После проверки документов, занявшей сорок минут, Флинта с Сергеевым, а при них – Каргина, проводили за три двери в глухую подвальную камеру. Здесь висела яркая лампа и находился стол, где клиенты могли распаковать или сложить хранимое имущество, а по трем стенам тянулись до самого потолка сейфы с номерами от первого до сто шестидесятого. Были сейфы крохотные, для драгоценностей, были маленькие, для важных бумаг, были побольше, рассчитанные на сумку либо чемодан, а были и такие, куда удалось бы спрятать труп в большом старинном сундуке. Осмотревшись, Каргин одобрительно кивнул и решил, что его подозрения насчет Первого президентского, пожалуй, безосновательны. Все тут выглядело очень солидным, надежным и по-советски капитальным, ничем не уступая хранилищам американских и швейцарских банков.

Служащий, сопровождавший их, еще раз сверил номер, открыл своим ключом первый замок в ячейке 42 и вышел, притворив за собой стальную дверь. Лицо Флинта стало сосредоточенным, как у любого американца, имеющего дело с большими деньгами; он выпятил нижнюю губу, пошарил в кармане, вытащил ключ, вставил в паз и повернул. Сергеев, словно тень, копирующая движения Флинта, произвел все те же операции.

Сейф щелкнул, дверца распахнулась. Сумки с деньгами в сейфе не было. Вместо нее лежала газета. Каргин вытащил ее, развернул и убедился, что это издание на японском языке.

– Что за дьявол? – произнес Генри Флинт и попытался засунуть голову в ячейку.

– Не дьявол, – спокойно отреагировал Сергеев, – а чьи-то ловкие пальчики, шаловливые ручки и быстрые ножки. Думаю, из самого верхнего эшелона местных руководителей. У кого еще свободный доступ ко всем ключам и сейфам? Только у хозяев-банкиров.

К темным щекам Флинта прихлынула кровь, пальцы сжались в кулаки.

– Подонки! Азиатская мафия! Фак их сорок четыре раза! – рявкнул он. – Возвращаемся к машине, хватаем оружие и берем банк! Я охрану положу, шеф – кассиров, а парни пусть мешки выносят!

– Зачем нам мешки с таньга? – рассудительно заметил Каргин, похлопывая по ладони японской газетой. – Ты, Генри, не заводись. Этот случай американскому уму непостижим, тут мы должны разбираться – те, кто родом с постсоветского пространства. – Он повернулся к Сергееву и перешел на русский: – Полагаете, тут президентский племяш потрудился? Как там его?..

– Курбанов Нури Дамирович, – подсказал отставной кагэбэшник. – Нет, я решительно так не считаю, Алексей Николаевич. Во-первых, трусоват, во-вторых, отнюдь не беден, а в-третьих, его вообще в Армуте нет. По моим сведениям он сейчас в Антибе, под Ниццей. На яхте катается или ласкает местных одалисок. А вот его полномочный заместитель…

– Кто таков?

Сергеев поднял глаза к бетонному потолку.

– Ильяс Гарифович Алекперов, точный возраст не знаю – где-то за сорок или около, институтский друг Нури Курбанова, пользуется его доверием. Исполнительный директор Первого президентского. Хитер, ловок, беспринципен, нагловат, имеет обширные связи. Среди щелкоперов, которых вы вчера созвали, наверняка есть его дружки-приятели.

– Ясно, – промолвил Каргин и кивнул на распахнутый сейф. – Закрывайте! Идем наверх и делаем вид, что ничего не случилось.

Миновав три бронированные двери, они поднялись в вестибюль. Здесь дежурили три стража с автоматами, четвертый маячил у входа в операционный зал, а пятый – на лестнице, что вела на верхние этажи, к кабинетам руководства. Наверняка в одном из них сидел сейчас хитрый и беспринципный Ильяс Гафурович, потирал шаловливые ручки и думал о том, как ловко он облапошил «Халлоран Арминг Корпорейшн» вкупе с ее российскими партнерами. Скрипнув зубами, Каргин сделал шаг к лестнице, но остановился.

– Пойдем разбираться? – с надеждой спросил Генри Флинт и стиснул огромные кулаки.

– Не сейчас.

Каргин сунул в карман японскую газету и направился к автомобилю. По дороге он думал о том, что не пробыл в Армуте и трех дней, а его уже пытались похитить, обвинили в мошенничестве, а затем ограбили. Масса неприятностей, даже если не вспоминать о пропавших Косте Прохорове и Барышникове! Сплошные экстраординарные ситуации! И они, разумеется, требовали адекватных мер, тоже экстраординарных.

Вернувшись в отель, он поднялся к себе, прикинул, что в Калифорнии сейчас поздний вечер, с минуту колебался, потом решил, что президент имеет право потревожить вице-президента в любое время дня и ночи. Хоть с бабы снять, или с горшка, или намыленного из ванны вытащить! Такая уж вице-президентская доля, размышлял Каргин, соединяясь со штаб-квартирой ХАК.

Дежурный оператор был на месте и глядел на него как положено – так, как смотрит служака-сержант на полководца-маршала. Сержантов Каргин уважал (помнились ему слова Толпыго, что сержант человеку лучший товарищ и друг), и потому он скупо улыбнулся, а затем велел отыскать коммодора Шона Дугласа Мэлори – быстро, срочно и без промедлений.

Мэлори, к счастью, был не в постели, а в бодрствующем состоянии. Голый череп его сверкал, лицо сияло, и выглядел он так, будто не Каргин к нему явился, а Санта Клаус с новогодним даром: «мерседес», а в нем блондинка и мешок с брильянтами.

– Чем заняты? – спросил Каргин.

– Не могу сказать, сынок, что в данный момент забочусь о росте активов «Халлоран Арминг Корпорейшн». Вечеринка у нас с супругой. Она с дамами пьет лимонад, а сражаюсь в бридж с джентльменами… Не без успеха, должен заметить!

Кажется, коммодор был слегка навеселе.

– Есть проблема, сэр. Скажите, у нас имеются люди на юге Франции?

Улыбка исчезла с лица Мэлори. Секунда, и взгляд его сделался острым, точно зрачки превратились в пару стальных гвоздей.

– У нас, мой мальчик, есть люди на юге и севере Франции, в пустыне Сахаре и даже на Огненной Земле. В Туране только наших маловато – ты и твоя команда. Что необходимо сделать?

– Разыскать в Антибе, что под Ниццей, Нури Курбанова, туранского подданного, племянника туран-баши. Разыскать, подвесить над бассейном с крокодилами, сделать видеозапись и отослать мне по сети. Можно не церемониться – чем больше синяков и ссадин, стонов и воплей, тем лучше. Запись должна быть у меня через сутки.

– Сделаем, – сказал Мэлори. – Этот… как его?.. Курбанофф?.. сильно тебе досадил? Плюнул в стакан с выпивкой?

– Хуже, значительно хуже. Он – банкир, и покусился на наши деньги.

– О! Это непростительная ошибка! – разом посуровев, промолвил коммодор. – Не уверен, найдутся ли в Ницце крокодилы, но дюжину гадюк гарантирую!

Он исчез с экрана.

– Что за работник! Цены нет! – со вздохом сожаления сказал Каргин. – Жаль только, что мерзавец.

Он поглядел на часы, выяснил, что уже половина второго, поднял трубку и велел подавать ланч. Откушал неторопливо, съел салат, выпил кофе с булочкой. Постоял в лоджии, посмотрел, как ветер разгоняет тучи, разбрасывая их по бирюзовому небу, полюбовался на омытый ливнем город. Отметил, что давешний черный «ландкрузер» опять у подъезда – значит, не репортерский, а кому-то из постояльцев принадлежит. Прошел в офис, к Перфильеву, вытащил из сейфа «Бэрримор» турецкий ятаган в ножнах с золотой инкрустацией, обсудил с Владом его недостатки сравнительно с саблей и мачете, вызвал Юрия Гальперина и велел завернуть эту игрушку в заранее приготовленный кусок парчи. Вернулся к себе, переоделся и решил, что можно ехать к светлому эмиру.