Чикахуа на секунду замолчала и, не оборачиваясь, спросила:

– Как думаешь, почему?

– Жалованье у нас так себе, – глухо произнёс Куохтли, понимая, что она имеет в виду. – Наверное, Нопалцин потребовал от тебя меньше других?

– Это настолько заметно? – Чикахуа горько улыбнулась монитору. – Ты прав. Он не стал ставить какие-то особые условия. Сказал, что может взять меня просто так, но за гроши и не на должность робовоина, потому что у меня нет стажа, а профессиональные тесты я прошла неважно. Но я могу получить выгодный контракт, если проявлю изобретательность в соседней комнате его рабочего кабинета. И всё. Больше от меня ничего не требуется, хотя если мне понадобится покровитель, а таковой понадобится обязательно, он всегда к моим услугам. Как видишь, контракт робовоина максимальной категории я получила. И самого лучшего робота в Команде тоже. Яотла я ненавижу, но он хотя бы не такое быдло, как остальные. Наёмники – это не цветник и не школа искусств… Его аппетиты можно умерить с помощью скандала, что позволяет мне реже прикладываться к бутылке, и он уж точно поприятнее Нопалцина. – Она издала язвительный смешок: – Принципы, бескомпромиссность, честь… Куда всё делось… Остались лишь мечты, которые на медицинском языке называются депрессивным психозом, усугублённым алкоголизмом. Впрочем, пить я стараюсь как можно реже, зато спортом занимаюсь неукоснительно.

Не хочется терять форму. Пригодится.

Чикахуа обернулась и посмотрела Куохтли в глаза:

– Вот и всё. Теперь тебе обо мне всё известно. Ну и? Ещё осталось желание закрыть меня собой?

– Я тебя никому не отдам, – угрюмо заявил Куохтли. – Прежде, чем обидеть тебя ещё раз, им придётся убить меня. Мне кроме кредитов терять нечего.

– Значит, мы погибнем очень скоро, – на лице темноокой красотки зажглась ласковая улыбка. – Зато вдвоём. Можно, я останусь здесь, у тебя? Навсегда! Всё равно это «навсегда» не будет долгим.

– Конечно, можно, – Куохтли виновато развёл руками. – Только здесь тесно для двоих. Извини…

– Уместимся! – задорно хохотнула она. – Операторское кресло запросто выдерживает двоих, если знать, как! Я тебе покажу. Если обещаешь меня поцеловать!

Она сняла свой шлем и распустила густые, чёрные как смоль, волосы длиной по локоть, после чего сняла шлем и с него. Чикахуа с шутливо-вопросительной рожицей протянула руки к Куохтли, и по её счастливо улыбающемуся лицу текли слезы. Куохтли заключил её в объятья, она оттолкнулась от пульта управления и опрокинула их обоих на операторское кресло. Оказавшись сверху, Чикахуа слилась с ним в поцелуе, и Куохтли почувствовал, как на его лицо падают тёплые слезинки.

– Почему ты плачешь? – Куохтли осторожно отстранил её от себя. – Если ты думаешь, что должна мне… себя… то это не так. Мне от тебя ничего не нужно. Просто побудь рядом, так мне будет лучше. Всё равно перед смертью не надышишься.

– Я от обиды, прости, – Чикахуа вытерла слезы, – ты тут ни при чём, если уж кому-то и думать о тебе плохо, то точно не мне. – Она прижалась к Куохтли. – Я всегда ждала чистой любви в виде принца на белом звездолёте. А если вокруг нет белых звездолётов, только грязные самосвалы, то чистая любовь должна быть хотя бы принцем самосвалов. Девушка из интеллигентной семьи не собиралась рассматривать варианты из простых работяг. Мамина заслуга. Она хорошо помнила своё детство на плантациях и чуть ли не с самого рождения учила меня не обращать внимания на мужчин из социальных слоёв, которые были ниже нашего. Отец ей не препятствовал, но однажды, когда мы собирали материалы по Сияющим, специально указал мне на одно из их уравнений расчёта баланса двух энергетических половинок. Сияющие считают, что в поисках настоящей половинки сначала всегда необходимо тщательно изучить, кто находится вокруг тебя, потому что две Сущности-половинки, проникая в наш слой Вселенной, стараются воплотиться в нём ближе друг к другу. Чаще им это удаётся, хотя и не всегда. Поэтому сперва нужно убедиться, что твоя половинка не находится у тебя под носом, просто ты её не замечаешь, и только после этого отправляться в странствия. Но даже там необходимо быть внимательным к своему окружению. Потому что половинки стремятся найти друг друга, и можно в поисках недостижимого идеала не заметить свою любовь, всё это время находившуюся рядом. Я тогда не придала этому значения, потому что обращать внимание на невзрачных неудачников мне не хотелось. В конце концов, это же каноны Сияющих, а не Красной расы. Какие тут половинки, у нас другая жизнь. Я быстро забыла о том уравнении. Но они оказались правы. Они всегда оказываются правы. Я поняла это слишком поздно…

Чикахуа поправила волосы и вновь поцеловала Куохтли.

– Я поняла это в джунглях Ушмаицу, когда ты выпустил тепловые ловушки навстречу ядерным боеголовкам. Ты собрался погибнуть только ради того, чтобы я смогла уйти… В ту секунду я испугалась смерти, хотя всё это время её ждала, а ты пошёл на смерть, хотя никогда к этому не стремился. Мне стало так… стыдно. Я вдруг вспомнила, сколько раз за эти годы ты рисковал собой, чтобы вывести меня из-под удара, и никогда после об этом не напоминал. Всегда сидел молча где-нибудь вдали и так грустно на меня смотрел. Яотл любит потешаться над этим, а я… – Она на мгновение умолкла: – А я не смогла увидеть утонувший в грязи прекрасный цветок. А ведь это мой цветок! Там, на Ушмаицу, когда неожиданно появились Сияющие, я не пошла в атаку, о которой мечтала столько лет. Вместо этого я первой выскочила из робота и попыталась пробраться к тебе. Я боялась, что они тебя убьют, ты ведь не заглушил силовую установку. В результате мы пролежали в кустах рядом друг с другом почти час, но я так и не решилась с тобой поговорить. Сегодня ты снова закрыл меня собой, и я отчётливо поняла, что уцелею под этим орбитальным ударом, потому что ты примешь его на себя. И после этого я действительно стану никому не нужна. Я смотрела на экраны, и волна взрывов приближалась ко мне, словно в замедленном кино, и вместо мыслей о смерти в сознании прозвучал голос отца. Он был горек, устал и разочарован. И произнёс лишь одну фразу: «Слепая эгоистичная дура». Отец никогда меня так не называл… Орбитальный удар каким-то чудом прекратился, и ты выжил, но все видели, как ты хотел меня спасти, и стало ясно, что теперь Яотл запишет тебя в список людей, от которых нужно избавиться в первую очередь. Разве может быть вариант погибнуть красивее, чем в бою бок о бок с сердцем, любящим тебя чистой любовью? Я думала, что в нашем мире такое давно уже случается только в легендах. Я решила больше не ждать войны с Сияющими, сидя в обнимку с тоской и бутылкой. И влезла к тебе! Ты ведь сам ни за что не подойдёшь, тебя до старости ждать можно!

– У меня любимой девушки никогда не было, я не знаю, что надо говорить, когда подойдёшь, – признался Куохтли. – А ты ещё со всеми, кто подходит, так обидно обходишься… Лучше не лезть.

– Вот и пусть не лезут! – Чикахуа на мгновение скривилась, но вновь улыбнулась и потянулась к нему губами: – А тебе ничего не надо говорить. За тебя говорят твои поступки. Знаешь, наверное, смешно прозвучит, но одна из главных Заповедей Сияющих гласит, что оценивать кого-либо нужно только по деяниям, слова значения не имеют, потому что сказать может каждый.