– Молчи! – рявкнул Арслан. – Что мы знаем о коварстве врага рода человеческого? – Он схватил не в меру бойкого паренька за ухо и больно крутанул его. – Все, что нужно, я сам тебе скажу. Не лезь куда тебя не просят! – Сын Атиля плотно стиснул зубы и не издал ни звука. – Ступай, принеси воды, – чувствуя стыд от внезапного приступа гнева, смягчившись, приказал Арслан.

«С чего это я вызверился? – думал он, глядя, как мальчишка с кожаным ведром бежит к берегу. – Не оттого ли, что юный храбрец сказал вслух то, о чем я не решаюсь признаться даже самому себе?

Демон, или сколько их там было, и впрямь лишь оборонялся – с этим не поспоришь. Вырвались нелюди из стойбища, дальше след их простыл, а ведь пожелай они, весь отряд не спеша, будто развлекаясь, могли бы перебить. Впрочем, одного убили, даже зачем-то раздели, но уже не в лагере, а в лесу. Оно, конечно, лестно бы думать, что нам неведомо каким образом удалось спугнуть опасную нечисть, в донесении Эргезу так и следует написать, да только самому в это верится с трудом.

А в самом деле, если отбросить трескотню о мече праведности, почему демоны искали тут Эргеза? На первый взгляд, ответ напрашивается сам собой: такой отряд гвардии чаще всего сопровождает повелителя. Того, что в этот раз случилось по-другому, они могли не знать.

Ответ хорош, но главного в нем нет: для чего демонам Эргез?! Уничтожить? Захватить? Тогда следовало бы действовать скрытно или, уж если порождения бездны обозначили себя, начисто истребить весь отряд. Иначе властитель правоверных узнает о злом умышлении Ноллана и будет наготове. Да и то сказать, как мог владыка тьмы просчитаться и не отыскать своего главного врага? А если не врага?»

Арслан вздохнул и закрыл глаза, не в силах принять напрашивающийся ответ: «Да очень просто: исчадие бездны вовсе не желало смерти ньок-тенгера, его посланцы явились на помощь Эргезу! А может, и просто были призваны им. Скорее всего, демоны явились там, где обитали, и сразу начали искать своего господина. Вот и вся разгадка.

Тогда, на борту звездной колесницы, наместник Эргез совершил ужасное. – Теперь Арслан был в этом уверен так же, как в наступлении рассвета после ночи. – Он пролил кровь Аттилы и предался Ноллану душой и телом! – Эта мысль туманила мысли и заставляла сердце прыгать так, что казалось, оно вот-вот застрянет в горле. – Что же теперь делать, кому хранить незыблемую верность?

Мальчишка сказал правду, в лагере демон никого не убил. Так, отмахнулся, как конь от назойливых слепней. А одного прикончил, чтобы завладеть одеждой и снаряжением. А значит, вскоре объявится где-то в форме Несокрушимого. Личину-то чудище любую принять может. Кому же теперь верить? Или во всяком ближнем, в каждом, кому доверял, подозревать демона?

Да разве в этом суть? – Полководец скрипнул зубами от негодования. – Недолго ждать, когда эти мерзкие твари станут личной охраной самозваного властителя Правоверных! А нас Эргез попросту отослал на убой. Что же делать теперь? Куда идти?»

Внук Шерхана вбежал в ларек, расплескав воду из ведра, и заговорил, не успев отдышаться:

– Дядя Арслан, дядя Арслан! Там бойцы… Они не желают идти дальше, они кричат, что демоны угрожают наследнику Пророка и они должны вернуться, чтобы стать вокруг него живой стеной.

– Глупцы, – пробормотал военачальник. – Полей мне на руки. – Прозрачная струя окатила его ладони. – А теперь на голову. – Покончив с омовением, он пригладил мокрые волосы и распахнул дверь. Полусотни ровными квадратами выстроились там, где еще совсем недавно горели костры. Людское море колыхалось и гудело, предвещая бурю. Но Арслан не страшился бурь. Он положил руку на эфес сабли и почувствовал в ее прохладной стали жар, возбужденный жаждой боя. Великое множество глаз смотрело на него, не отрываясь. Он поднял руку, требуя полной тишины.

– Слушайте меня, Несокрушимые! – взревел он так, что вечно голодные комары поперхнулись и шарахнулись в стороны. – Я буду говорить!

* * *

Кэйтлин ходила по лагерю, устроенному для посадки вельботов, сама не своя. Парни из десантных групп «Железного Арни» о чем-то переговаривались, смеялись и, что уж совсем выводило девушку из себя, лениво пересчитывали пулевые отметины на скафандрах.

– Семь попаданий! – услышала она, проходя мимо.

– Четыре в голову, два в грудь, одно в плечо. Маловато как-то, – словно похваляясь, ответил второй.

– Да ладно, если бы Китти изобразила там что-нибудь поменьше тролля, к примеру, какого-нибудь садового гномика из парка Циолковского, гуще бы попадали. А так норовили в голову пулю всадить, вот и целили высоко. Но костюмчик, право слово, испытание выдержал, даже штопать не пришлось, вмятины и те распрямляются. Когда короткая очередь меня в грудь рубанула, я лишь легкие касания почувствовал, будто девушка погладила.

Последние слова Кэйт приняла как насмешку в свой адрес. Ей вообще казалось, что все смеются над ее глупой неудачей. Того и гляди кто-нибудь подойдет, хлопнет рукой по плечу и скажет: «Ну что, Китти, поиграла в крутого парня? Все, хватит, возвращайся на корабль». – «Ну, нет». Она сжала кулачки и подступила к насмешникам:

– Нечего тут зубоскалить! Да, я завалила дело, сама знаю, без вас! Но еще не все потеряно!

– Ты чего, Кэйт?

– Я завалила операцию, сама знаю.

– Ничего ты не завалила. По-моему, все получилось очень круто.

– Что ж тут крутого? – Брови девушки поднялись, она украдкой оглянулась, нет ли какого подвоха. Что и говорить, среди коммандос грубоватые подколки были в обычае.

– Да как это что? Ловко ты сообразила.

– О чем это ты?

– Ну как же? На «Джоне Хоукинсе» кроме дылды старикана было еще два ублюдка в таких же черных шлемах, как те, на берегу. Они еще Наташу, биоробота, того… – офицер немного смутился, – отымели, в смысле, изнасиловали. Эргез их там же и прикончил. Так что выходит, эти, в шлемах, противники вождя туземцев. А раз они враждуют, стало быть, ты сможешь рассказать Эргезу, когда мы его найдем, какой переполох устроила среди его недругов – отличная демонстрация силы и дружелюбия. Маловато покрошили, конечно, надо было гуще им навалять, ну да это никогда не поздно.

– Да, хорошо бы. Но как нам узнать, где их вождь обитает?

– Да ну, проще простого. Вернемся к их стоянке, перехватим кого-нибудь из этих шлемоголовых, они же знают, где обитает их главный враг. Сейчас только пообедаем и займемся.

…Арслан глядел на замершие в ожидании полусотни. Сейчас одно его слово, быть может, решало судьбу державы, созданной Пророком, державы, оплаченной столькими жизнями тех, кто счастлив был умереть за веру, и тех безумцев, которые отринули слово истины. Сейчас все казались ему равными, как в тот миг, когда только явились на свет, голые, сморщенные и беспомощные, столь дорогие для отца с матерью и столь безразличные огромному миру.

– Пророк умер, – наконец выдавил старый воин, будто выбил пробку из бочки с водой, и речь потекла вольным потоком, утоляя жажду всякого, кто ждал его слов. – Он вознесся. Но сегодня важно другое: увы, его нет с нами и смерть его перевернула мир. То, что вчера считалось истинным, сегодня подвергается сомнению. И то, чего не было прежде, – случилось! – В строю послышался тихий ропот. – Демоны явились в этот мир. Вы, – Арслан поднял руки над строем, – были тому свидетелями, каждый из вас своими глазами видел обманную личину их и жуткое естество.