Камилла собралась что-то ответить, утешить или на худой конец, налить ещё вина, но принцесса начала всхлипывать, а затем и вовсе разревелась. Закрыв лицо руками, она не видела никого вокруг, но рыдала, будто бы вся та боль, что была прожита за последние дни, дала о себе знать и сильным всплеском вырвалась наружу. Камилле было хорошо знакомо это чувство. У каждого есть что-то способное причинить невероятно много боли. Бессмысленной, тупой и беспощадной. Её невозможно игнорировать или скрыть. А если попытаться запереть глубоко в душе, она медленно, но верно начнёт пожирать человека изнутри.

— Про… простите меня…

Авилина пыталась говорить сквозь слезы, но выходило это у неё из рук вон плохо. Камилла, решила, что момента лучше пойти, всех уложить, не будет.

— Так, хватит реветь, — сказала она в приказном тоне. — Возьми себя в руки. Что случилось, уже не изменить. Нам нужно всем отдохнуть.

Кое-как Авилина встала и поплелась за Камиллой и Амелией в жилое крыло замка. Подруга Амелии шла позади всех и пыталась привести себя в порядок. Поправляла волосы и вытирала лицо рукавом рубахи, попутно осматривая пустые коридоры величественного замка, в котором когда-то давно наверняка гостила. Хорошенько протерев лицо собственной рубахой, принцесса нарушила молчание:

— Амелия, значит у тебя появился регент-управитель? А ты сама собираешься претендовать на престол?

— Конечно, она собирается.

Камилла, не зная почему, ответила сама. И спиной почувствовала на себе прожигающий взгляд девочки. Эта тема для них была острой. Одной из тех, которые когда-нибудь, желательно в ближайшее время надо бы обсудить.

— Император держит тебя в поле зрения, да? — продолжила допытываться принцесса. — Всё-таки старик не вечно будет сидеть на троне.

— Меня не пускают на прием к императору, — призналась Амелия.

— Почему?

— Не меня спрашивай…

Они остановились возле одной из комнат в жилом крыле, вполне подходящей для ночлега даже такой особе, как принцессе другого государства. Авилина с недоумением смотрела на Камиллу. На самом деле, не пускать Амелию к Гальрадской знати был совет самого императора. После того, как Камилла начала появляться при дворе, кто-то решил распространять грязные слухи о том, что она безграмотная дурочка из северной деревни, и вообще работала в одном из домов удовольствия в Саргосе. Император хотел бы видеть Амелию в лучшем свете, поскольку очень уважал её отца и дядю, а потому советовал выждать время. Вот только с девочкой обо всем этом подробно поговорить как-то не нашлось времени.

— Так, знаешь что? — вздохнула Камилла, обращаясь к Амелии. — Ты слишком много болтаешь. Иди-ка в свою комнату.

Она попыталась возразить, но Камилла её перебила:

— Я сказала в свою комнату, живо! Всё, хватит посиделок. Расходимся до утра.

Как это обычно бывало, стоило прикрикнуть строгим тоном и девочка, слегка поклонившись, молча удалилась к себе без желания спорить. А Камилла открыла дверь и пригласила принцессу внутрь. На удивление слуги постарались и эта комната, как и остальные содержалась в чистоте, хотя в жилом крыле практически никто не жил, а проверять, всё ли в порядке последние месяцы попросту не было времени.

Из больших витражных окон струился лунный свет, единственный источник освещения на западной стороне замка. Авилина, увидев большую застеленную кровать в углу комнаты, сразу же устало присела на краешек и схватившись за бок, тихо застонала. Всё же Амелия была права и не зря остановила Камиллу. Принцессе нужна была помощь. И надо что-то делать прямо сейчас, пока не стало хуже.

— Болит?

— А ты как думаешь? — возмутилась принцесса. — Меня раздевали, прижигали кожу калёным металлом, вырывали ногти, связывали и избивали. Конечно, болит!

— Надо бы тебя подлечить, а то так и до императора завтра не доедем. Давай, живо снимай рубаху и ложись. А я позову Мирину.

— Мирина — это ваш лекарь? — поспешила уточнить Авилина.

— Мирина — наша кухарка. Лекаря у нас нет.

Вместо того, чтобы послушно принять помощь, Авилина вдруг возмутилась:

— Что? Кухарка? Я не хочу, чтобы меня лечила кухарка. И вообще, ты разговариваешь с принцессой.

— Тогда, снимайте рубашку, Ваше Величество, и ложитесь.

Из уст Камиллы это больше звучало, как издевка и она это прекрасно понимала.

— Высочество, — поправила Авилина.

— Знаешь, ты начинаешь меня бесить, — призналась управительница. — Могу позвать стражу и приказать раздеть тебя догола, так устроит?

— Тогда точно до императора не доедем… ладно, зови свою кухарку.

Принцесса начала медленно развязывать пояс на грязной рубахе. А Камилла отправилась обратно вниз по лестнице, оставив дверь приоткрытой. Мирина всё ещё была на первом этаже несмотря на то, что на улице стемнело и главный зал освещали немногочисленные свечи. Она стояла и просто перебирала какую-то посуду. Попросту не хотела идти спать и ждала подругу.

— Камилла можно с тобой…

— Возьми лекарства и иди в жилое крыло, — перебила управительница. — Там наша гостья, подлечи её как сможешь. Похоже, у неё ожоги. И пальцы перевяжи.

— Хорошо, а кто она? И где Дьюк?

— Она принцесса, кажется. Из Алкории. А Дьюк остался в Палеонессе, — Камилла вздохнула, вновь почувствовав усталость. — Мирина, прости пожалуйста, мы все измучились. Просто сделай что я прошу, ладно? Как поможешь ей, сразу найди Дориана, у него ключи от комнат. Пусть её запрет до утра. Заодно он тебе всё и расскажет, ладно?

— Ты начинаешь меня пугать, — призналась кухарка.

— Есть что-нибудь крепкое, выпить?

— Бренди есть, на полке под столом.

Камилла быстренько нашла бутылку, взяла чистую кружку и пошла к столу. Мирина поняла, что больше ничего не добьется и удалилась. Она вообще всегда сразу делала то, что просят порой и без лишних слов бралась за работу.

Казалось, что уже прошла целая вечность с тех пор, как Камилла только попала в общину к Дориану и согласилась работать помощницей. Она научилась готовить и обзавелась полезными навыками по хозяйству. Вместе с Мириной они быстро управлялись со всеми делами и во время работы всегда было о чем поговорить. Община Дориана существовала отдельно от ближайших поселений, в окружении леса в тишине и гармонии. Наверное, потому мир казался ей тогда простым и безопасным.

Управительница села прямо на полу возле окна, откупорила бутылку и в полумраке главного зала налила себе полную чашу.

Глава 14. Бессонная ночь

Ей не хотелось думать о Дьюке. Точнее о том, что может с ним происходить. О чем угодно, только не об этом. Ибо в голову приходили лишь самые мрачные мысли. Управительница не считала, сколько чаш выпила подряд. Мысли в голове путались, захотелось отвлечься, а потому она начала вспоминать всё, что произошло за последний