Как кошка пытается выкашлять шерсть, так же и ящерица натурально уселась на задницу, точнее, на задние лапы, и принялась кашлять. Выть и кашлять, пытаясь избавиться от попавшего в глотку вещества. И вскоре я понимаю, что он настолько едкий, что про меня ящерица просто забыла.

Это становится её ошибкой. Подкравшись, я выбираю подходящий момент и всаживаю катану ей в нёбо, по самую рукоять. В последний момент она, правда, успевает меня обкашлять, ну да ничего, переживу. Неприятно, конечно, но в глаза и в рот не попало, и ладно.

Завалившаяся на бок тушка ещё подёргивается, и я не тороплюсь. Но проходит несколько долгих секунд, и глаза ящерицы закрываются, и она затихает.

В наступившей тишине я вытащил из раны катану. Хороший клинок, не сломался! И, кажется, это всё же не имитация, а настоящий боевой клинок. Имитация точно не выдержала бы такого издевательства.

— Эй, есть кто дома? — крикнул я погромче. — У вас тут ящерка сдохла!

— Точно сдохла? — послышалось из-за дверей. — Она уже была дохлой, когда её привезли!

— Точно, точно! — если она и сможет регенерировать мозг, то не так быстро, скоро мои должны подъехать.

— А вы кто? — из-за угла показывается женщина, прятавшаяся отдельно ото всех.

— Да так, мимо проходил, — пожимаю я плечами. — Идите лучше входную дверь откройте, проветрить надо.

От того, чем этот огнетушитель был наполнен, хотелось кашлять, да ещё и глаза слезились. Явно не полезная для здоровья вещь.

— Я не пойду! — женщина в панике отступила назад. — Если эта тварь просто дёрнется, она ж мне ноги оторвёт!

Не став спорить, я со вздохом переступил через тушу, дошёл до входной двери и открыл её. Оооо, свежий воздух! Вдалеке я услышал завывание сирен. А вот и те, у кого голова болеть будет!

Вернувшись, я прошёл до баррикады.

— Можете выходить, — сказал я. — Сейчас сюда специалисты приедут. Кто из вас начальник, чей клинок?

Я показал в узкую, забитую мебелью, щель катану.

— Мой, — отозвался мужчина в костюме, стоявший ближе всех. — Вы нам жизни спасли, так что клинок ваш.

— О, благодарю! — я сдержанно поклонился. — Схожу за ножнами, а то сейчас здесь тесно будет.

Мужик, кажется, сник, и отошёл в сторону, принявшись разбирать баррикаду. А вот за ним я увидел уже знакомое лицо. Тимур, с которым мы в учебке в одном отделении учились. Вот только кто-то предпочёл «альтернативную» службу. Он меня тоже узнал, и сдержанно кивнул. Понял, что нифига я не мимо проходил.

Через пять минут действительно стало тесно. Подъехал сам майор Орлов, парни из сегодняшней смены. А кроме того, подъехала ещё одна машина, из которой вышли Тимур Маратович и давний знакомый, с крысиным лицом.

Майор подозвал меня к себе.

— Алексей, слушай, такое дело… я тебе благодарен за… это вот, — он кивнул головой в сторону входа в здание, — но ты у нас новенький, и всех порядков ещё не знаешь… — командир замялся, — В общем, будут спрашивать, что да как, гипотезами сильно не разбрасывайся.

— Само собой, Степан Фёдорович! — кивнул я, ответив по имени-отчеству, а не по званию.

Раз вопрос в частном порядке решается, то и обращение частное. Не ну а что?

За себя я был спокоен. Лично я никакого преступления не совершал, и своих никого не подставлял, наоборот, подстава была бы, если бы ящер кого-нибудь задрал. Тогда всю контору в интересную позу поставили бы. А вот что ящера недостаточно тщательно упокоили — это чей-то персональный косяк. Хотят парни подзаработать на леваке — дело хозяйское, до тех пор, пока лично мне это не будет грозить проблемами, я ничего против не имею. Каждый крутится, как может. Но вот такая халатность в обращении с опасной иномирной тварью… это уже не левак, это преступление, у которого могли быть последствия в виде человеческих жертв.

Я так и стоял с катаной, когда подошёл ещё один, незамеченный мной персонаж.

— Товарищ Неверов? — спросил он, и я кивнул. — Следователь Хмуров. Ваше оружие?

— Начальник местный подарил, за спасение, — осторожно ответил я. — А что?

— Придётся сдать, в интересах следствия, — покачал головой Хмуров. — И проехать с нами, для беседы.

Глава 14

Беседа

По дороге, сидя на заднем сидении машины Хмурова, я соображал, что мне говорить, а что нет. Что характерно, такую честь — проехаться со следователем — оказали только мне. Участников банды выводили по одному, в наручниках, и сажали в автобус с решётками на окнах.

Вроде как я ни в чём не виноват, и опасаться мне нечего. А с другой — жила где-то на уровне подсознания передавшаяся с памятью предков мысль, что посадить при желании можно любого. Вопрос лишь наличия желания. И заслуги перед отечеством, коих пока не так и много, далеко не всегда гарантируют беспристрастность.

Так что первой моей мыслью было не говорить вообще ничего. Но потом, немного успокоившись и рассудив здраво, решил, что совсем в отказ молчать будет подозрительно, да и глупо. Например, участие Леры уже не скрыть — в дежурную часть звонила именно она. И хорошо, что не скрыть, иначе мне было бы очень трудно объяснить своё присутствие в мастерской, или что это у этих «чёрных аномальщиков» такое. По тому, что я успел увидеть — выходило, что ремесленная мастерская, вроде как с шитьём что-то связанное. Да там такой бедлам творился, что хрен поймёшь, да и не до того было. Пофигу, пусть они там хоть крестиком на шкурках вышивают, имело значение лишь то, что эти придурки прохлопали живого и очень опасного хищника.

А вот говорить ли про расследование? Лера, конечно, скажет, иначе как она объяснит уже своё присутствие? А объяснения с неё возьмут, как пить дать. Не могут не взять, будь она хоть дочка самого Маратыча. И она расскажет, что журналистское расследование проводила. А почему не рассказать? Ведь благое дело делала, да и по её журналистской деятельности вроде как обычное дело. Или нет? Как это здесь устроено? Может, надо какое разрешение брать, а она вдруг не взяла? А, ладно, это её проблемы!

Вот про то, что мы её в этом расследовании чуть-чуть направили, бог даст, Лера не настолько дура, чтобы рассказывать. Мы, конечно, ничего секретного ей не сказали, но тут в другом дело. Мы ведь, по сути, на коррупцию внутри самого Управления наткнулись. Наверное. Это не точно, но очень похоже. И кто знает, а вдруг следователь тоже замешан? Вон