резкий порыв штормового ветра снес вихрь, превратив песок в вязкую грязь с запахом болотной тины.

Алая борода ZiraSoy оплела его плотным коконом ярости, требуя крови, жертв, толкая к безумствам —

граф открылся, подбираясь ближе к магу, лишь в последний момент принял на кхопеш зеленую молнию заклинания.

Магия, вплетенная в серп, отразила большую часть заклятия, но крох, прошедших по клинку, хватило, чтобы рука онемела. Резкая боль прошила до самого плеча, царапнула сердце, осела где-то в солнечном сплетении и…

— Где Син?! Говори, щенок!

Удар, еще один. Кажется, хрустнул зуб.

— Где Син?!

Он подогнул колени, защищая живот, закрыл голову руками.

— Где Син?!

Кто-то хватает его за волосы, оттягивает голову назад. Глаза заплыли, и он не может разглядеть мучителя — только луна усмехается сквозь слуховое окно за спиной тирошийца.

— Я ведь не стану убивать тебя, парень… Ты будешь жить. Долго. И тебе будет очень больно. Где Син?

Он молчит — самонадеянный четырнадцатилетний мальчишка, ослушавшийся Учителя. И быстро теряет сознание от боли, прострелившей до самого сердца, когда ноготь зажатого в тисках большого пальца с хрустом выходит из лунки.

Раду исчез, став бездушным орудием ZiraSoy.

И снова клубящаяся тьма бури вокруг, свист ветра в снастях, хлопанье сорванного паруса и яркая вспышка молнии, озаряющая алую бороду Безумного Старца… Она близко, она, как спрут, оплетает корабль, стальным неводом впивается в тело, проникает в самое существо…

Кхопеш — парировать удар. Длинный нож — рассечь горло.

Кто сказал, что кровь соленая?

Вы просто ее не пробовали…

Магический шпион был прикреплен к капитану сотни мечников, входящему в доверенный круг графа Йарры. Насекомое пряталось среди металлических шипов на предплечье доспехов — отличный обзор, отличная защита.

Отображавшееся в платиновом зеркале действо заставило княгиню побледнеть, а князя Луара, правителя райанов и сюзерена графа, вцепиться в спинку кресла, в котором сидела женщина.

Йарры не было, вместо него по круглой площадке между домами металась серо-алая тень, и там, где она мелькала, люди умирали — быстро и страшно. Маги не могли им помочь — граф уходил от заклинаний, размазываясь в движении, прикрываясь лизарийцами. Ледяные биты, камни, молнии разили своих, и, оставшиеся без двух третей войска, колдуны бежали — исчезли в телепортах, бросив солдат.

Впрочем, солдаты не успели осознать, что остались одни.

Тень сделала по площади последний круг и остановилась.

— Не подходить! Не подходить! — заорал командир полутысячи, сдерживая взорвавших баррикаду райанов. — Господин!.. Ваше Сиятельство!..

Йарра стоял, прикрываясь трупом лизарийца. Кхопеш уже за спиной, но длинный нож все еще зажат в кулаке.

— Господин! Это я, Свейр!.. — Мужчина поддернул рукав кольчуги, обнажая татуировку Младшего Лорда.

В горящих серебром глазах графа мелькнуло узнавание.

— Я в порядке. — Йарра оттолкнул труп, оглядевшись, подобрал парный серп — вытащил его из-под сухощавого старика-мага. Откромсал от балахона колдуна кусок ткани и прижал его к лицу, останавливая кровь, — от дикого напряжения тела лопнули сосуды в носу, в глазах. — Построить колонну. Впереди лизарийцы.

— …Значит, действительно Искусник, — пробормотал князь. Ему доносили о талантах вассала, но одно дело доклад и другое — самому увидеть, как граф вырезал полсотни человек и трех магов.

— Он похож на бешеного пса, сорвавшегося с цепи, мой господин, — тихо сказала княгиня Анна, наблюдая, как Йарра скрывается среди солдат. — Вам не стоило приближать его к себе.

— Мне нужен этот пес, чтобы выгрызать победу, — жестко ответил Луар. — Рау и Меот уже сейчас намекают, что западные и южные провинции Лизарии когда-то принадлежали им и неплохо бы восстановить историческую справедливость. Степняки поднимают голову — Айвор вчетверо уменьшил приграничные гарнизоны, а восточные побережья королевства грабят верзейские пираты. — Князь щелкнул пальцем по матке ос-шпионов, и та послушно сменила изображение. — Полюбуйтесь, Анна! Войска во Вратах Меота… Войска у предгорий со стороны Рау… А это — Канн и Фроя, — ткнул он в исходящие дымом и чадом останки городов. — Их разграбили и сожгли верзейцы двое суток назад.

Князь наполнил два кубка — себе и жене. Отхлебнул, смакуя терпкую сладость черного вина. Его левая рука, рассыпая брызги татуировки, сжималась и разжималась, будто Луар комкал только ему видимый лист бумаги. Глаз дергался. Голос пока был ровным, но Анна, предчувствуя вспышку гнева, замолкла, почтительно кивая мужу.

— Йарра заткнет меотцев и рау, наведет порядок на побережье, поставит степняков на колени… А там посмотрим. Уверен, если хорошо поискать, мы найдем его слабое место — и наш Райанский Волк станет ручным. А если нет — устроим ему пышные похороны Вы устроите, дорогая. Я же знаю, что граф вам поперек горла с тех пор, как заболела Марианна… В конце концов, он обычный человек и тоже смертен, — усмехнулся Луар, глядя, как оруженосец принял на щит стрелу, предназначенную Йарре, — колонна подошла к последнему укреплению защитников Альери.