– А ты не такой уж и безобидный! – Чикахуа заулыбалась, расслабляясь, и неожиданно стукнула его по груди ладошкой: – Знаешь, как ты меня напугал?! Я в первую секунду чего только не подумала! – Она с притворным гневом вцепилась руками ему в горло и принялась игриво душить: – Ты за это ответишь! Обнимай меня немедленно! И клянись, что ты мой навеки!

– Клянусь-клянусь, только не надо так сильно ногтями в кожу впиваться, – засмеялся Куохтли, сжимая её в объятиях. – Я сделаю для тебя всё, что захочешь! Я давно уже твой навеки!

– Всё, что захочу?! – Она шевельнула головой, поправляя густой поток волос. – Тогда целуй меня!

Чикахуа прильнула к нему, сливаясь в поцелуе, и Куохтли захлестнуло эйфорией счастья и ощущения нереальности. Он осторожно водил рукой по её телу, убеждая себя, что это не сон и она действительно здесь и с ним, но все слова, которые ему так хотелось сказать ей, предательски застыли где-то в груди.

– Дорогой, хватит гладить скафандр, – Чикахуа рассмеялась, ловя его за руку. – Всё равно он слишком грубый и не по фигуре, не то что униформа. И не смотри на меня, как на привидение! У тебя ещё будет возможность убедиться в том, что я настоящая! Это я тебе обещаю. Ну же, не молчи, скажи что-нибудь! Иначе я решу, что ты от меня устал!

– Зачем ты так одеваешься? – совершенно невпопад ляпнул Куохтли.

– Ты про аварийный скафандр? – Чикахуа сделала невинные глаза. – Жаль было денег! Подгонка по фигуре стоит дорого, а носить аварийный скафандр приходится редко. Не имеет смысла платить.

– Я про униформу, – улыбнулся Куохтли. – Она у тебя подогнана так плотно, что повторяет контуры тела чуть ли не один в один. Мало что скрывает.

– Тебе не нравится моё тело? – в её голосе мелькнули стёбные нотки.

– Ты сводишь меня с ума, – честно признался он. – Хотя для тебя это не новость. Ты всех с ума сводишь. Тебя не тревожит, что такое откровенное одеяние провоцирует всех вокруг?

– Да пошли эти похотливые ублюдки знаешь куда?! – Прекрасное лицо Чикахуа исказила гримаса ненависти. – И эти завистливые безобразные крокодилы вместе с ними! Им друг с другом самое место! Мне плевать, что там кого не устраивает! Больные озабоченные придурки! Я буду носить такую униформу, которую хочу, пусть подавятся своим мнением и возмущением!

Она немного успокоилась и продолжила:

– Я хочу быть похожей на Валькирию – и не волнует! Не для окружающих, для себя! Это помогает мне укреплять мой зыбкий мир нездоровых иллюзий, в котором я скрываюсь от всей этой грязи, в которую окунута с головой. Когда рядом никого нет, особенно в кабине боевого робота, я мечтаю! Да, представь себе, мне двадцать семь, но я всё ещё мечтаю! Я представляю себя Валькирией, чистой и свободной, храброй и неустрашимой воительницей! Которая сражается с негодяями, с грязью и подлостью, но не без шансов, как в нашем мире, а наоборот! – Её голос стал тише: – Прекрасная и совершенная Валькирия крушит бесконечное зло, а если станет совсем тяжко, то ей на помощь придёт могучий и бесстрашный непобедимый воин… который спасёт её и увезёт навсегда туда, где нет никакой грязи, где царит вечная сказка… – Чикахуа грустно улыбнулась, положила голову ему на грудь и с печальной иронией негромко произнесла: – Я же предупреждала, что психически неполноценная. Не обессудь.

– Это наш мир психически неполноценный, – Куохтли прижал её к себе. – А ты единственная…

Треск помех ожившего шпионского сканера оборвал его на полуслове:

– Король треф, туз червей! – раздался голос командира взвода пехоты.

– Туз червей, король треф! – ответил ему майор Яотл. – Три семёрки?

– Каре тузов. – Пехотинец отключился, и один из маршевых экранов показал, как силуэт Яотла в сопровождении нескольких ветеранов с носилками перемещается из шаттла к руинам бункера.

– Яотл, как всегда, на шифре, – усмехнулась Чикахуа. – Хотела бы я знать, что это означало.

– Полный успех, – Куохтли торопливо привёл кресло в сидячее положение и всмотрелся в экраны. – Пехота добыла документы и поднимается с ними на поверхность! Яотл пошёл встречать!

– Идём скорее! – Чикахуа соскочила с него и подобрала оба операторских шлема. – Надо успеть добраться до шаттла раньше них, а то потом могут не впустить!

Она протянула Куохтли его шлем, быстро надела свой и устремилась к выходному люку. Он едва успел уравнять давление внутри кабинной капсулы с забортным, как она распахнула люковую створу и исчезла в густой темноте вечной ночи. Куохтли поспешил за ней, предчувствуя недоброе. Он даже на полсекунды замер у закреплённого на стене штурмового бластера, но не стал перечить Чикахуа и полез наружу. Она права, солдаты только что из боя, наверняка без потерь не обошлось, все на взводе и на нервах. Увидев серьёзное оружие у него в руках, они могут открыть огонь при малейшем приближении. Тут бы просто так под раздачу не попасть. Куохтли карабкался вниз по скобам аварийной лестницы, вглядываясь в темноту под собой. Чикахуа не было видно, но звук ботинок скафандра, тихо постукивающих по металлу, выдавал её присутствие. Темноокая красотка миновала половину лестницы и спрыгнула с четырёхметровой высоты, пользуясь низкой гравитацией. Глухой шлепок сообщил о якобы неудачном приземлении, и в ближнем эфире раздался её переполненный стервозными интонациями голос:

– Куохтли, ты меня слышишь? – Она коротко выругалась, очень правдоподобно изображая смесь досады и возмущения. – Я сорвалась с твоей долбаной лестницы! Помоги мне встать! Ты что, оглох?

– Сейчас! – поспешил подыграть Куохтли. – Сейчас выйду!

– Вылетел пулей, болван! – зашипела Чикахуа. – Я не собираюсь лежать в этой помойке!

– Спускаюсь! – заверил её Куохтли. – Тридцать секунд! Ты в порядке?

– Если бы я была в порядке, то не орала бы тебе на весь эфир, придурок! – обозлилась она.

Куохтли спрыгнул на грунт, затуманивая ночной воздух облачком пыли, и склонился над лежащей на боку Чикахуа. Она украдкой подала ему знак, мол, всё правильно, давай дальше, и он снова вышел в эфир:

– Что с тобой? Встать можешь? – Не приходилось сомневаться, что пилоты шаттла ведут наблюдение за местностью в режиме ночного видения, и для полной правдоподобности Куохтли склонился над Чикахуа, ощупывая её неловко подвёрнутую ногу. – Ногу чувствуешь?

– Конечно, чувствую! – зашипела темноокая красотка. – Колено раскалывается от боли! Что ты на него уставился, как баран на новые ворота?! Неси меня в шаттл, тупица! Мне нужен свет и аптечка! – Она дождалась, когда он подхватит её на руки, и издала приглушённый возглас: – Ай! Осторожней, придурок! Больно же!

Чикахуа одной рукой обхватила его за шею, другой вцепилась в якобы больное колено, и Куохтли потащил её к шаттлу. Благодаря низкой гравитации особого труда это не составило, и возле опущенной аппарели шаттла они оказались в тот момент, когда из разбитого входа в подземный бункер Легированных показалась первая пара солдат с оружием на изготовку. Пилот шаттла на секунду замялся, видимо, советуясь с Яотлом по закрытой линии, но входной люк всё же открыл. Куохтли внёс Чикахуа внутрь, миновал шлюз и усадил её на ближайшую горизонтальную поверхность. После чего принялся озираться в поисках средств оказания первой помощи. К нему сразу же подоспели двое подхалимов Яотла и попытались унести Чикахуа в глубь шаттла. Пока Куохтли возражал, требуя от одного из них принести медицинский сканер, другой что-то тихо говорил Яотлу на секретной частоте. Тут же локальный эфир коротко щёлкнул и вывел сигнал мощного передатчика: