– А ЕСЛИ ПОДРУГА НАМ СКАЖЕТ, ЧТО ЕЙ ИЗМЕНЯЛИ, ЧТО ТОГДА ДЕЛАТЬ?

– Сказать: я помогу тебе пройти через этот период, я буду с тобой. Не оценивать ее или ее партнера. Лучше ничего конкретного не советовать, потому что потом ей придется терпеть последствия этих советов. Лучше поддерживать, будучи рядом, помочь пережить все эмоции, которые у нее появятся.

Нужно сказать еще об одной вещи: важно, как была раскрыта измена. Потому что история того, как мы справляемся с ней, начинается в этот самый момент. Партнер приходит и говорит…

– «СЛУШАЙ, Я КОЕ С КЕМ ПОЗНАКОМИЛСЯ. ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД».

– А может, это происходит случайно, потому что он забыл телефон или открытую почту на семейном компьютере? Бывает, что тот в паре, кто узнает, что ему изменяют, еще какое-то время скрывает свое знание и следит за изменяющей стороной. Человеку хочется узнать все детали, проверить, с кем изменяет партнер: он перекапывает все соцсети, рассчитывает, сколько могло быть встреч, когда именно они были, как, кто и что говорил…

– МАНИЯ.

– «Он сидел со мной, мы обедали с детьми, и в это время он ей писал!» Или: «Он не хотел провести со мной вечер, а к ней пошел, да просто побежал, он проехал 300 километров». Потом, когда они сами же откроют, что знают об интрижке, пытаются вызнать все детали. И мучаются, бесконечно все перепроверяют, расспрашивают.

– ЗАЧЕМ?

– Хотят вернуть контроль. Потому что измена – опыт, в котором человек теряет контроль. Над отношениями, над собой. Такой механизм поиска, добычи информации вовсе не редкость, но он очень травмирующий. Каждая фотография, которую видит человек, вызывает боль, но при этом трудно отказаться от потребности подсматривать, читать, узнавать…

– ЭСТЕР ПЕРЕЛЬ НАЗЫВАЕТ ЭТО «СМЕРТЬЮ ОТ ТЫСЯЧИ ПОРЕЗОВ».

– Чем больше я знаю, тем мне больнее. То, что говорит изменивший, усиливается в голове того, кому изменили: «Может, есть еще что-то, о чем я не знаю?» И начинается заново – проверка всей информации, поиск деталей. Те, кто изменил, но решил остаться в отношениях, больше всего хотели бы забыть обо всем, закрыть эту главу своей жизни, а те, кому изменили, все время хотят к ней вернуться. Это очень сложный момент, который нужно пресекать, потому что он ничего нового не вносит.

– МОЖЕТ, ЭТО ПОВТОРЕНИЕ ИМ КАК-ТО ПОМОГАЕТ?

– И да, и нет. С одной стороны, оно дает иллюзию обретения контроля, но с другой – постоянно ранит.

В психологии говорят о драматическом треугольнике: спаситель, жертва и преследователь. В ситуации измены у нас сначала ясные роли: виновник и жертва. Но очень быстро ситуация может измениться: виновник может внезапно стать спасителем, он думает: «Я должен спасти этот брак». А жертва превращается в виновника. Обиженная сторона становится агрессивной, дает себе право ранить партнера, пугать его собственной неверностью. «Раз ты меня обидел, я тебя тоже могу», «Ты это начал, так что все претензии к себе самому». Жертва и виновник меняются ролями.

Иногда это совмещается с желанием раздавить неверного партнера: «Ты изменил, а теперь я должна страдать! Это я должна справляться с этими ужасными эмоциями, со взглядами родителей, с вопросами коллег на работе. Это несправедливо, я хочу, чтобы ты страдал. Особенно, если сейчас спустить все на тормозах, ты точно сделаешь это еще раз». И здесь я обычно говорю: «Злость – да, агрессия – нет». Потому что скоро и партнеру это может надоесть.

– НЕКОТОРЫЕ ВЫБИРАЮТ МЕСТЬ.

– Появляется мысль: «Теперь ты почувствуешь то же, что и я!» Иногда это только желание припугнуть и попытка контролировать, но порой и переход к действию. Тем не менее месть никогда не приводит к ничьей, ведь нельзя стереть прошлые эмоции и справиться с болью через нее.

Работа с парой, пережившей измену, очень трудна, потому что обычно эти люди находятся на разных этапах. И только когда начинают проявляться все чувства и состояния: грусть, обида, злость, отчаяние и в то же время желание строить отношения – это знак, что ситуация, возможно, идет в нужную сторону. Сложности появляются тогда, когда тот, кто изменяет, по-прежнему ведет двойную жизнь.

– ВЫ МОЖЕТЕ ЭТО УВИДЕТЬ?

– У меня же нет рентгеновского зрения! Слежка – это не моя задача. Но если так происходит, то сейчас не время для парной терапии, потому что для того, чтобы работать с парой, нужно двое вовлеченных людей, а не трое. Это момент для индивидуальной терапии, чтобы изменяющая сторона могла решить, с кем она хочет остаться.

– А ЕСЛИ УЖ МЫ ИЗМЕНИМ, ГОВОРИТЬ ПАРТНЕРУ ИЛИ НЕТ?

– На это нет однозначного ответа, каждый сам несет ответственность за свои поступки. Риск в обоих случаях такой: если сказать, есть риск, что партнер уйдет. А если не говорить, то нужно задуматься, можете ли вы быть с ним близки, осознавая, что обманываете. Изменяющие стороны иногда объясняют, что не признаются партнеру, чтобы его не ранить, – это, конечно, рационализация, ведь ранит измена, а не сама информация, что мы изменяем.

– ЖЕНЩИНАМ БОЛЬШЕ МЕШАЕТ ТО, ЧТО ПАРТНЕР ИМ ИЗМЕНИЛ, ИЛИ ТО, ЧТО НЕ СМОГ ЭТОГО СКРЫТЬ?

– То, что обманывал. Они говорят, что сам факт секса с другой они могут перенести, но то, что он врал в глаза, – нет. Они рассказывают: «Я спрашивала, есть ли у него кто-то, он говорил, что нет. Каждый день он целовал наших детей на ночь, ложился в постель рядом со мной и писал ей». Или: «Мы были вместе в отпуске, вместе радовались, а он пять раз в день ей звонил».

– ЧТО С ПАРАМИ, В КОТОРЫХ ОДНА СТОРОНА ВСЕ ЕЩЕ ИЗМЕНЯЕТ?

– Люди остаются вместе по разным причинам, не только из-за эмоциональной вовлеченности. Иногда их объединяет работа, кредиты, дети, дом. А иногда то, что они чувствуют себя рядом с партнером в безопасности. Связь вне семьи дает некоторым то, чего не обеспечивает семья: тайну, восторг, побег от повседневности.