Нед зашагал по еле заметной тропинке, глядя в широкую спину бородача и в очередной раз подумал о том, что без этих двух угрюмых мужчин это путешествие закончилось бы ничем. Арды знали, где заночевать, как выкопать в снегу подобие землянки, в которой всем будет тепло и уютно, как укрыть от ветра лошадей. Знали все, что нужно человеку, чтобы выжить в этих, совершенно нечеловеческих условиях. Их не смущал ни холод, ни отсутствие малейших удобств. Видно было, что арды могут жить так годами, десятилетиями, не испытывая ни малейшего неудобства. Девушки–ардки мало чем уступали мужчинам ардам – за все время путешествия Нед не услышал от них ни слова жалобы. И это притом, что они уже привыкли жить с комфортом в гостеприимном, теплом Замаре. Впрочем – все спутники Неда показали себя достойно. Даже близнецы, которые хоть и ругались, стонали и ворчали, но исправно шли вперед и даже умудрялись хулиганить, время от времени стараясь попасть плевком в затылок друг друга – плевок на лету замерзал, и в голову попадала ледышка, летящая как камень из пращи. Близнецы утверждали, что таким способом они осваивают новый способ единоборства – если умело плеваться, можно ледышкой выбить глаз противнику и лишить его способности сопротивляться.

Нед не протестовал против их шалостей – чтобы не делали, лишь бы не ныли. Нытья он не переносил категорически и приходил от него в ярость. Его характер с некоторых пор стал гораздо более взрывным, а преодолеваемые трудности не прибавляли спокойствия душе Неда. Он на самом деле терзался мыслью – правильно ли поступил, отправившись в это путешествие. Все‑таки нужно было дождаться лета… наверное.

Толстая деревянная дверь открывалась внутрь дома – ну это и понятно, если завалит вход, а дверь открывается наружу – как выбираться на белый свет? Судя по следам, из дома сегодня выходили, но следы были уже прочно заметены метелью. Похоже, что обитатели дома не очень‑то торопятся подышать свежим воздухом – подумалось Неду.

Агор толкнул дверь – массивный деревянный щит, окованный железом, даже не вздрогнул от толчка крепыша. Тогда ард несколько раз сильно ударил в дверь ногой, крепко выматерившись и буркнув что‑то вроде «Заснули, животные!» Тогда, минуты через две, дверь внезапно открылась, выпустив наружу струю теплого, пахнущего псиной, хлебом и горелым маслом воздуха. В узком дверном проеме показалась физиономия, украшенная густой бородой и уродливым шрамом через все лицо, сделавшим физиономию владельца «украшения» подозрительно–злобным, страшным, как у демона из сказок. Впрочем – и без шрама человек явно не отличался добрым и покладистым нравом, его бесцветные глаза из запавших глазниц смотрели с прищуром, как в прицел арбалета. Окинув взором Агора, Неда, улицу со стоящими на ней путешественниками, человек утробно рыкнул:

— Чего надо?! Кто такие? Пошли вон отсюда, пока брюхо не пропорол!

— Эй, Шрам, не узнаешь? – хмыкнул Агор – смотрю, ты как всегда добр и весел!

— Это кто тут вякнул? Дуб? Ты? Чего приперся? Ты же вроде снова вернулся в свой сраный клан!

— Но–но, потише насчет клана! – нахмурился Агор – и вообще, я сейчас в другом клане! Вот мой конор! И хватит дурака изображать! Мы хотим поговорить с главой! Где твой братец, спит, что ли?

— Среди дня? – ночи хватит, спать‑то! – буркнул Шрам – заходи, коль приперся! Нахлебничать, что ли? Со жратвой в этом году не шибко хорошо, а ты сам приперся, да еще нахлебников притащил!

Темный зев подземного дома принял двух путешественников, как если бы их проглотила огромная морская рыба. Внутри этой «рыбы» царил полумрак, и поначалу, после улицы, разглядеть нутро дома было трудно – мелькали какие‑то огоньки, по всей видимости язычки огня масляных фонарей, или скорее – жировых, потому что стоял запах горелого рыбьего жира. По деревянным лавкам возле стен сидели люди, они сидели и возле огромного стола посреди дома, над которым тоже висели фонари. Под ногами бегали собаки, мокрыми холодными носами тыкавшиеся в руки вошедших, на удивление мирно восприняв появление чужаков.

Главным объектом в этом доме была печь – огромная, длинная, с вделанными в нее котлами и чугунными плитами. От нее дышало жаром, и люди вокруг были по пояс обнажены – кроме женщин, замотавших грудь в тонкую ткань, обрисовывающую формы. Мужчины – крепкие, массивные, поросшие шерстью, как звери – ели, пили, теряя капли на лоснящуюся от жары грудь и громко смеялись, от избытка чувств стуча по столу толстыми, покрытыми шрамами руками.

— Эй, Лапа – гляди, кто к нам пришел! – рявкнул Шрам, перекрывая гул голосов, и смех сразу же затих, а глаза сидящих за столом обратились к вошедшим – Дуб нас посетил! Да не один! Припер с собой каких‑то нахлебников! Говорит – это конор его!

— Конор?! – рыкнул сидящий во главе стола мужчина с седой бородой и могучими, узловатыми ручищами, будто сделанными из корня старого дерева – что за конор? Откуда здесь конор?! Ну‑ка, посмотрим, что это за конор такой… добавьте огня!

Мужчина легко, несмотря на массивность и возраст, встал с места, двигаясь ловко, как призовой боец, и подойдя к Неду, сунул фонарь к его лицу, впиваясь в черты гостя темными, колючими глазами.

— Ни хрена себе! Это что такое?! Свей?! Каким судьбами?! Зря ты сюда пришел, Свей. Здесь тебе не рады. От души тебе скажу – ты отсюда не уйдешь, обещаю! Слишком много парней здесь тебя «любят». Но ты смелый! Прийти сюда, зная, что оставишь тут свою башку?! Я бы так не смог! Что, обложил селение? Парни, проверьте! А ты стой, и не шевелись! Одно движение, и в тебе будет торчать стрела!

— Лапа, это не Свей! – прогудел Агор – ты что, не слышал, Свей убит! И убил его этот человек, наш конор, Нед Черный! Вы что тут, совсем от мира оторвались, ничего не знаете?!

— Ты кому мозги крутишь, Дуб?! Какой Нед?

— Это ты крутишь, Лапа! А я ничего не кручу! – рявкнул Агор – спроси у своих, тех, кто ездил в город последний месяц! Вся Ардия знает – Свея давно нет в живых! Хватит изображать дурачка!

— Эй, Кит, что там в городе говорят – что, правда Свея убили? Или врут?

— Ну я же тебе рассказывал, Лапа! – мужчина у стола вытер губы кулаком и встал, отставив глиняную кружку – точно, убили! Битва была, теперь они между собой грызутся за место конора. Вернее – грызлись, до весны затихли. До весны – какая грызня? Надо жрать, пить, спать, баб валять – на холоде какое удовольствие грызться?

— Дааа?! А я забыл! – хитро сверкнул глазами Лапа – может ты мне плохо рассказал, что я забыл? Ладно, поверю тебе Дуб! И чего ты вернулся? Ты же сказал, что тебе честь дороже, и что пора семью заводить, а не болтаться по тундре, как стая плешивых волков! Так зачем ты теперь к плешивым волкам вернулся? Или выперли тебя соклановцы? И зачем ты привел этого «конора»? Конора чего?! Какого клана?

— Что‑то меня все это уже раздражает – тихо, под нос, сказал Нед – может подсадить ему демона, чтобы немножко покорчился на полу? Или башку снести?

— Не надо – быстро, тихо проговорил Агор – попробуем пока договориться без драки. Лапа, нам нужна помощь. Нужно отсидеться, пока не кончится метель, нужен корм для лошадей. Потом мы уйдем. За корм и постой заплатим. Нас десять человек и семь лошадей. Люди мерзнут на улице, сам знаешь, какой там холод, так что давай поскорее решим проблему.