Двигавшийся справа от них Pz-IV опасно задымился. Командир танка выскочил из люка. Его комбинезон был весь в огне. Он несколько раз перекатился по земле, пытаясь сбить с себя пламя, но это не помогло. Громко крича от боли, танкист опять вскочил на ноги и побежал вперед, ничего не видя перед собой. Пламя уже охватило его всего, превратив этого человека в живой факел. На бегу он наткнулся в другой немецкий танк, чей водитель тоже не заметил его — и через секунду попросту проехался по нему, превратив в лепешку.

Шульце произвел выстрел по второму противотанковому орудию русских. Осколки с неистовой силой застучали по орудийному щиту и разорвали правую шину орудия. Его перекосило набок. Расчет запаниковал и бросился бежать, но этого уже дожидался Хартманн. Его пулемет мгновенно застрочил по русским, и через несколько секунд с ними было покончено.

— Отлично, фон Доденбург, — проскрежетал по радио знакомый голос Стервятника. — Но попробуйте все-таки возобновить движение вперед. Пока вы лишь топчетесь на месте.

— Понял вас, оберфюрер. Двигаться в прежнем направлении?

— Да. — Голос Стервятника был совершенно спокоен, словно сейчас он присутствовал на учениях «Вотана», проходящих дома, в Вестфалии. — Я внимательно следил за огнем русских, фон Доденбург. Сначала он бы очень хорош. Но потом стало ясно, что у иванов что-то не ладится. У них, очевидно, сдают нервы. И чем больше мы приблизимся к тем позициям, где у них установлены противотанковые орудия, тем больше они будут нервничать. А значит, у нас появится шанс. Я уверен, что если мы хорошенько ударим по ним, то они не смогут сдержать наш атакующий порыв при помощи всех своих противотанковых орудий, и тогда мы заметно продвинемся вперед. Вы согласны со мной, фон Доденбург?

— Абсолютно!

— Тогда желаю вам удачной охоты.

— Благодарю вас!

Но едва только первая рота «Вотана» возобновила яростное движение вперед, у фон Доденбурга отвисла челюсть. Выкатившись из-за дымовой завесы, которая до сих пор скрывала их, он увидел перед собой не только сотни новых противотанковых орудий русских, но и — что было гораздо страшнее — целую свежую танковую армию, выстроившуюся напротив них на равнине в ярких лучах утреннего солнца. Русские танки, казалось, растянулись от одного края горизонта до другого. Их были сотни, а может быть, даже тысячи.

Сидевший рядом с фон Доденбургом обершарфюрер Шульце выдохнул:

— Тысяча чертей и одна ведьма, господин офицер, вы видите все это?

Фон Доденбург не знал, что ему ответить. Он сам был испуган при виде такого зрелища. Пожалуй, еще ни разу во всей своей жизни он не видел ничего подобного.

В следующее мгновение две огромные танковые армии, русская и немецкая, стали медленно и неуклонно сближаться.

* * *

По мере того как офицеры штаба наносили на карту все новые и новые значки, обозначавшие положение только что выявленных русских дивизий и бригад, костяшки пальцев Гитлера все больше белели. Это был зримый сигнал, свидетельствовавший о крайней степени волнения фюрера. Он с изумлением следил за тем, как поверхность карты покрывали десятки новых значков, как из свежих дивизий русских складывались сначала корпуса, затем армии, а потом и целые фронты. Гитлер повернулся к бледному Йодлю:

— О Боже, Йодль, откуда только большевики добывают свежее пополнение? — Не дожидаясь ответа, он тут же грубо бросил: — А вы проверили сами, соответствуют ли действительности все эти оценки, сделанные Геленом?

В разговор Гитлера с Йодлем вмешался помощник последнего майор Бухс. Он был одним из самых опытных офицеров германского штаба и принимал непосредственное участие в планировании и подготовке грандиозного наступления армий вермахта на Западе в 1940 году.

— Считаю, мы можем вполне полагаться на данные, добытые Геленом, мой фюрер, — веско проговорил он. — Его оценка сил русских абсолютно реалистична.

Гитлер зло посмотрел на него.

— Отлично, Бухс, но вы уверены при этом, что когда Гелен сообщает о появлении у русских новой дивизии, то он точно знает, какова ее численность? Вы уверены, что если он сообщает о появлении полка, то этот полк действительно укомплектован в полном соответствии со штатной численностью полка, а дивизия — в строгом соответствии со штатной численностью дивизии?

— Разумеется, у русских точно так же имеются недоукомплектованные дивизии и полки, как и у нас, мой фюрер. Но когда Гелен заявляет о появлении в составе русских сил нового полка, это означает, что в их состав действительно влился целый свежий полк.

Лицо Гитлера приобрело болезненно-красноватый оттенок. Бросив на него быстрый взгляд, Йодль сказал себе, что Гитлер не протянет и года — несмотря на все стимулирующие средства, которыми неустанно пичкал его личный врач доктор Морелль, известный шарлатан от медицины.

— Благодарю вас, Бухс, вы можете быть свободны, — холодно произнес Гитлер.

Лицо майора вытянулось. Он прищелкнул каблуками и удалился строевым шагом. Йодль с трудом сдержал улыбку. Ему-то приходилось терпеть перепады настроения фюрера на протяжении вот уже четырех лет. Он так ко всему привык, что подобное уже никак не могло вывести его из себя.

Адольф Гитлер схватил Йодля за руку.

— Давайте прогуляемся. Блонди, за мной!

Виляя хвостом, овчарка Блонди последовала за ними на улицу. Снаружи царила невыносимая жара. Стоявшие возле огромных елей часовые-эсэсовцы с трудом встряхнулись при виде фюрера и стиснули в потных ладонях оружие.

— Йодль, мне никогда не нравилась идея операции «Цитадель». Это вы, вместе со своими друзьями-военными, уговорили меня назначить ее. А теперь сами видите, в какое дерьмо вы меня втянули.

— Так точно, мой фюрер, — покорно кивнул Йодль. Про себя же он с горечью подумал: «Как обычно, у победы — множество отцов, а поражение — всегда сирота».

Не глядя на него, фюрер заговорил снова:

— Но откуда, скажите мне, Йодль, большевики сумели набрать такие гигантские новые силы? Конечно, мы всегда знали, что Россия превосходит нас по численности населения. Но откуда, черт побери, взялись эти 1500 новых танков, которые внезапно оказались на поле сражения? А новые танки, которые продолжают прибывать и прибывать туда? В это просто трудно поверить. Разве это может быть правдой? Что вы думаете по поводу всего этого, Йодль?

Однако на этот раз Йодль не был готов утешить Гитлера— так, как он не раз утешал его на протяжении предшествующих лет.

— К сожалению, все это — истинная правда, — медленно произнес он.

Чего толку было скрывать правду от фюрера? Когда-нибудь ему все равно надо было узнать ее. Германия проигрывала войну.

Но Гитлер оправился гораздо раньше и нашел выход гораздо быстрее, нежели думал Йодль.

— Хорошо, — вдруг выпалил фюрер, останавливаясь и снова хватая генерала за руку. — Если мы не можем выставить против русских такое же количество танков, которое они сумели выставить против нас, мы должны компенсировать это неравенство в силах каким-то иным способом. — Его лицо вдруг расползлось в улыбке — улыбке сумасшедшего. — Ну почему же я не подумал об этом раньше?