class="p1">Придя в себя, я взялась за полотнища юбки из тюля под шерстяной накидкой и опустилась в реверансе:

– Капитан Фебюс, для меня большая честь.

– Как и для меня, мадемуазель.

Голос далекий, затуманенный соответствовал его облику. А теперь что? Мне было не по себе. Должна ли я еще играть роль невесты? Или немедленно раскрыть все карты члена Фронды? Каким образом убедить этого странного молодого человека принять мои взгляды?

– Вы дрожите от холода, – заметил он. – Могу ли я предложить тонизирующий напиток?

– Не отказалась бы от горячего питья.

– В моем присутствии, боюсь, ни один напиток не останется горячим. Я имел в виду алкоголь. – Фебюс неслышно подошел к светлому плетеному рабочему столу и открыл хрустальный графин, стоявший среди бумаг. – В отличие от воды ром не замерзает.

Капитан плеснул жидкость в два бокала и направился ко мне. С каждым его шагом температура в спальне понижалась. Пронеслась мысль: Фебюс намекнул, что вода охлаждается, даже замерзает в его присутствии. Это означает, что…

– …вы распространяете арктический холод, – выдохнула я.

Он кивнул:

– В самом деле. Всегда. И навеки.

В словах прозвучала бездонная грусть или мне показалось? В тот момент, когда капитан протянул бокал, его длинные музыкальные пальцы коснулись моих: ледышки! Гиацинт де Рокай ошибался. Причина вечного урагана вокруг плавучей цитадели не в так называемых алхимических экспериментах капитана «Ураноса». Сама сущность Фебюса провоцировала термометрическую[85] депрессию, достаточно мощную, чтобы вызвать бурю. Я знала, что сверхъестественный холод – признак постоянного мистического присутствия зла. Парадоксальная мысль осенила меня: безупречный Бледный Фебюс – чистая эманация[86] Тьмы. И если он не вампир, то, значит, нечисть в ее худшем виде, потому что изморозь капитана превосходила по интенсивности ледяную ауру самого Нетленного. До сих пор я дрожала от холода, но к нему добавилась паника – потому что мы страшимся того, чего не понимаем.

– Держите, это вас согреет, – произнес Фебюс.

Он поднес свой бокал ко рту. Я тоже в свою очередь пригубила огненный ликер, потягивая его крошечными глотками, чтобы выиграть время. Каким образом начать битву за Свет с существом, который, как кажется, создание Тьмы? Это безумие! Кем бы ни был Бледный Фебюс – или чем бы он ни был, – будет проще, если я покончу с ним здесь и сейчас.

– Я никогда не пью один, всегда в компании. – Капитан опустил бокал. – Этому белому рому с тонким вкусом около ста лет. Как он вам?

– Вкус тонкий, но крепкий, – ответила я, неотступно думая о кинжале в моей подвязке. – Удивительно: столь древний напиток, а до сих пор обжигает.

– Как ваш Король, старый Людовик.

Замечание привело меня в замешательство. Это комплимент долголетию Нетленного? Или завуалированный сарказм? Решение заколоть капитана отступило. А может, вопреки всему мне удастся его завербовать?

– Вы тоже скоро обретете вечность после трансмутации кровью самого Короля, – мягко ответила я.

Фебюс пожал плечами:

– Даже настоящее время для меня невыносимо, поэтому о вечности я не мечтаю.

– Но… ваша трансмутация? После нашей свадьбы?

– Еще не решил.

Я не верила ушам, потому что до сих пор была уверена, что дар вечной жизни – главная мотивация Бледного Фебюса в нашем договорном браке. Но, видимо, это не так.

– Значит, вы собираетесь жениться на мне только для того, чтобы стать герцогом?

– Герцогом? И чего же, мадемуазель?

– Ну, Двора Ураганов. Его специально для вас хочет создать Нетленный, охватив всю северную Атлантику.

Смех без ноток радости вырвался из бесцветных губ Бледного Фебюса:

– Людовик очень щедр предлагать то, что ему не принадлежит. Эти воды ничьи, разве что тех, кто бороздит их. Двор Ураганов уже существует: он везде, где бываю я.

Пират забрал у меня бокал. Я его опустошила полностью, даже не заметив. В животе потеплело. Сомнения, поглотившие мозг, обжигали.

– Но если ни трансмутация, ни почести вас не привлекают, тогда почему я здесь?

– Потому что Король убедил меня, что настало время жениться. Чтобы разделить мое одиночество. И возможно, чтобы отогреть мой ледяной ад пламенем сестры по духу.

Это признание разбило вдребезги мое решение убить его. Жестокий Фебюс, самый опасный пират Вест-Индии, в поисках сестры по духу!

– Вы могли бы стать этим пламенем, Диана де Гастефриш, – прошептал он.

Впервые капитан использовал имя аристократки, за которую меня принимал. Только частица «де»[87] в моем имени не имела для Фебюса значения, не титул мотивировал его. Внешний холод скрывал живое сердце. Это застывшее существо желало одного: воспламеняющей страсти. Молодой женщины. Или правого дела? Настал момент раскрыть карты.

– Да, я могла бы стать этим пламенем. Тогда мы оба, вместе, зажгли бы огонь любви еще более яркий, настоящий факел, чтобы осветить этот мир.

Я взяла его руку в свою, но, несмотря на болезненный укус холода, не стала выпускать ее, сердце мое неистово колотилось.

– Я думала, что вы согласились на наш союз ради жажды бессмертия, признания или богатства. Я ошибалась. Мы оба стремимся к идеалу. Я поняла это, как только услышала вашу музыку, мелодию настолько трогательную! Вульгарный преступник не способен так играть. Присоединяйтесь к моей борьбе, к борьбе за…

Не дав закончить, Бледный Фебюс приложил указательный палец к моим губам, закрыв их ледяной печатью.

– Больше ни одного слова, Диана. Войны ведут, а не обсуждают. Ваша ради поэзии? Ради приключения? Ради потомства?

«Ради Света! – хотелось крикнуть мне. – Ради окончания господства Тьмы!» Но рука капитана мешала мне. Как и мрачное предчувствие…

– В последующие дни вы сможете продемонстрировать смысл вашей борьбы, – объяснил Бледный Фебюс. – Конечно, пока мне неизвестны ее цели, но я знаю, против кого она будет.

Он указал на оконный проем напротив орга́нов. Мой взгляд погрузился в темноту на сторону, противоположную от той, куда причалила «Невеста в трауре». Три неизвестных корабля стояли у плавучей цитадели, спрятанные за ее фантастическими размерами. Три корабля под чужеземными флагами.

– Когда вы сказали о том, что еще не приняли решение, речь шла не о вашей трансмутации, не так ли? – меня снова бросило в дрожь.

– На самом деле нет: я еще не решил, кого собираюсь взять в жены. Это корабли ваших соперниц. – Фебюс подошел к кровати, потянул за бархатный шнур у изголовья. Звонкая трель колокольчика известила об окончании аудиенции. – Вы прибыли последней. Борьба начинается.

10

Соперницы

– Ну и какой он? – поинтересовалась Поппи, когда я вернулась из донжона.

– Хуже, чем я могла себе представить.

– Правда? – огорчилась Прюданс. Ее большие глаза удивленно распахнулись, как будто это она собиралась замуж. –