Мимо меня пробежала механическая белочка. Остановилась в двух шагах от Ника, замерла на мгновение и побежала обратно. И так несколько раз.

— Какое чудо! — выдохнула я, с интересом рассматривая техномагический сад.

— Рад слышать восторг в твоем голосе, — отозвался Ник, который с задумчивым видом крутил головой. — В последний раз я был здесь с Волтером…

И сразу вспомнилось, что талантливый ученик моей ба до сих пор в беде. Если все еще жив, конечно… Но о совсем печальном варианте думать не хотелось.

— Он знал тебя настоящего? — спросила я, присаживаясь на скамейку.

— Да, — криво улыбнулся Ник и посмотрел вдаль. — Будучи Гертвишем, на третьем курсе, я решил открыться перед своими друзьями — Волтером и Фергюсом. Как же, мы столько прошли, я им доверял, как себе, — он горько поджал губы. — Хорошо, что в тот день Волтер первым попался на моем пути. Внимательно выслушав мои признания, первое, что он сказал: «Не говори Фергюсу». Сомневаюсь, что он понимал, почему именно, ведь Эйровен был нашим общим другом. Но у него, как и многих техномагов, была очень развита интуиция.

— Она его не подвела, — тихо отозвалась я.

— Да, не подвела… — Кайндорф на миг склонил голову, а затем решительно тряхнул ею. — Не будем о грустном.

И я послушно перевела разговор на прибор по переносу духов, который мы планировали испытать на следующих выходных. На предстоящую работу на границе с Айшаремом. На скандал между Марком и Фирой. В общем, говорили о чем угодно, кроме того, что могло бы расстроить кого-либо из нас. А когда время приблизилось к вечеру, Ник перенес нас на самый юг родного мне Фарэта,[15]в сонный приморский город, где мы засели в круглосуточной кондитерской. И, глядя на то, как круглая луна купается в море, ели вкусные тортики и говорили, говорили, говорили…

И мне было так легко, что я невольно поймала себя на мысли — сидела бы так вечно… Меня это напугало, и сильно. Я же не хотела опять в это вляпываться! Но этот Ник… паучара!

— Нам не пора домой? — Я взглянула на карманные часы. — В Орвисе уже восемь.

— Я тебе надоел? — усмехнулся Ник, отодвигая от себя чашку.

— Нет. — Я покачала головой. — Но если честно, я устала.

— Да, время пролетело незаметно, — кивнул некромант.

После того как Ник расплатился за наш поздний ужин, он перенес нас в мою спальню. И замер, не спеша выпускать мою ладонь из своей руки.

Тусклый лунный свет мало освещал комнату, зато создавал уютный интим, настраивая… на что?

Мое дыхание сбилось, а сердце замерло, словно предвкушая… что?

А Ник по-прежнему молча стоял, нежно поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону моей ладони. И сил на то, чтобы отдернуть руку, у меня не было. Да и, если честно, желания тоже.

Святые шестеренки, неужели он меня сейчас поцелует?!

Мысль вызвала прилив жара к щекам, и я нервно облизала губы.

Я услышала, как Ник тихонько хмыкнул. А затем он резко притянул меня к себе, и… горячий шепот обжег мое ухо:

— Если я тебя поцелую, это будет означать, что мне больше нет нужды старательно изображать из себя помесь старшего брата и наставника. И наши отношения станут настоящими. Целиком, полностью и безвозвратно. Ты уверена, что хочешь этого, petit froussard?[16]

Я судорожно сглотнула, ощущая, как немеют от испуга пальцы.

Нет, нет, слишком все быстро! Да и не вовремя, кардан ему в форсунку!

— Так я и думал, — со смешком сказал Ник и отошел на два шага. — Доброй ночи, Глория. Увидимся в понедельник.

И прежде чем я успела открыть рот, исчез в портале.

Некоторое время я бездумно пялилась на то место, где он стоял, а затем решительно тряхнула головой.

Об этом всем я подумаю после сдачи сессии. Не хватало еще позорно провалиться из-за того, что одному некроманту приспичило наладить личную жизнь с рыжей техномагичкой.

Уговорив себя таким образом, я поглубже затолкала в себя сожаления по поводу неслучившегося поцелуя и решительно направилась в ванную комнату. Горячая вода — самое то, что мне сейчас надо.

Я только улеглась в ванну и настроилась на приятное ничегонеделанье, как в дверь настойчиво постучали.

— Кого там еще принесло? — изумилась я вслух, не спеша, тем не менее, покидать водичку. — Если это Ник… я его убью, кардан ему в форсунку!

— Гло-о-ори-и-и! — провыл голос Марка. — Вылезай! Ты мне так нужна… Я тебя полдня жду!

Вот и накрылась медным тазом моя мечта.

Нет, можно было, конечно, сказать другу, чтобы пришел потом, но… Он же к Фире ходил извиняться. И, видимо, все прошло не так уж и хорошо, раз ему срочно понадобилась я.

Так что пришлось с сожалением, но вылезать. Через минуту я, одетая, но недовольная и хмурая, вышла к Марку. Видимых повреждений на нем не обнаружилось, значит, мордобоя не было. Хм, а что тогда было?

— Что случилось? — спросила я, отжимая полотенцем волосы. — Фира тебя послала?

— Нет, но лучше бы послала, — несчастно вздохнул он. — Внимательно выслушала мои сбивчивые извинения и объяснения, потом благосклонно заявила, что не злится.

— И? — изумленно вскинула я бровь. — Что тебе не нравится?

— То, что она потом молча заехала Хенриму кулаком по лицу, — скривился Марк. — А после куда-то ушла, и я не смог ее остановить.

— Значит, все-таки злится, — хмыкнула я и развела руками. — Чем я-то помочь могу?

— Поговори со мной, — тихо попросил он и отвел глаза. — Мне так паршиво, словами не передать…

— Это — всегда пожалуйста. — Я досушила волосы, вызвав легкий ветерок, и гостеприимно махнула рукой в сторону кровати. — Приземляйся.

Когда мы устроились с максимальным комфортом, я задумчиво, не обращаясь ни к кому, пробормотала:

— Все-таки странные вы, некроманты. То, что вы творите и говорите на подходе к критическому уровню, диаметрально противоположно тому, чего от вас можно ждать во вменяемом состоянии…

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе посмотрел на меня Марк.

— Тебя и Ника. — Я зевнула — день получился насыщенным, усталость настойчиво склоняла меня ко сну. — Он, будучи крепко пьяным, сорвался на мне, словно я — Эйровен, кричал, что видеть меня не хочет и все такое. А на самом деле старается меня привязать как можно крепче, да и вообще проходу не дает. И ты. Почти на грани срыва готов Фиру в ближайшие кусты утащить, а нормальным ни о чем подобном даже не думаешь.

— Не говори того, о чем не знаешь! — вдруг огрызнулся он и хмуро уставился на запутанный узор на покрывале.