час, что я провёл наверху, илистая взвесь улеглась и видимость полностью восстановилась. Уже зная, как легко можно нарушить этот хрупкий баланс, я осторожно, почти не дыша, принялся вновь обследовать зону поиска и наметил участки, где ещё не ступала моя нога. Напрягая глаза, я пристально всматривался в серые развалы перед собой. Но как ни старался я быть ловким и аккуратным, как ни задерживал дыхание перед каждым движением, невесомые частички ила постепенно вновь сложились в непроницаемые тучи, и видимость упала до нуля. Вновь пришлось становиться на карачки и, склонив голову к самому дну, ползать взад и вперёд вслепую, ощупывая и перебирая попадающиеся под руку предметы.

И вдруг я почувствовал, что держу в руках автомат! Да, ошибки быть не могло: вот ствол, вот рукоятка, вот магазин! Радости моей не было предела. Я вылез из облака пыли, отошел на несколько шагов в сторону и рассмотрел находку. Да, это действительно был он, автомат Калашникова собственной персоной. Привязав долгожданную находку к опущенному с борта шкерту, дёрнул Васе, чтобы поднимал.

Покончив с главным делом, которое, собственно говоря, и загнало меня сюда, я принялся обвязывать шкертами и ранее обнаруженные ценности: металлическую болванку и пять концов электрокабеля. Обвязав, я три раза дёрнул за строп. Вася проворно потащил груз наверх, натужно скрежеща на палубе торпедопогрузочной лебедкой. Покончив и с этим делом, я ещё раз внимательно осмотрелся и призадумался. Воздуха оставалось ещё достаточно.

— А почему бы не прогуляться по морскому дну, теперь уже просто так, для души? — подумал я. И не найдя ничего, что могло бы помешать этому мероприятию, решительно двинулся в зеленеющую даль моря, растягивая за спиной страховочный фал.

Стая перламутровых рыбок вновь накинулась на меня, облепила со всех сторон и принялась виться вокруг. Возможно, ярко-оранжевый цвет снаряжения был тому причиной или просто я показался им чем-то симпатичен. Безусловно, приятно было такое повышенное внимание местного населения к своей персоне.

Я побрёл от лодки в направлении моря, с интересом поглядывая по сторонам. С удалением от пирса дно становилось всё более чистым и светлым. Закончилась полоса серого ила, и под ногами в солнечных лучах заиграл желтоватый песок. Редкими оазисами возвышались пучки тёмных волнистых водорослей, тянущихся к свету. Словно собака на поводке, не опережая, не отставая, сбоку от меня неотступно следовала какая-то любознательная рыбина, тупорылая, чёрная, не очень большая — около метра длиной.

Осторожно переставляя тяжёлые бутсы, я шагал по песчаному дну. Опасаясь наступить на отдыхающего под слоем песка иглохвостого ската (с которым, как мы помним, нас уже сводила судьба в местных водах), я тыкал кочергой в подозрительные холмики и неутомимо продвигался вперёд.

Страховочный фал разматывался всё больше и больше. Отойдя от пирса метров на тридцать, я в недоумении остановился. Впереди, прямо по курсу, неясно чернела какая-то объёмная конструкция кубической формы. Возникала дилемма: продолжать движение или возвращаться назад. Воздуха в баллонах оставалось едва на обратный путь, но зуд искателя приключений и исследовательский азарт не позволяли оставить обнаруженный объект неизученным.

Пройдя ещё немного вперёд, я вплотную приблизился к странному сооружению. Им оказался железный куб метров около трёх высотой, густо облепленный ракушкамии опутанный со всех сторон зеленоватыми трубами различного диаметра. Мой намётанный взгляд тут же определил, что за металл может скрываться под слоями благородного окисла цвета настоявшегося купороса.

— Медь!!! — выдохнул я благоговейно в духоту шлем-маски, и душа затрепетала от ощущения неожиданно постигшей нас удачи.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы удостовериться: я нашёл настоящий клад! Медных трубок, заглушек, фланцев, клапанов и прочего добра на данном агрегате было навинчено не меньше тонны! Вот это сюрприз! Спасибо разгильдяю Ряхину!

Странный предмет лежал на грунте с небольшим перекосом на один борт в окружении изогнутых железных балок, похожих на гигантские рёбра динозавра. На ржавой поверхности непонятного механизма явственно различались ряды крупных, с пятикопеечную монету, заклёпок, из чего можно было с уверенностью судить о его возрасте — никак не меньше семидесяти лет. После, в начале тридцатых годов, в судостроение повсеместно была внедрена электросварка, и клепаных корпусов больше не делали.

Обойдя таинственный куб со всех сторон и составив приблизительное мнение о размерах неожиданно настигшего нас богатства, я двинулся в обратный путь. Я горел желанием побыстрее сообщить Васе хорошую новость и немедленно совместными усилиями приступить к разработке золотоносной жилы. Для этого надо было, вооружившись запасом инструментов, вернуться сюда и для начала попытаться открутить что-нибудь ценное.

Весь обратный путь я летел, как на крыльях, распугивая одиночных рыб и не разбирая дороги. В моей голове громоздились грандиозные планы по инвестиции вырученных средств. За те десять минут, что занял обратный путь, я уже точно знал, какую «французскую» косметику куплю жене в хунтотовской лавке на старом ПМТО. Я также детально определил, какой телевизор встанет дома на смену нашему чёрно-белому «Крыму» и какой марки видик займёт место на полочке возле него. Мой допотопный тяжеловесный бобинник уже уступил место сверкающему двухкассетному «Шарпу», а себя я видел со стороны этаким жутко деловым, облаченным в нечто непостижимо модное, варёно-джинсовое.

Составив этот джентльменский набор типовых желаний молодых людей конца восьмидесятых, я призадумался: на большее фантазии в те времена у меня не хватало. Я с ужасом начал думать, куда же девать остальные деньги, которые — я не сомневался — ещё останутся у меня в немалом количестве. Я вновь принялся оживлённо размышлять, как бы и где безопасно обменять вырученные вьетнамские донги на доллары, как потом привезти их в Союз и какому бы надёжному моряку отдать, чтобы тот привёз из Японии праворульную машину.

— А как потом решать проблему рэкета? — ещё больше озаботился я. — Как уберечь кровью заработанную частную собственность от шакалов, которые тучами вьются возле всех прибывающих из Японии судов? — углубившись в размышления на эту новую животрепещущую тему, я не заметил, как добрёл до пирса.

Но грандиозным планам восторженного идиота не суждено было сбыться. От проблемы, куда девать лишние деньги, судьба милостиво меня избавила, и, надо сказать, надолго и качественно. Качественно настолько, что до сих пор так и не удалось с такой проблемой столкнуться. Фортуна, слегка поманив улыбкой, затеплив в душе огонёк надежды, показала в итоге лишь жалкую гримасу и стыдливо увильнула в сторону.

24

Утраченные иллюзии

Судорожно вдыхая остатки воздуха, я всплыл на поверхность и с помощью страхующих меня бойцов шумно взобрался на раскалённую палубу. Скинув под ноги опостылевшую амуницию, испытав лёгкое головокружение от свежего воздуха, я