Арчиров всю дорогу мирно спал, иногда тоненько всхрапывая. Котехов жил в отдаленном районе города. Но мы добрались быстро. Все-таки вечером движение не такое активное, как днем.

Остановившись возле обшарпанной пятиэтажки, стоявшей во дворе, образованном несколькими такими же пятиэтажками, я несколько раз нажала на клаксон. Вообще-то, это запрещено, но уж очень не хотелось мне в одиночку тащить этого кабаняку. А подниматься на второй этаж, потом опять спускаться — такая морока!

Но, видимо, сегодня был не мой день. Вернее, ночь. Котехов никак не отреагировал на мой сигнал. Пришлось переться к нему лично. Дверь он открыл не сразу. Я уже начала злиться, когда наконец услышала его шаги за дверью, которая через несколько минут широко распахнулась.

— Ты спишь, что ли? — раздраженно спросила я. — Сказала же, что скоро приеду! А он спать завалился! Кстати, время-то детское, на тебя не похоже, чтобы ты ложился спать в десять часов с копейками.

— Женька, прости, задремал, — извиняющимся тоном проговорил Олег. Волосы у него были растрепанные, а лицо немного помятое, — понимаешь, мы спецвыпуск программы готовим, двое суток не высыпаюсь. Ты проходи, чего в дверях-то стоять?

— Погоди со своим «проходи». Оденься, поможешь донести одно туловище.

— Какое еще туловище?! — спросонок он, видимо, соображал туговато.

— Ну, Котехов, ты и тормоз, — возмутилась я. — Тебе же по телефону сказали, что я везу тебе сто килограммов компромата! Так что идем, поможешь затащить их к тебе.

— Нет, ты мне объясни, — почесываясь, начал было задавать вопросы Олег, но я его перебила:

— Слушай, Котехов, если ты сейчас же не соберешься и не поможешь мне, я тебя вытащу силой! И ты прекрасно знаешь, что у меня это получится.

Угроза подействовала на приятеля.

— Это верно, ты как питбуль — вцепишься — не отпустишь, — проворчал он, снимая с вешалки куртку и натягивая ее.

Увидев мирно спавшего на переднем сиденье Арчирова, Олег мгновенно сбросил с себя остатки сна.

— Это кто? — строго спросил он. — Ты что, начала подбирать всякую пьянь на улицах?

Вот, тоже мне, нашелся борец за мою нравственность! Уж чья бы корова мычала, а его бы молчала.

— Я тебе сказала — сто килограммов компромата, — внушительно проговорила я. — Ты что, плохо слышишь?

— Я нормально слышу, просто не пойму, за каким дьяволом ты привезла ко мне пьяного вдрызг мужика?

— Слушай, Котехов, хватит болтать, — разозлилась я. — Давай помоги мне дотащить это туловище, а потом я тебе все расскажу. Если сильно повезет, то уже сегодня тебе удастся пообщаться вот с этим, — я указала на Арчирова, — под диктофонную запись.

— Я, конечно, знал, уважаемая Евгения Максимовна, что вы авантюристка, но что до такой степени, даже не подозревал. Ты мне объясни, хотя бы вкратце, что это за информация?

Я поняла, что Котехов уперся и, пока не узнает все — как, что и почему, не только помогать, но и сочувствовать мне не станет.

— Это директор «Овации-95» Илья Семенович Арчиров, — вздохнув, начала рассказывать я. — Он сегодня здорово напился.

— Это я уже заметил, — вставил Котехов.

— Не перебивай меня! Так вот, напился он до бесчувствия и начал каяться. Завтра, а может, и сегодня из него можно будет выжать интересующую тебя информацию. Мне она, кстати, тоже не повредит. А теперь давай помоги занести к тебе этот пьяный ходячий магнитофон.

— Это что-то, — выдохнул Олег, — кто бы рассказал — не поверил бы! Ладно, берись. Попытаемся поднять этот говорящий диктофон.

На то, чтобы завести совершенно пьяного, а потому и вдвое более тяжелого Арчирова в квартиру Котехова, нам потребовалось больше получаса. О том, чтобы уложить его на диван, не могло быть и речи. На это у нас просто не осталось сил. Пришлось бросить его посреди комнаты. Когда с этим было покончено, Олег предложил выпить.

— Я не могу, — быстро отказалась я. — Во-первых, я за рулем, а во-вторых, на работе не пью.

— Во-первых, твой рабочий день закончен, значит, ты имеешь полное право расслабиться, — тут же возразил Котехов. — Во-вторых, после такого стресса просто необходимо принять энную дозу антидепрессанта, а в-третьих, никуда ты не поедешь. На улице ночь, мало ли что может случиться.

— Что может со мной случиться? — попыталась было возразить я, но не слишком уверенно. Откровенно говоря, мне и самой не хотелось никуда ехать. Слишком много сегодня событий произошло. Но оставаться у Олега на ночь — тоже не самая лучшая перспектива. Знаю я его кобелиный характер.

— Олег, тетка будет волноваться, — решила я привести последний аргумент.

— Не валяй дурака, Женька, — твердо сказал Олег. — Я прекрасно знаю, чего ты боишься.

— Я боюсь?! — возмутилась я.

— Ну, не боишься, так опасаешься, — отмахнулся Котехов. — Не придирайся к словам. Так вот, торжественно обещаю: приставать к тебе я не буду ни под каким предлогом.

Мне почему-то стало обидно. Что значит — не буду приставать? Я что, как женщина никого не могу заинтересовать? Это уже оскорбление меня как представителя слабого пола! Потом меня задело то, что Котехов так легко просчитал мои опасения.

— А ты только попробуй пристань! — запальчиво ответила я. — У меня, к твоему сведению, оружие есть. Я тебе мигом «достоинство» отстрелю. Посмотрим, кому тогда ты будешь нужен!

Вообще-то, пистолет я не взяла, посчитав это излишним, но надо же было как-то припугнуть этого кобеля.

Котехов захохотал так, что спящий Арчиров заворочался во сне и замахал руками, как будто хотел кого-то отогнать подальше.

— Так я и знал, — немного успокоившись, проговорил Олег. — Ты никогда не изменишься. Пошли в кухню.

— Сначала надо тете Миле позвонить. Предупредить, что я не приду.

— Передай от меня привет, — сказал Котехов, уходя на кухню.

— Сбрендил? — возмутилась я. — Чтобы тетушка решила, будто мы с тобой помирились, и начала доставать меня вопросом, почему Олежечка не приходит в гости?

— Ты хочешь сказать…

— Я ничего не хочу сказать, я знаю, что для тети ты — мой идеальный муж. А вот у меня другое мнение на этот счет, и менять я его в ближайшее столетие не собираюсь.

Котехов жил один. Квартира досталась ему, насколько я знала, от родителей. Почему он не женится, не знал никто. Лично он утверждал, что не родилась еще такая женщина, которая смогла бы вытерпеть все его капризы и причуды. Но у меня на этот счет было свое мнение.

Олег быстро накрыл на стол, попутно извиняясь, что у него нет особых разносолов.

— Сама понимаешь, это — холостяцкая берлога. Дома почти не бываю, питаюсь фаст-фудами. Так что не обессудь.

— Ладно, — пробурчала я, — не оправдывайся.