Вчерашняя? Позавчерашняя?

Сейчас возьмут под руку и поведут вниз по лестнице, потому что надо спешить, Дайза ждет.

…А не лезь в чужие файлы без спросу! Но ведь она сама просила: «Ты найдешь меня, Эрлих?»

Нашел, значит?

— Эрлих, надо поторопиться!

Уже ведут. Все, как в прошлый раз, только сегодня не хочется предлагать коротко стриженной взлететь прямо к лепному потолку. Она все равно…

…Неужели не помнит? Неужели тут все повторяется, день за днем, раз за разом?

— А много вчера людей было на рауте! Устали, Альда?

— И не говорите, Эрлих! Лучше бы все было по-вашему, как вы шутили: пустой особняк, пустые комнаты, призраки… Знаете, мне это снилось!

А вот и авто чистых спортивных кровей! Сейчас шофер распахнет дверцу… Значит, все верно, прошлого (сегодняшнего!) дня еще не было. Тогда, на рауте призраков, программа настраивалась… Настроилась? На что? На один-единственный день?

— Дайза ждет. Она мне телефонировала.

За окнами машины — все тот же Новый Берлин в красе постмодернистской, машина мчит след в след себе вчерашней (позавчерашней?), красивая девушка в синем платье сейчас спросит о псевдониме. Файл дежа вю. Жаль, акула не предупредила!

…Да и не хотел я ничего такого! Просто приболел, просто надоело просыпаться ночью от очередного страха. Просто не хотелось в маленький городок, где затаился «Гипнономикон».

— Том Тим Тот — ваш псевдоним?

— Конечно, псевдоним.

Еще один файл ждет своей очереди — тот, который mo14. И пусть ждет! Бар со стриптизом? Покорнейше благодарю, Джимми-Джон!

— Дайза говорила, что вы писатель, но просила никому не рассказывать. Вы же знаете, Эрлих, ее родителей…

Что я должен ответить? Спросить о стихах? Не пишет ли она…

— Совсем ничего не помните, Альда?

Повернулась. Удивленный взгляд. Нет, не удивленный — испуганный. Слегка. Чуть-чуть.

— Вы о том глупом рауте, Эрлих? Я все помню!.. Вы тогда рассказывали, шутили…

Промолчать? Завтра (послезавтра, после-после…) все повторится, девушка встретит меня на лестнице, поблагодарит, что заехал.

— Туннели. Зал Лунного Света. Ночное небо. Город. Вам не хотелось возвращаться.

Если акула права, и стриженая — не зомби из DOOMa… Узкая ладонь коснулась моего плеча.

— Теперь я, наверно, должна сказать: «Откуда вы знаете?»

— «Не может быть!» — тоже годится, — кивнул я. — Произносить это надо погромче. А потом добавить, что я не смею заглядывать в ваши сны.

…Не зомби! Программа, даже такая, даже работающая со скрипом, обязана ПОМНИТЬ. Лишняя информация — та, которую невозможно осознать, в которую нельзя поверить, становится… сном. Да, становится СНОМ!

Возьмешь меня в ассистенты, Джимми-Джон?

— Значит, все было? Ты не Эрлих, не Том Тим Тот, ты…

А вот теперь и вправду стало холодно — от собственного имени. Сам виноват, разоткровенничался в Лунном Свете! Или тогда мы были еще в Туннелях?

Альда не улыбалась. Ждала. Кажется, сейчас ей действительно страшно.

— Какого ответа ты ждешь? Хочешь, снова назову тебя Л?

Блеск темных глаз. Ладонь отдернулась.

— Кто бы ты ни был, Эрлих… Нет, не хочу знать, кто ты, не хочу! Больше не смей, никогда не смей…

Осеклась, закусила губы.

— И не смей напоминать! Ты — жених моей подруги, больше ничего не хочу знать. Между прочим, мы с тобой… с вами на «вы»!..

Оп-па!

Поискал взглядом бабочку-выручалочку. На месте пластмассовая, вот только идти некуда. В моем («моем»? Нет, просто, без кавычек!) городе стало совсем кисло.

— Вы слышали, Эрлих?

И отвечать не хочется. Что за окном, все та же улица? Длинная, однако.

— Знаете, Эрлих, когда Дайза сказала, что вы с ней обручились, я очень расстроилась. О вас рассказывают… Вы сами наверняка знаете. Я была уверена, что вам нужны только ее деньги… И что вы — последний человек, который мог бы меня заинтересовать!

— Это признание? — осведомился я, по-прежнему глядя в окно.

— Смотрите на меня! Не смейте отворачиваться, Эрлих!

…«Не смейте отворачиваться, Эрлих!» — сказала гр-р-рафиня». Компьютерная игра «Светский скандал». Или даже «Скандал в благородном семействе». Эль скандаль, одним словом.

— Вот Эрлихом и командуйте, — усмехнулся. — А вы действительно не Л, госпожа Альда Клеви. Вы — просто файл!

Права, Акула, права! Стриженая — не зомби. У зомби, у компьютерных големов, не бывает характера. Она — не человек, просто программа? Глупость, глупость, Альда — не компьютер, она — сон! И если она, если файл — всего лишь программа, самостоятельная программа, не зависящая от меня, от того, кто сон видит…

Где же компьютер?

— Опаздываете, Эрлих. Я вас две минуты жду!

Я безнадежно вздохнул.

— Добрый день, Дайза!

…Белые стены, золоченые рамы, мрамор с гипсом на круглых подставках-постаментах, столик с распахнутой книгой отзывов, невысокая, мне по плечо, девица-пигалица в сером приталенном платье. Альда осталась где-то у входа, вокруг — скучные джентльмены чуть ли не во фраках…

— Это что, картинная галерея?

Пигалица возмущенно заморгала. Пигалица дернула носиком. Пигалица… Нет, не топнула ногой, но обозначила.

— Вы нарочно, Эрлих? У меня нет времени, чтобы… Пойдемте!

Повернулась, застучала каблучками. А мне что делать? Идти в кильватерном строю? Да какая разница!

У распахнутой белой двери оглянулся. Нет, не совсем галерея. Художественный салон — как в фильме про Нью-Йорк.

Альды нет? Альды нет.

[…………………………..]

— У меня мало времени, Эрлих. Садитесь за стол — и записывайте. Да не за этот, за мой, у окна!..

Оказывается, к пигалице прилагался целый стол. Неужели ее кабинет? Или она просто секретарша?

— Пишите! Ручка там, на пачке бумаг.

Дернула носиком, пристукнула каблучком о паркет.

— Первое… Сегодня же вам надо поехать к господину Немерсу и договориться по поводу оркестра. Слышите, Эрлих? Оркестра, а не вашей дурацкой рок-группы! На моей свадьбе…

«На моей»? Хорошо формулирует!

— …все должно быть пристойно. Сколько раз я вам говорила: вы входите в наш круг, поэтому должны забыть о своих привычках!.. Записали?

Ручку даже не стал брать. Как там говорила Альда? «Вы — жених Дайзы, у вас с нею все расписано на сто лет вперед»? Выходит, не только рас-писано, но и за-писано. Кому все-таки понадобился такой файл?