Инопланетые учителя, видимо, побывавшие на Земле в глубокой древности, помимо точнейших сведений об орбитах планет Солнечной системы, передали предкам майя подробный перечень всех прежних и будущих солнечных и лунных затмений. Информация об этом содержится в Дрезденском кодексе.

Получается, что пришельцы посредством столь щедрого дара наделили его хранителей, то есть верховных жрецов, поистине громадным могуществом? Быть может, они передали эти знания не верховным жрецам самих майя, а их неведомым предкам? Или они просто прихоти ради внушили простому, примитивному народу ужас перед неотвратимым грядущим природным катаклизмом? Бесчисленные «зачем» и «почему», которые ставит перед нами календарь майя, по-прежнему остаются без ответа, однако ученым ясно одно: необъятное множество позднейших поколений индейцев с суеверным трепетом передавали из рода в род эти таинственные календари, все предсказания которых сбывались с пугающей, неотвратимой точностью…

Пришельцы с далекой звезды были тонкими знатоками человеческой психологии и не ошиблись. Вот уже более века ученые буквально во всех концах света бьются над разгадкой этой тайны, пытаясь во что бы то ни стало разрешить ее. Многим из них опытные дантисты уже не раз вставляли искусственные челюсти вместо зубов, которые бедолаги, широко открыв рот от изумления, обломали в попытке разгрызть гранит науки. Ну, например, что реально имеется в виду под поистине невероятными циклами салабтун (5 760 000 дней) или кинчилтун (1 152 000 000 дней)? Что же касается такого монстра, как алаутун с 23 040 000 000 дней, то его просто невозможно себе представить. По земным меркам времени такой календарь является совершенно немыслимым. Любая правящая династия, сколь бы древней она ни была, проявляя интерес к времени своего правления, просто руки опустила бы перед недостижимым величием цикла алаутун, состоящего из 64 109 589 лет. Он был бы для нее попросту неинтересен, ибо ее владыкам вполне достаточно шкалы времени, охватывающей несколько веков, максимум — тысячелетий. Счет времени по годам и дням был для придворных астрономов совершенно излишен. Что же, остается предположить, что они занимались ими забавы ради или из чистой любви к математике?

Разумеется, нет, ибо мифология майя, как мы уже знаем, посредством ритма календарных циклов описывала деяния богов. Так, например, после 104 земных лет, что составляет ровно 37 960 дней, боги после долгих скитаний в пространстве попадали наконец в «чертог покоя».

Но ради чего они проделывали столь долгий путь? Откуда они появлялись? Быть может, с той же самой загадочной планеты X, которая, как полагают ученые, взорвалась, и на ее месте образовался знаменитый пояс астероидов? А может быть, пресловутый «чертог покоя» служил для них чем-то вроде стоянки, где они припарковывали бесчисленные крошечные планеты — астероиды?

В новогоднюю ночь 1800–1801 гг. Джузеппе Пьяцци (1746–1826), итальянский астроном и монах ордена театинцев, занимавший пост директора обсерватории в Палермо и Неаполе, приступил к регулярным наблюдениям звездного неба с помощью своего телескопа. Преподобный отец трудился над составлением нового звездного каталога. Вскоре его внимание привлек небольшой объект, который он никогда прежде не видел. Так Пьяцци открыл первую небольшую планету — так называемый планетоид Церера. Знаменитому Карлу Фридриху Гауссу (1771–1855), одному из крупнейших математиков и астрономов всех времен и народов, удалось рассчитать орбиты вскоре исчезнувшего планетоида Церера. В период с 1802 по 1807 г. были точно зарегистрированы такие планетоиды, как Паллада, Юнона и Веста. В 1845 г. В. П. Хенке, немецкому астроному-любителю, удалось обнаружить пятый планетоид, точнее, скопление планетоидов. На этот раз их число оказалось настолько громадным, что ученые решили давать номера центральным зонам повышенной концентрации планетоидов. Общее их число в наши дни оценивается примерно в 40 000 объектов.

Та памятная новогодняя ночь 1800–1801 гг. принесла астрономам еще одно знаменательное открытие. Оказалось, что во Вселенной между орбитами Марса и Юпитера зияет просвет протяженностью около 480 000 000 километров. Эта зона пространства казалась абсолютно пустой, в ней не было обнаружено никаких объектов. Однако после того как уже в нашем, XX веке, здесь было открыто более 400 крошечных объектов, для характеристики этой зоны был предложен новый термин — пояс астероидов. На самом деле это название не вполне точно; более правильным было бы охарактеризовать эту странную зону как пояс планетоидов. Астероид представляет собой осколок вещества погасшей звезды, и его название происходит от древнегреческого астор, что означает «звезда». Планетоид же — это крошечная планета. Итак, давайте не будем больше путать эти понятия: пояс астероидов — это грандиозное скопище планетоидов! На сегодняшний день науке известно более 2000 планетоидов со всеми их орбитами; более того, известен даже диаметр некоторых из них! Так, например, диаметр планетоида Церера составляет около 770 км, диаметр Паллады — 452, Весты — 393 км, Психеи — 323 км… Существуют и громадные глыбы — более 1 км в поперечнике, и совсем крошечные осколки — диаметром не более футбольного мяча.

Мнения ученых о причинах возникновения пресловутого пояса астероидов весьма и весьма противоречивы. Поначалу бытовало утверждение, что в данном случае речь идет о скоплении многих тысяч осколков метеоритов, межпланетного мусора и т. п. Затем возникла идея о том, что это — брызги солнечного вещества, которые в результате мощнейшего противодействия со стороны гравитационного поля Юпитера так и не сумели стать самостоятельной планетой. Вскоре эту гипотезу сменила прямо противоположная, которая утверждала, что пояс астероидов — это осколки древней взорвавшейся планеты, но от нее вскоре пришлось отказаться. Дело в том, что астрономы подсчитали, что совокупная масса планетоидов является слишком малой и ее явно недостаточно для того, чтобы из них могла сложиться сколько-нибудь крупная планета. Суммарная масса всех планетоидов, по оценкам ученых, составляет от 3 до 6 триллионов тонн. Это ничтожно мало даже по сравнению с нашей Землей, совокупная масса которой составляет 5976 × 1024. Однако неопровержимый колосс этого аргумента стоит на слабых глиняных ногах. Дело в том, что планета состоит отнюдь не только из плотной материи.

Земная кора — это достаточно тонкий слой материи; она плавает на раскаленном ядре, состоящем из кипящих камней, ибо температура в его центре достигает 4000 °C. Две трети вещества земной поверхности состоят из воды, а материковые плиты составляют породы весьма и весьма разной плотности. В том случае, если бы наша бедная голубая планета вдруг взорвалась, ее осколки, разлетевшиеся бы по дальним окраинам нашей Солнечной системы, не давали бы никакого представления об истинной массе бывшей планеты. Наиболее крупные осколки могли бы оказаться пленниками гравитационных полей других планет или даже покинуть пределы Солнечной системы. Профессор Гарри О. Рапп не исключает, что пояс астероидов первоначально мог представлять собой единую планету, которая «была разрушена в результате некой катастрофы». По его мнению, эта планета «могла даже иметь весьма внушительные размеры», если допустить, что «основное ядро ее массы в результате мощного динамического воздействия оказалось выброшенным за пределы Солнечной системы».