Утро накануне штурма Альери было теплое, тихое, уютно-серое, с низкими тяжелыми облаками, обещающими долгие моросящие дожди. В такую погоду хочется бродить по окрестностям, собирая дикие ландыши, часами сидеть где-нибудь в роще, читая книгу и прислушиваясь к голосам вернувшихся с зимовки птиц.

Вместо этого я собирала вещи: упаковала смену одежды для себя и Тима, разбила копилку — да, у меня до сих пор была свинья-копилка, и, благодаря Йарре, золотых в ней водилось куда больше, чем в шкатулке Тимара. Дольше всего я провозилась со свитками ассаши — слишком уж они хрупкие, и драгоценностями, выбирая те, которые можно было бы продать, не вызывая подозрений. Граф ведь действительно не скупился, и большая часть моих украшений — каждое из них — стоила, как небольшое поместье.

Глупо, наверное… Но все же скажу.

Знаете, пока я ковырялась в шкатулке с украшениями, у меня возникло какое-то… смутное, что ли, липкое, тревожное ощущение, что я хороню графа. Он ведь жив! А я будто приговариваю его этими сборами, этой мышиной возней над сумками…

Я не верила в приметы, но тогда стало жутко.

Особенно когда я вдруг поняла, что Йарра — это не только мужчина, который обнимает меня по ночам, но и весь мой мир, мой привычный образ жизни, который я совсем не хотела менять. Йарра — это замок, это библиотека, это лаборатория, это оружейная, это возможность учиться, тренироваться, в конце концов, возможность говорить то, что думаешь. Потому что Йарра — это еще и защита.

Что ждет меня на новом месте? Рутинная работа аптекаря, настойки от ревматизма, грудные сборы и сиропы от кашля? Да я же рехнусь! Или быт наемницы, необходимость выгрызать заказы, перешагивать через трупы, делая себе имя? Я уже убивала, и знаете, мне это совсем не понравилось.

Но о том, чтобы остаться в замке, если граф вдруг погибнет, не было и речи — слишком хорошо я помнила масленые глаза князя, его настойчивые приглашения ко двору, которые Йарра, благо, отклонял — оказывается, я очень болезная особа…

Знаете, в тот вечер я впервые в жизни искренне, истово молилась, желая графу победы. И, на всякий случай, варила яды. Про запас. Мало ли, вдруг в будущем мне не удастся обустроить такую чудесную лабораторию.

Наверное, вы сочтете странным, что подобные мысли пришли мне в голову только сейчас, спустя почти пять месяцев после начала войны.

Конечно, я знала, что где-то там, в Лизарии, люди убивают друг друга. Я лично отправила сотни писем с черными голубями, а кладбище, находившееся в трех лигах от замка, пришлось расширять — несмотря на старания лекарей, раненые умирали. Но…

Понимаете, это же Йарра. Лучший ученик Роха, пусть и не закончивший его школу. Я видела, что граф делает с оружием, видела, как на него — безоружного! — нападала двадцатка воинов — и рассыпалась, разлеталась в стороны. Видела, как он вслепую метает ножи и ловит стрелы, видела, как он ездит верхом, — даже я, связав животное флером, на такое не решалась, видела, как плавает — зимой, после Дня Поворота, он нырнул в одну прорубь и вынырнул в другой — в сорока локтях вверх по течению. И спокойно, босиком, пошлепал к замку. Зимой. По морозу. Я в тот день в шубе из чернобурки — очередном его подарке — приплясывала, чтобы не окоченеть.

Да мне даже в голову не приходило, что граф может погибнуть!

А потом я увидела Альери. Альери, огни которой мерцали из-под защитного купола, Альери, чьи стены высотой в четыре человеческих роста защищали маги.

И папа приснился. А ведь его я тоже считала самым-самым…

Час ночи, два, три. Шесть утра. Тим с синими кругами под глазами, Сэли, уговаривающий меня хоть что-нибудь съесть. Кайн, с ужасом и восхищением глядящий, как я перетираю ягоды белладонны с листами аконита. Ягоды брызгаются, и сок попадает на щеку, на лоб, но я даже не замечаю — помешиваю, измельчаю, процеживаю. Единственное, на чем я сконцентрирована, — слух. Хлопнет ли телепорт? Сколько человек из него выйдут? С какими новостями?..

Десять утра, и в лаборатории нечем дышать от ядовитых испарений, но Уголек не хочет уходить, лежит, прижав нос ко входной двери, из-под которой просачивается свежий воздух. Перерыв я сделала именно из-за нее. Включила вытяжку на полную мощность, открыла окна, промыла глаза, нос и рот — себе и кошке. Повеселев, пантера вцепилась в штанину шотты, вытащила меня во двор, Сэли что-то спросил, а Кайн запихнул в открытый для ответа рот кусок отварной курицы.

— Хозяин нас запорет, если вы в голодный обморок свалитесь, госпожа.

Чудесно, не правда ли? Плачу им я, а хозяин у них Йарра.

— Где Дирк?

— С лошадьми, госпожа. Мы приготовили пять верховых и три вьючных.

— Хорошо…

Полдень и Тимар.

— Лира?

— Мм?

— Собери самое необходимое. На всякий случай.

Может, его даже опаивать не придется.

Два часа дня, и я снова в лаборатории. Процеживаю, фильтрую, наполняю флаконы ядами, и каждой маленькой бутылочки хватит, чтобы отправить на тот свет две сотни человек.

Пять вечера, двенадцать часов с начала штурма. Лярвин дол, сколько же времени нужно, чтобы захватить эту троллью крепость?!

Шесть часов вечера, семь. Восемь. Девять. Флаконы с ядами плотно завинчены и составлены в сундучок, переложены ватой. Оборудование блестит как новенькое — я вымыла и начистила реторты так, что они сияют не хуже фамильного хрусталя.

Десять часов, и по-прежнему никаких новостей.

Одиннадцать.

Полночь. Я расхаживаю вокруг стола, уткнувшись в подаренный графом свиток ассаши, тот самый, с цифрами, периодически заглядываю в словарь, но даже осознание, какое сокровище у меня в руках — свиток написан тильдой, такой, как я! — не помогает словам задерживаться в голове. Dgorka r’es, ну какая, к брыгу, паутина флера, там же Йарру убивают!..

Час ночи. Два. Три. Светлые, защитите!

Четыре утра. Пять. Семь. Десять. Руки дрожат, мне никак не удается зажечь свечу, и я молюсь, до слепоты глядя на солнце.

— Помогите мне, Светлые, ибо путь мой скрывает тьма. Ты, Данкан, бог воинов и защитник, осени графа своей благодатью, ибо кто он без твоего покровительства? Жалкая капля металла в горне войны… Ты, Анара, богиня удачи, направь Йарру, помоги ему добиться победы, ибо кто он без твоей опеки? Жалкий лист, уносимый ветром. Шорд-целитель, прости мне грех, совершенный против Сорела, твоего слуги, убереги Йарру от ран, если не ради меня, то хотя бы ради Тимара… Помогите Его Сиятельству, Светлые, укажите ему безопасный путь сквозь Альери…

Хлопок телепорта. Ухнувшее куда-то вниз сердце и резкая боль, мешающая дышать.

Распахнувшаяся дверь лаборатории, нож, зазвеневший по плитам пола, — я даже не заметила, как сжала его в ладони…

— Здравствуй, Лира.