— Тебе жарко, Роза? — прошептал Двэйн, снова оказываясь передо мной. Он скользнул пальцами по моему животу и добирался до лона, погладив его. Я промолчала.

Пальцами Двэйн раздвинул лепестки плоти, скользнув внутрь, во влажную глубину моего лона. Лишь несколько его дразнящих движений довели меня до высшей точки. Я откинула голову, ожидая знакомого вихря ощущений, от которого происходящее рассыпается цветными огнями, но внезапно Двэйн отстранился.

Я недоуменно посмотрела в его красивое мужественное лицо, качнувшись навстречу. Уголки его губ приподнялись в улыбке, хотя в глазах бушевал снедавший и меня огонь. По расширившихся вертикальным зрачкам я видела, что и ему стоит бешеных усилий сдерживать себя.

— Так это и есть твое наказание? — Я облизала пересохшие губы. Тело тряслось, будто в лихорадке, сердце отбивало отчаянный ритм, а тугой узел внизу живота отдавал сладостной болью.

— Это только начало, Роза, — с дьявольской улыбкой объяснил дракон, поудобнее перехватывая плеть и поглаживая ей мое бедро.

Обойдя вокруг меня, касаясь кожаными хвостами плетки моего тела, он будто дразнил, заставляя ожидать наказания и боли. Внезапно Двэйн легко опустил плеть на мои ягодицы, и я вскрикнула. От неожиданности, потому что удар был слабым. Я шумно выдохнула. Контраст легкой боли и разгоряченной прикосновениями кожи пронзил меня насквозь, вызвав прилив новой волны опьяняющего возбуждения.

Двэйн тут же сжал половинку ягодицы рукой, скользнув пальцами между ног. Я сделала движение бедрами, будто приглашая его подарить мне наслаждение, но Двэйн лишь зло рассмеялся.

— Нет, Роза, я же сказал, что ты будешь наказана.

— Ты наказываешь сам себя, дракон, — прошептала я, глядя на загоревшийся под нашими ногами пол. Пот тек по моей шее, Двэйн слизывал соленые капли, а мне казалось, что я умираю от неудовлетворенного желания. И почему ему достаточно всего нескольких прикосновений, чтобы свести меня с ума?

Я стояла в кольце огня, когда Двэйн отстранился, подошел к креслу напротив и устроился в нем, широко расставив мускулистые ноги.

— Тебе стоило что-нибудь выпить. Как бы ты не сжёг комнату, — хрипло рассмеялась я, указывая взглядом на маленькие языки пламени, вспыхивающие в разных углах комнаты.

— Как бы тебе не сгореть в этом огне, Роза, — сказал Двэйн, не сводя с меня взгляда. Я так и не поняла, говорит ли он о настоящем пламени или имеет в виду пламя его страсти.

От блуждающего по телу взгляда дракона желание разгоралось с новой силой, и я поспешно закрыла глаза и закусила губу, поклявшись себе, что с них не сорвется ни звука.

— Смотри на меня, — последовал приказ, но я лишь подняла подбородок выше, показывая, что не собираюсь подчиняться.

Внезапно цепи, удерживающие мои руки и ноги, пришли в движение. Я распахнула глаза, чтобы увидеть, как Двэйн одним движением руки притягивает меня к себе, будто добычу, попавшую в охотничьи силки.

Я оказалась прямо перед ним. В глубине изумрудных драконьих глаз светилось самодовольство.

Моя грудь оказалась прямо перед лицом Двэйна. Его губы сомкнулись на соске. Двэйн обвел нежную плоть языком, одновременно скользнув пальцами внутрь меня. Движения его языка и пальцев были синхронными, и я снова выгнулась навстречу, проклиная свое зависимое от его ласк тело.

Двэйн то останавливался, то вновь начинал поглаживать меня, одновременно лаская подушечкой большого пальца чувствительный клитор. А я громко стонала, чувствуя, как кипит кровь и по всему телу будто проходят электрические разряды.

Ощутив, что оргазм вот-вот заберёт меня в свои сладостные объятия, я вся подалась навстречу умелым рукам Двэйна, но он снова отстранился. Мне захотелось закричать от обиды и раздражения.

— Проси, Роза, — велел Двэйн.

— Ни за что, — выдохнула я, а Двэйн пожал плечами.

— Тогда эта ночь будет самой долгой в твоей жизни.

Он рванул меня к себе, одной рукой обняв за талию, а другой собрал волосы в кулак и оттянул их, заставив меня закинуть голову. Языком провел влажную дорожку по шее, задержавшись на чувствительном месте за ухом. Когда его зубы легко сомкнулись на мочке уха, я прошептала его имя, проклиная себя за это.

Двэйн довольно хмыкнул, увлекая меня на кровать. Под нажимом его сильных рук я опустилась на шелковое белье. Двэйн сделал резкое движение рукой и, опутанная цепями, я оказалась лежащей на кровати. Еще одно движение — и мои ноги оказались широко разведенными в стороны, а руки вытянутыми над головой.

Двэйн опустился между моих ног, лаская открытое ему лоно. Пальцы скользнули внутрь, пока умелый язык порхал по каждой складочке. Мне казалось, что удерживающие меня цепи сделаны из огня. Все тело пылало, будто меня жгли заживо. Уже не сдерживаясь, я громко стонала, приподнимая бедра, но Двэйн тут же отстранялся, чтобы я не смогла получить долгожданной разрядки. Неожиданно он втянул клитор в рот и принялся нежно посасывать.

Сердце сделало бешеный скачок, дыхание сбилось, пот стекал по моей шее и груди, а оргазм уже подступал, обещая несказанный восторг. Приготовившись к вспышке удовольствия, я закрыла глаза, но Двэйн снова отстранился.

— Пожалуйста, Двэйн! Прошу тебя! — почти прорыдала я, но в ответ услышала лишь его полный мужского самодовольства смех.

— Я предупреждал, чтобы ты соблюдала правила. Ты надолго запомнишь эту ночь и этот урок.

Задыхаясь от сотрясавших тело чувственных спазмов, я взглянула в драконьи глаза и не увидела там ни капли снисхождения. А Двэйн уже снова склонялся над моим лоном.

Я закрыла глаза, умоляя всех богов, чтобы эта ночь поскорее закончилась.

— Госпожа, верховный ведь околдован вами, — хитро улыбнулась Лали, встретившись со мной взглядом в отражении зеркала. Из моих темных длинных волос она пыталась соорудить очередную прическу. — Весь гарем словно улей гудел, когда вы не явились из покоев владыки поутру. А уж когда госпожа Азира сказала, что вы в его покоях останетесь ещё и на следующую ночь, эссия ушла к себе и так дверью хлопнула, что откололась часть мозаики.

Лали захихикала, мне пришлось вымученно улыбнуться ей в ответ. Что ж, раз Двэйн решил сохранить мой побег в тайне, я тоже буду молчать.

Служанка ждала ответа, но я лишь пробормотала:

— Ты преувеличиваешь. Готова поспорить, он уже потерял ко мне интерес.

Прошлая ночь стала самой кошмарной и долгой в моей жизни. Я вспомнила, как Двэйн доводил меня до исступления снова и снова, но не дарил долгожданной разрядки. В памяти всплыло, как я униженно молила его взять меня, закончить мучения, но он был непреклонен.

Утешало лишь то, что и Двэйну было не сладко — по его коже то и дело пробегали волны мерцающей чешуи, к тому же ему приходилось довольно часто тушить снова и снова вспыхивавшие костерки. Припомнив горячие, обжигающие губы на своем теле, жадные руки, умело возбуждающие желание, я вздрогнула.