— А кроме того, что мы не сумели уничтожить их кузницу — проклятье, ни черта не помню, — мы что-то получили?

— Завтрак.

— Ха. Ладно, раз уж мы никого не потеряли…

— Вождь! — раздался оклик позади меня. Чикве, вероятно, охраняет южное направление.

Я повернул голову.

— Меня зовут Доливар, — в который раз сообщил я на весь лагерь. — Что там такое?

— Идет кто-то.

— Ладно, — и повышенным командным тоном: — Только не ори и не прыгай, нечего ему знать, что мы его засекли. — Попытался встать, голова закружилась. Сел обратно и кивнул Шанди и Ротре. — Вы двое. Разберитесь, что там.

Они взяли по копью из кучи, а потом Шенди взял еще одно. Он такой, Шенди. Впрочем, могли и не напрягаться: сделали едва шаг в сторону, как Чикве снова позвал:

— Идет.

Значит, кто бы там ни был, нам он не угроза.

Какого?..

Я снова попытался встать, снова не сумел и протер глаза.

Она подошла прямо ко мне, словно точно знала, кто я такой. Глаза в глаза со мной, сидящим. Совсем еще ребенок, не старше десяти лет.

— Э, привет, — сказал я, — ты…

— Я Девера. А тебе нужно сейчас пойти со мной.

Ладно, это уже что-то новенькое. Я даже не знал, что сказать.

— Э, но кто ты, и почему?

— Я сказала, кто. Потому что.

— Хм. А есть довод получше?

Она просто посмотрела на меня. Я посмотрел на нее и впервые обратил внимание на ее одежду. Единое одеяние, прикрывающее ее от плеча до земли, густого синего цвета, какого я никогда не видел, с золотом, и, ну, я вообще без понятия, кто может делать что-то подобное, или как, или сколько сотен часов на это уйдет, и кто может себе позволить убить сотни часов, чтобы сделать одно одеяние, которое, ну, как вообще в нем можно пройти хотя бы минут десять, чтобы не порвать?

— Где ты такое взяла?

— Я тебе покажу, — сказала она. И: — Пожалуйста?

Наверное, именно "пожалуйста" решило вопрос. Ну и еще я никогда не мог оставить неутоленным собственное любопытство.

— Конечно, — проговорил я. — Веди. — И попытался встать снова.

Шенди сказал:

— Вождь, ты…

— Меня зовут Доливар, — напомнил я. — Если не вернусь, все на тебе.

Меня немного пошатывало, и я сказал:

— Хорошо, Девера, пойдем, но небыстро.

— Что случилось?

— Я получил по башке.

— Ты в порядке? — ее это, похоже, искренне заботило.

— В основном. Я вижу воображаемых девочек в невозможных одеждах, которые убеждают меня идти за ними неизвестно куда, а так — что ж, в полном порядке.

Она захихикала и, немного попрыгав, как делают вполне настоящие девочки, остановилась и подождала, пока я ковылял за ней. Весь лагерь смотрел на меня. А я просто шел за маленькой девочкой и не задавался вопросом, что я вообще делаю. Впрочем, если это ловушка Дракона — она куда умнее, чем все те, что он нам подстраивал прежде.

Наверное, там их целая шайка, возможно, и моя сестра с ними, ожидают нас где-нибудь за деревьями, спрятавшись от дозоров; но я все равно шел. Беспокоиться пока было рано, мы еще и до края перелеска не дошли…

Тут я остановился.

— Это что еще такое?

Я находился не в перелеске. А в… ну, даже не знаю, как такое назвать. Ни неба, ни деревьев, ни травы. Чем-то похоже на хижину, построенную из чего-то совершенно невозможного и достаточно большую для тысячи миллионов семей. Ну ладно, преувеличиваю. Но — колоссальных размеров, ясно? И вся из себя белая.

Я вспомнил, что совсем недавно получил по башке.

А еще Девера пропала, я был один. Ну да, по башке я получил, точно…

— Здравствуй, Доливар.

Голос порождал странное эхо, словно я находился в узком и тесном ущельи. Я развернулся — она была позади меня, футах в десяти, безоружная, очень высокая, а потом все стало туманом и я снова оказался на природе, хотя и в совершенно незнакомых мне местах.

— Мои извинения, Доливар: полагаю, окружение тебя дезориентировало. Позволь мне для начала исправить твою голову. — Она потянулась ко мне — что-то странное было с ее руками, — и боль в голове вместе с тошнотой пропали, как не бывало. Я и не замечал боли, пока она не прекратилась. И я все еще не верил тому, что видел.

— Я Вирра, — сказала она.

Я уж было хотел спросить "кто ты", но заткнулся. Вот любят же некоторые называть свои имена, как будто это полезная и нужная информация.

Молчание длилось несколько мгновений, потом свистнул хихистель, и я чуть не расхохотался — это был самый осмысленный момент за последнее время.

— Для тебя настал критический момент, — проговорила она.

— Что, я окончательно спятил?

— Заткнись и слушай. Меня вполне устраивает, если ты считаешь себя сумасшедшим. Если думаешь, что все это сон — тоже хорошо. Ибо это неважно, а важно лишь, чтобы ты слушал и делал так, как я скажу. Если для тебя это не будет иметь смысла — также неважно. Слушай.

С учетом обстоятельств я решил, что лучше будет выслушать. Впрочем, она верно сказала — это неважно, ибо если бы я и решил иначе, она все равно подошла ко мне — а она действительно