— Чем могу помочь? — осведомился полицейский. На его именном жетоне значилась фамилия Полк.

— Мы хотели бы поговорить с детективом Кэлхуном, — учтиво сказала Уитли.

Кэлхун был следователем, который вел дело Джима. Он сделал несколько публичных заявлений и дал несколько пресс-конференций. Мы решили, что проще начать с этого обладателя густой серой бороды и крысиных глазок, растерянно моргавших перед камерами журналистов, в то время как его шею заливал густой румянец. Сразу чувствовалось, что ему больше всего хочется сплавить громкое дело кому-нибудь другому и вернуться к расследованию мелких преступлений, например искать вандалов, ломающих скамейки в парке.

— Что вам надо от Кэлхуна? — буркнул второй полицейский, подойдя к нам. На его жетоне была выбита фамилия Макандресс.

— Мы хотели поговорить с ним об одном деле, которое он расследовал, — ответила Марта.

— О каком именно?

— О гибели Джима Мейсона, — сказала я.

— Это дело закрыто, — сказал третий полицейский.

После еще десяти минут недружелюбного допроса — похоже, здесь не слишком жаловали чужаков — мы все-таки прорвались в кабинет Кэлхуна, сидевшего за столом. Он совершенно затерялся среди груд бумаг, точно гигантская лягушка-бык, прячущаяся в болоте.

Я и сама толком не знала, чего ожидала, — наверное, чего-то вроде сцены из фильма: пожилого седеющего детектива спрашивают о давнем нераскрытом деле, которое не дает ему покоя, и его вдруг прорывает. Но детектив Кэлхун оказался твердым, как бетонная стена.

— Дело Мейсона раскрыто. Самоубийство, — бросил он.

— Что заставило вас вынести заключение о самоубийстве? — нахмурившись, спросила Марта. — При самоубийстве человек совершает предварительный ритуал или хоть как-то готовится к этому. Пишет предсмертную записку. Снимает очки, ботинки, носки. В случае с Джимом были признаки этого?

Кэлхун усмехнулся — нет, скорее осклабился:

— Дело закрыто.

«Дело закрыто».

Полицейский участок Уорика стоял вплотную к шоссе — довольно нелепое одноэтажное здание, бананово-желтое, с белыми ставнями. На доске объявлений висел плакат: «ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА, ЕСЛИ ВОВРЕМЯ ВЫПИТЬ КОФЕ». Казалось, тут должны продавать домашние кексики, а не раскрывать преступления.

Мы и представить себе не могли, какой это ужас — общение с уорикской полицией: настоящий ад. Другого слова подобрать было нельзя.

Чего только мы не пускали в ход: теплоту, резкость, нервозность, обольщение (Уитли в красном платье с огромным декольте взгромоздилась на письменный стол). Мы пытались воспользоваться эффектом неожиданности. Пробовали нагло заявиться домой к Кэлхуну после того, как его жена уже легла, а сам он допоздна засиделся перед телевизором с индийским светлым элем и

мармеладными червяками, смотря сериал «Лучше звоните Солу». Мы могли говорить что угодно, где угодно, как угодно, в какое угодно время — Кэлхун наотрез отказывался посвящать нас в подробности дела.

— Ничем не могу помочь.

— Идите отсюда, пинкертоны недоделанные.

— Как вы смеете заявляться ко мне домой!

— Так, ребятишки, выметайтесь отсюда, а не то всю оставшуюся жизнь будете подавать бургеры в местном «Макдаке». Я вам такое устрою, что вы сможете управляться разве что с фритюрницей и миксером. ПОНЯТНО?

Тогда мы решили оставить Кэлхуна в покое и подкупить секретаршу, Фредерику.

Мы дождались момента, когда она вышла из участка, переодетая в спортивную форму, и наблюдали, как порыв ветра вывернул ее зонт так, что она в мгновение ока промокла до нитки. Пока она искала в сумочке ключи от своей «киа», к ней подскочил Кэннон, вооруженный большим зонтом-тростью и широкой улыбкой.

Сидя в «мерседесе», мы наблюдали за тем, как он предлагает ей сделку: десять тысяч долларов наличными за то, чтобы она вернулась обратно в здание участка и выкрала дело Джима Мейсона. Фредерика зарделась, кивнула, уверенной походкой направилась к участку и скрылась за дверью.

Кэннон обернулся и с ухмылкой показал нам два больших пальца. И тут на пороге появилась Фредерика вместе со всеми восемью полицейскими, которые бросились к Кэннону:

— Ни с места! Полиция!

Издав боевой клич, Уитли, сидевшая за рулем, рванула через участок за Кэнноном, который дал деру и резво запрыгнул на заднее сиденье. Мы на бешеной скорости пронеслись по газону, перевалились через бордюр и вылетели на двенадцатиполосный перекресток на красный свет, лишь чудом избежав столкновения с цементовозом. Взвизгнули шины.

— Гони! — заорал Кэннон. — Гони!

Следующие несколько пробуждений мы провели в тире в Роско, обучаясь стрельбе, и наш новый план обретал все более зримые очертания. Устроить налет на полицейский участок Уорика. Мы заплатили хозяину круглосуточного ломбарда «Последняя надежда» пятьдесят долларов, и тот назвал имя парня, у которого можно было из-под полы купить пистолет без лицензии. Звали его Большой Бобби. У этого Большого Бобби мы приобрели три пистолета: два девятимиллиметровых полуавтоматических «ругера» и «Хеклер-Кох НК45».

Операцию мы назначили на четверть двенадцатого вечера, когда все полицейские, кроме Полка и Макандресса, по нашим расчетам, должны были разойтись по домам. Мы захватим их врасплох и запрем в кладовке. Участок будет в полном нашем распоряжении, и мы сможем найти дело Джима.

Первая наша попытка закончилась тем, что Макандресс — продемонстрировав приемы, которым, по всей видимости, выучился, подрабатывая как участник боев без правил, — с ходу вырубил Кипа апперкотом в лицо, Уитли саданул локтем под ребра, а Кэннона, крутанувшись,

с размаху отправил в нокаут ударом ноги в живот. Полк тем временем пригвоздил меня к земле, левой ногой наступив мне на спину, а Марту пристегнул к стулу пластиковым наручником.

— Это не полицейские, а сатанинские отродья, — с неприкрытым изумлением покачал головой Киплинг в следующее пробуждение.

Он не шутил.

Сколько раз — в полночь, в час, в два, в три часа ночи — мы впятером пытались взять штурмом этот треклятый участок? Сто? Десять тысяч?

Сколько разных спецназовских техник приближения мы попытались применить после того, как нашли в Интернете «Справочник по наземным разведывательным операциям», предназначенный для морпехов? Одинарная цепочка, двойная цепочка, двойная цепочка с вариациями, через главный вход, через служебный вход, через зарешеченные окна, через пожарный выход, через водосток, через крыши примыкающих зданий. Среди контента, не отображаемого в поисковиках, мы откопали документ, озаглавленный «Гулять так гулять: настольная книга преступника», — слепую копию с написанного от руки печатными буквами практического руководства, составленного «Анонимной самкой». В нем подробно описывались стратегии эффективной нейтрализации людей с агрессивным и истерическим поведением, а также комплексом Супермена во время налета, ограбления или нападения. Сколько жутких масок мы перепробовали (клоун, поросенок, koresha из «Заводного апельсина»)? Сколько пуль мы всадили в потолок? Сколько угроз и предупреждений выкрикнули?