я жила в одном доме с ним, я начинала по нему скучать. Я все еще его ненавидела и понимала, какой он подонок, но не видеть его по утрам сонного и необычно неуклюжего было непривычно.

Мой телефон, который лежал у Гана во внутреннем кармане пиджака, ломился от непринятых вызовов и сообщений. Крис хотел, чтобы я вернулась домой, а мне становилось противно от одной мысли, что придется переступить его порог.

— Ты какая-то странно тихая, уверена, что справишься? — спросил Ган, когда выруливал на частную подъездную дорогу.

Еще как уверена. От мысли, что я снова могу использовать телекинез, у меня буквально руки чесались начать все двигать и менять.

— Все в порядке просто задумалась — слегка улыбнувшись, произнесла я.

— О Крисе?

Я издала какой-то нечленораздельный звук, но Ган больше не расспрашивал.

— Маску надень — тихо пробормотал он, снижая скорость перед воротами.

Я послушалась. На нем была маска призрака оперы, а в купе с фантастически красивым смокингом, он выглядел как с обложки.

Мы подъехали к воротам, но вместо того чтобы что-то говорить, он молча показал в камеру приглашение. На нем, кстати, не было имен, просто ламинированная бумажка с изображением белого кролика из «Алисы в стране чудес».

— А разве это нельзя подделать?

Ган покачал головой.

— Внутри магнитная лента, если вдруг подумают, что ты тут лишний, твое приглашение просто проверят на детекторе и вышвырнут.

— А у меня, почему нет такого?

— Потому что у меня на двух персон. Как свадебный «+1». У него забавная система, если тебе дают белого кролика, то ты приходишь с кем-то, а если одинарное, то на карточке Алиса.

И в правду забавно.

Мы заехали на стоянку перед домом, где машин была просто тьма. Здесь были и люди, что несколько меня озадачило. Я рассчитывала, что такой чародей, как он, захочет устроить что-то волшебное с присущим ему пафосом. Я подождала пока Ган обойдет машину и галантно поможет мне выйти. Оказавшись на улице, я просто обомлела. Дом напоминал дворец. Огромные красивые окна, шикарные парадные двери и просто потрясающие балконы. Люди все были в масках.

— Его фишка в анонимности — тихо прошептал Ган.

У входа стояли два швейцара. Гипнотизер протянул им приглашение, и они услужливо распахнули двери. Мы оказались в просторном холле среди разноперой толпы людей. Рядом со мной стояла девушка в костюме черного лебедя, а под руку ее держал мужчина, в остроносой маске лекаря во времена чумы. Меня слегка передернуло, когда мои глаза встретились с ним. Но мужчина быстро отошел, и я почти прижалась к Гану.

Гипнотизер провел меня в сторону через арочный проход, в зал, где происходило все действие. Пол напоминал шахматную клетку и на стенах желтоватого цвета висели потрясающе огромные зеркала.

— А он, я смотрю, обожает Льюиса Кэролла.

Мое внимание привлекли официанты разодетые, как карты во дворце червовой королевы. На внешней стороне ладони у них были выжжены какие-то символы. Руны, с ужасом поняла я. На костюмах было по шесть сердечек, значит, Кори разодел так «шестерок». Мне стало тошно. Но почему их так много, если «шестерка» у одного мага может быть только одна?

Официант подошел ко мне и протянул на выбор два аккуратных цветочных браслета один с белыми розами, другой с красными. Я уже тянулась к белым, когда Ган молниеносно вытянул ярко алые маленькие искусственные цветочки.

Официант молча отошел, а гипнотизер легко надел мне браслет.

— Красные?

— Королева хотела красные.

— Он считает себя королевой?

Ган помотал головой.

— Он считает себя сказочником.

Вдруг неожиданно повисла тишина. Все шепотки прекратились, и взгляды обратились в конец зала на возвышенность, где в странном цилиндре восседал Кори Гриффин. Он широко, самодовольно улыбнулся и встал с бокалом шампанского.

— Как же я рад, что мои друзья сумели прийти. С вами я творю волшебную историю — у него был британский акцент, хотя насколько мне было известно, семейство Гриффинов не имело родственников на родине Шерлока Холмса.

— Он под наркотой — услышала я тихую фразу сбоку от себя.

Понятно, его все считали клоуном. Однако Кори продолжал распыляться о том, как невообразимо он рад всех видеть. Его речь была странной, было ощущение, что что-то подобное я уже где-то слышала. Что-то про отсечение недостойных. Что здесь самые значимые сливки общества, которые ему невероятно дороги.

Ган стоял со странным выражением лица, вернее, со странным выражением той половины лица, что я видела.

— Да начнем же праздновать — наконец громко объявил Кори.

Праздновать что?

Заиграла музыка и Ган потянул меня за руку танцевать. Танцором надо признать он был просто великолепным.

— Про план все помнишь? — тихо прошептал он мне на ухо.

Сердце у меня колотилось очень быстро и сильно, но на память это не влияло. Мы протанцевали к столикам, и я, скрипя сердцем, телекинезом опрокинула бокал какой-то женщины, прямо себе на платье.

— Ох, простите, руки-крюки — ворчливо произнесла она, ставя бокал на поднос официанту.

— Ничего — черт, слишком мягко — Но в следующий раз примотайте его к руке скотчем.

Ган опустил голову, чтобы не улыбаться.

Я недовольно развернулась и пошла к туалетам, Ган поспешил за мной. По легенде я была стервой, а он божьим одуванчиком.

— Где у вас тут уборная, на мою даму вылили вино? — взволнованно спросил гипнотизер у молоденького официанта.

Он открыл рот, но тут же закрыл. Этот жест меня насторожил. Он немой?

Я вспомнила одну из многочисленных девок Криса. Ее «шестерка» кореянка по имени Лан, была под приказом молчания, поэтому увидев этого парня, в душе у меня поднялся дикий гнев. Его руки тоже были в странных символах. Я попыталась запомнить рисунок, примерное расположение закорючек и завитков, в общем, если увижу еще раз, непременно узнаю.

Молодой человек проводил нас по одной из лестниц на второй этаж. Тут все было менее празднично, но так же дорого. Стены во всех тонах желтого, видимо, любимый цвет хозяина, а если мы проходили выходы на балконы, то они непременно были завешены коричневыми плотными занавесками. Мы остановились около темной двери, из которой показалась какая-то заплаканная рыжая девушка и официант, поклонившись, ушел.

Я зашла внутрь. Обычная туалетная комната в синих тонах, но задерживаться надолго не стала и, отсчитав двадцать секунд, вышла обратно к Гану. Платье естественно было убито, но дело есть дело.

Он, оглядевшись вокруг и убедившись, что никого нет, потянул меня дальше по коридору.

— Откуда ты знаешь куда идти? — тихо прошептала я.

Ган неразборчиво промычал, но через какое-то время