опыта, но сейчас в борьбу вступили две смертные, закаленные в боях, и две бессмертные, обладающие вампирической силой. Смогу ли я одержать победу? И даже если смогу, удастся ли мне завербовать существо, запутавшееся в собственных страхах, которое, как кажется, устроило этот абсурдный спектакль, только чтобы развлечься?

Я отмела все сомнения. Главное – продержаться как можно дольше в борьбе, независимо от ее исхода: каждый пройденный подвиг подарит дополнительную неделю на борту «Ураноса»… целых семь дней, чтобы найти алмаз «El Corazón de la Tierra», столь желанный для Короля. Даже не добившись руки пирата, я все равно выиграю битву, если найду драгоценность и сделаю все, чтобы Нетленный не смог ее заполучить.

– Один подвиг в неделю? – возмутилась Ульрика Гюстафссон, оборвав мои мысли. – А нельзя ли быстрее покончить с этим? – Она заговорщически улыбнулась Гюннару: – Мы оба норвежцы, земляки, а скандинавы всегда найдут общий язык. Эта посудина похожа на кусок льдины, которая отправилась покорять тропики… совсем как я.

Герцогиня вновь обратилась к людям на палубе, словно примеряя на себя роль их королевы:

– Чтобы удержать ледяную руку вашего капитана, ему нужна принцесса, прибывшая из холодных земель, вы согласны?

Шепот пробежал по толпе, но великан быстро прервал эту попытку установления дипломатических отношений:

– Я не видел Норвегию больше двадцати лет. «Уранос» стал моей единственной родиной, как и для остальных членов экипажа. Что же до частоты подвигов, решение принято Бледным Фебюсом лично. Он не желает торопиться и хочет лучше узнать тех, кто претендует на его руку. Правила первого испытания сообщу завтра вечером. Я прослежу за тем, чтобы они соблюдались, а личная стража капитана будет строго наказывать при нарушениях.

Великан кивнул на своих солдат: около сорока мужчин и несколько женщин со шпагами на поясах и ружьями на плечах хмуро сверлили нас глазами.

– В течение двух ближайших месяцев вы – гости Бледного Фебюса. Свиты избранниц до свадебного торжества останутся на своих судах, прикрепленных к «Ураносу». Торжественно обещаю, что после ночи летнего солнцестояния корабли смогут покинуть нас.

Кармен возмутилась:

– Викинг, ты говоришь «гости», но мое ухо слышит «пленники». Если, к несчастью, ни один из моих подвигов не понравится Рапунцель в башне, не может быть и речи, что я со своими парнями останусь на дурковатой свадьбе: мы тут же снимемся с якоря!

– Ваш корабль снимется с якоря без своего капитана, – спокойно ответил Гюннар. – Вы, Кармен, останетесь здесь навсегда, потому что пойдете ко дну.

Дурное предчувствие ледяным холодом пронзило мое тело.

– Как я уже говорил, по результатам каждого подвига одна из избранниц будет устранена, – продолжал первый лейтенант в повисшей гробовой тишине. – Речь идет об устранении физическом. По приказу Бледного Фебюса проигравшей свяжут руки и ноги и с балластом в виде тяжелых цепей скинут в море на корм акулам. Те, кто пожелает уехать, могут это сделать до завтрашнего утра, после правило вступит в силу для всех без исключений.

Гомерический хохот[99] разорвал зловещую тишину. Одноглазый демон де Рокай гоготал во все горло, будто услышал забавную шутку. Его длинные платиновые букли развевались на ветру, кончиком пальца он утирал с единственного глаза выступившие от смеха слезы.

– Бледный Фебюс понимает толк в зрелищах, – одобрительно оскалился вампир и отсалютовал донжону, где застыл силуэт жестокого палача. – Доставив к вам подопечную Короля Тьмы, месье, признаюсь, я не был уверен, что вы заслуживаете герцогского титула. Позвольте пересмотреть свои суждения. Вы такой же макиавеллист[100], как и Нетленный, и совершенно точно достойны чести, которая вам предложена. Мои комплименты!

Я почувствовала, как чьи-то руки коснулись моих: Поппи с правой стороны, Прюданс слева крепко сжали мои ладони, настоящая подруга и псевдокузина желали поддержать меня, придать мне мужества. Невзирая на теплоту их рук, душу мою затягивал могильный холод. Во что я ввязалась? Я не могла отвести глаз от тяжелого, сверлящего меня взгляда Рейндаста. В Фор-Руаяле лорд, пугая встречей с Бледным Фебюсом, предлагал трансмутацию. Но если бы вампир действительно хотел защитить, то поведал бы о том, что ожидало избранниц на борту «Ураноса», чего он решил не делать.

Подлец прекрасно знал, что проигравших казнят, но даже не предупредил меня об этом!

* * *

– Ты должна отказаться! – воскликнула Поппи. – Эта игра на выбывание ради руки bachelor[101] – будто плод извращенных умов Версаля. Свадебное шоу «Мой замечательный жених»[102] для развлечения придворных!

Поппи, Прюданс и я сидели в каюте «Ураноса», которую Гюннар выделил мне как гостье. Подобно плавучей цитадели, она была очень просторной, по меньше мере раз в шесть превосходящей крошечную каюту «Невесты в трауре». Кровать с балдахином, достойная Версаля, с наброшенными на нее толстыми покрывалами и теплыми шубами, царственно возвышалась на видном месте.

– Я приехала сюда не для того, чтобы сразу сдаться. Да, эти способы вызывают отвращение, но не вижу другого выхода, кроме как вступить в борьбу с соперницами.

– Даже если это означает гибель? По словам Гюннара, только одна избранница выйдет живой из борьбы! – не унималась Поппи, нахмурив подведенные брови.

– …или живым мертвецом, – добавила Прюданс тоненьким голоском. – Те две бессмертные ни за что не откажутся. В предложенной игре неравные шансы.

– У бессмертных имеются как неоспоримые козыри, так и ограничения, – заметила я. – Начнем с того, что они вынуждены избегать солнца.

Я шагнула к окну, превышающему размеры скромного иллюминатора в «Невесте в трауре», и раздвинула штору. В комнату ворвалось голубое раннее утро: вверху, в просвете неба над Глазом урагана зарождался новый день. Амфитеатр из клубящихся облаков вокруг нас с бо́льшей точностью проступал при свете солнечных лучей, чем вчера при свете луны. Несмотря на то что стена состояла из скопления туч, я знала: она почти такая же непроходимая, как «Стена Облавы». Если корабль одного из «гостей» Бледного Фебюса предпримет попытку сбежать раньше срока, пушки «Ураноса» уничтожат его быстрее, чем судно сумеет преодолеть грозовой фронт.

– Конечно, именно поэтому о первом подвиге сообщат вечером, – пояснила Поппи. – Чтобы все смогли принять участие. – Девушка тяжело вдохнула: – Ох, Диана, умоляю, откажись! В этих условиях смертные в заведомо проигрышном положении.

– В самом деле, для совершения подвигов у Кармен, Эмины и меня нет никаких преимуществ… – вслух размышляла я. – Но между подвигами все может сложиться иначе. Пока Ульрика и Джуэл покоятся в своих гробах, мы, смертные, обладаем привилегией свободно разгуливать по «Ураносу». А значит, есть возможность как бы случайно пересечься с капитаном и попытаться его соблазнить.

Блестящие губы Поппи растянулись в улыбке, на мгновение рассеяв