— Где этот мерзавец?! — взревел Яр, когда понял, чьей окровавленной туши из нанятых им убийц не хватает.

Линур и не дернулся, как бы не осознавая, что речь идет именно про него.

Уже сразу после содеянного Лир знал, каковой будет реакция губернатора — о чем еще, кроме предательства парня, можно подумать, узнав о побеге Харрафа и обнаружения трупов? Тем не менее жалеть ему было не о чем: он сделал неразумный, но правильный выбор.

— Связать преступнику руки! — заметив среди голов бритого вороненка и указав на него пальцем, приказал раскрасневшийся Медио.

Аристократы расступились, чтобы храбрая стража смогла тут же переместиться за спину не сопротивляющегося Линура и стянуть ему запястья прочными веревками, полностью лишая того возможности применить любую из своих способностей. Юноша был спокоен, как удав, несмотря на десятки обращенных на него осуждающих пар глаз. Он пока не знал, как станет выбираться из сложившегося для него не лучшим образом положения и не закончит ли вовсе на шибенице по соседству с мутантами, однако по какой-то причине не страшился гнева Яра, стоя с высоко поднятой головой.

Без конца до Лира доносились возмущенные возгласы и угрозы от знакомых и товарищей убитых дворян, что напрасно предполагали, будто лежащие в крови тела только его рук дело. Должно быть, они сильно разочаруются, узнав истинные намерения своих друзей. О причастности Фауда к случившемуся пока знали лишь губернатор, сам бастард и, похоже, еще один человек — угрюмый мужчина с словно измазанной углем аккуратной прической, смотрящего на него своими черными глазами. Далекая от доброжелательности ухмылка не предвещала приятного разговора.

— С кем поведешься, Линур, от того и наберешься, да? У твоей ненастоящей семейки теперь изюминка такая, вонзать клинки в спины доверившимся им людям? В таком случае ты взаправду мог бы стать внебрачным сыном Ралафара, встав с ним на один уровень по подлости. — Страшно переигрывая, Килан по-дружески ударил собеседника кулаком в плечо. — Согласиться на убийство Харрафа, а затем предать заговорщиков, спасая его — вряд ли кто-то мог такое предвидеть. Я то считал, что вы с Рафом здесь ради помощи Даину, однако в итоге оба встали на сторону Основателей — коль уж и Либеро желают сместить Императора, то Реирагу однозначно пора бежать. Тем не менее я сделаю все, чтобы после государственного переворота вы не стали нашими союзниками, ибо это будет нанесение неприемлемого оскорбления моей семье.

Линур ранее не знавал изображенного на груди незнакомца герба, но догадывался, что питающий к нему ненавистью мужчина является причиной, по которой Ралафар его вообще привез на турнир. Поэтому юноша благоразумно решил не вскрывать никаких карт, а лишь попытаться усилить посеянное в голове Кила зерно сомнений, но не успел и открыть рта.

— Или вы попросту не справились с Харром, — поджал губы Килан, признав поспешность в своем умозаключение. — Тогда я надеюсь, что ты и Раф сгниете в темнице губернатора. В ином случае вас постигнет расправа от сторонников Харрафа. Уж я позабочусь о том, чтобы каждый из них узнал о посягательстве на жизнь князя.

— Может, мое мнение и не к месту, но Ралафар никогда бы не стал предавать своего ближнего ради выгоды. Он не тот человек, что способен на это, потому как у него, в отличие от многих, даже после бесконечных политических игр осталось при себе самое главное — совесть.

Большего уведенный гвардейцем Лир сказать не успел, оставив Килана с его мыслями наедине.

Темница была мрачной, куда более угнетающей разум узника, нежели та, что находилась при здании гвардии в Милкане. Сырость и тошнотворный запах привлекали не только множество жирных крыс, но и стали отличным рассадником противных личинок, надоедливых мух и плетущих свои ловушки по углам пауков. Линур сидел на полу, оперевшись на стенку, и держал скованные кандалами руки над собой, не в силах их опустить из-за короткой цепи. Магия была ему все также недоступна, ведь для ее использования необходимо иметь свободные руки — таково требование Системы. Бастарду ничего не оставалось, кроме как ждать гостей и готовиться очень много врать ради самоспасения.

Теперь, когда последняя надежда Харрафа победить честно разбилась о суровую реальность, мужчина попытается забрать приз силой. Для этого ему даже не придется собирать войска Фаудов, ведь друзей семьи, которые поднимут мечи за сына ее главы, на турнире и так предостаточно. К тому же Лиру представилась возможность лично лицезреть мутацию князя, отчего в нем более нет сомнений о причине нахождения мутантов близ замка. Харр нападет вместе с ними так скоро, как только сможет, чтобы не позволить Яру успеть провести мероприятие и отдать дочку Даину.

Конечно Гемм может получить Фею и прямо сейчас, без победы над остальными претендентами, увезя ее в свои края с соглашения отца и проведя обряд бракосочетания там, однако такой союз будет считаться формальным, и когда придет время, люди Медио не послушаются нового губернатора и не захотят ему подчиняться. Впрочем, теперь такой привилегии лишен и Харраф — отныне его единственной целью станет помешать своему супостату сыграть свадьбу с очаровательной девушкой любыми способами.

Линура второй раз за день терзала мысль о выборе баррикады, к которой ему в любом случае придется присоединиться в ближайшие дни: желание видеть на престоле могущественный род для него совсем не означало готовность принять в качестве Императора мутанта. Вероятно, в случае победы в войне Фауды начнут изменять многие аспекты сложившегося быта государства, в том числе сотрудничать с кланом Буревестников и приравнивать нелюдей к полноценным гражданам. Представить каково будет негодование народа несложно. Может, Гладетисы и их постоянство все-таки надежней?

Спустя какое-то время Лир вдруг вспомнил утренние слова Ралафара и, после стольких размышлений, наконец понял причину его нейтралитета — количество факторов при выборе той или иной стороны в борьбе за престол столь велико, что метаться туда-сюда можно хоть каждый час, открывая для себя все больше и больше ранее неизвестных нюансов. В случае бастарда выбирать и говорить нужно только то, что прикроет его зад от неприятностей, как и рекомендовал Раф. Прислушайся юноша к князю чуть раньше, и тогда бы он не сидел сейчас в темнице.

Вскоре в гниющем замке заскрежетал ключ, еле проворачиваясь, и массивная дверь распахнулась, впустив внутрь тусклый свет сквозь окна — вечерело. Жмурясь, Линур не смог сразу разглядеть посетителя, зато прекрасно узнал мягкий голос последнего.

— Сударь Линур, — поприветствовал узника слуга Яра, занимающий должность распорядителя, — в