– Опять? – расстроилась Лида.

– Ты хотела провести время вместе? – рот Андерса растянулся в самодовольной улыбке.

– Ничего подобного. Просто я даже не могу отсюда выйти: у меня нет ключей, карты, и охране на въезде, наверное, нужен пропуск.

– Прости, я совсем забыл. Я завтра все тебе объясню. Я попрошу приехать моего адвоката, он отвезет тебя оформить пропуск и страховку. У тебя есть международные водительские права?

– Да, я много путешествовала по работе.

– Тогда мой адвокат поможет тебе взять машину напрокат. Отсюда пешком почти никуда не добраться.

– Хорошо. Я хочу посмотреть город. Первый раз в Америке, а я сижу взаперти.

– Слушай, я бы с удовольствием показал тебе свои любимые места. Но съемки еще две недели.

– Без проблем, – Лида встала, чтобы зайти внутрь.

– Лидия… – Андерс тоже поднялся и подошел к ней вплотную. – Я так давно тебя не видел!

Он обнял ее, но тут же отстранился.

– Твой живот… Он уже?..

– Да, немного вырос. Глория сразу заметила.

– Можно я?..

– Конечно.

Лида подняла толстовку, и Андерс положил руку на ее небольшой округлый животик. Через тонкую ткань сарафана Лида чувствовала тепло его ладони.

– А он уже шевелится?

– Еще рано. В Интернете написано, что в первую беременность женщина чувствует шевеления только в двадцать недель.

– А у тебя сколько?

– Семнадцать.

– Уже скоро, – Андерс завороженно смотрел на свою руку и нежно гладил живот Лиды.

Ей было мало этого прикосновения, хотелось прижаться к нему всем телом, но она просто стояла в каком-то оцепенении. Андерс убрал руку и вздохнул.

– Посидишь со мной, пока я поем? – спросил он.

Лида кивнула.

– Там на журнальном столике есть несколько меню. Я обычно заказываю еду на дом. Я уже не успею, но ты закажи себе что-нибудь на свой вкус. Холодильник почти пустой.

– Хорошо.

– Тебе сварить кофе?

– Я стараюсь его не пить, это вредно беременным. Я нашла у тебя чайные пакетики, если ты не против.

– Бери все, что захочешь. В той комнате есть телевизор и диски с фильмами. И книги.

– Спасибо, я найду, чем себя развлечь. У меня есть с собой работа.

Андерс удивленно поднял брови.

– Я пишу статьи, я же тебе говорила.

– Понятно. Да, тебе же нужен телефон… Я попрошу юриста завтра привезти тебе новую сим-карту. Его зовут Дональд Экерз. Не забудь выйти в скайп, я тебе напишу, во сколько он завтра придет.

– А разве ты утром не вернешься?

– Вернусь, но я еще не знаю, когда. Может, я буду слишком поздно. Или рано. В общем, пока ты будешь спать. Не обращай внимания. Так что завтра у тебя насыщенный день.

Лида скрыла разочарование от мысли, что почти не побудет с Андерсом, и широко улыбнулась.

– Спасибо тебе за хлопоты!

– Никаких проблем, – Андерс сверкнул идеальными зубами.

Он наспех выпил кофе с сэндвичем, облачился в джинсы, мятую футболку и кепку и исчез за дверью, снова оставив Лиду в досадном одиночестве.

Мистер Экерз был невысоким брюнетом лет за сорок. За время поездки по разным присутственным местам Лида убедилась, что жители Лос-Анджелеса поголовно стремились к идеальной внешности. Мистер Экерз исключением не был: его зубы можно было фотографировать для рекламы дантиста, а под дорогим костюмом угадывалась подтянутая фигура. Конечно, элитная одежда была привычна Лиде по работе в «Богеме», но американцы отличались еще и журнальной улыбкой.

То ли благодаря присутствию адвоката, то ли из-за системы в целом, но все документы Лида получала на руки очень быстро. Окошек, номерков, клерков и посетителей было море, и поначалу ей казалось, что в этих приемных пройдет весь день, но адвокат со знанием дела лавировал по коридорам до победного конца. Лиде было с чем сравнивать: последний месяц она потратила на оформление наследства и виз в России.

На обратном пути Дональд Экерз завез ее в прокат автомобилей, и она выбрала надежный темно-синий седан среднего класса. Несколько дней назад ей перевели задаток за квартиру, и она вполне могла позволить себе прокат, но Экерз был непреклонен: мистер Норберг велел оплатить машину. В любой другой день Лида обязательно стала бы препираться из чувства собственного достоинства, но она еще немного злилась на Андерса за то, что он где-то мотался и избегал ее, поэтому позволила Экерзу внести деньги.

Поначалу Лиде было непривычно сидеть за рулем нового авто, тем более на незнакомых трассах. Но Экерз понимал ситуацию и ехал впереди нее на небольшой скорости, поэтому Лида быстро освоилась.

По сравнению с европейскими городами Лос-Анджелес был массивен. Совершенно другие масштабы: просторные полосы дорог, большие расстояния между домами и широкий обзор. Конечно, в Европе Лида посещала в основном исторические места, мощеные улочки, где старые дома уютно лепились друг другу. Лос-Анджелес был лишен этого шарма, хотя имел собственное обаяние, сложенное из ухоженных новых зданий, блеска витрин и теплого южного духа.

Дом Норберга располагался в престижном районе Лос-Фелис, и по дороге к нему был указатель на Гриффит-Парк. После того, как Экерз проводил Лиду до виллы и уехал, она установила в телефоне карту Лос-Анджелеса, прочитала про обсерваторию Гриффит и отправилась на прогулку.

Парк был огромен. Лида не спеша слонялась по ухоженным дорожкам и даже встретила на одной из них известную актрису с собачкой. Потом перекусила и пошла к обсерватории, которая своим величием и сферическими крышами походила на восточный сказочный дворец. Оттуда открывался захватывающий вид, на фоне которого активно фотографировались туристы. Когда Лида, наполненная новыми впечатлениями, вышла из обсерватории, только светлая полоска у горизонта напоминала о прошедшем дне. Город мерцал тысячами огней.

Лида почувствовала, что проголодалась, и по пути заехала в мексиканскую закусочную. При походах в магазин Лида всегда руководствовалась правилом сытого желудка: с пустым она накупала кучу лишнего. Так случилось и теперь. Из-за сочетания пряных ароматов и новых названий Лида заказала чересчур много. В итоге она лишь смогла попробовать каждого блюда понемногу, и все они оставили у нее во рту дразнящий жар.

Насытившись, Лида вернулась в автомобиль, но обнаружила, что телефон с картой сел. Она попыталась доехать по памяти, но пару раз свернула не туда и оказалась в незнакомом районе. Какое-то время она кружила по городу, пока не сообразила найти сначала Гриффит-Парк, а уже оттуда было рукой подать до Лос-Фелис.

Когда она зашла в дом, почти наступила полночь. Свет не горел. Либо Андерс так и не приходил, либо уже снова исчез на съемках. Лида ополоснулась и забралась в свою просторную уютную постель, которая так нежно обволакивала кожу своими прохладными сатиновыми объятиями.