Я стою и ничего не понимаю. Марина. Она бы нас не бросила. Не исчезла б просто так, как это сделала родная мать. Арины дома нет. Опять, наверное, скупает все брендовое шмотье, опустошает платиновую карту муженька. Отца в кабинете не оказалось. Он часто работает с дома, но сейчас видимо в офисе. Уже собираюсь выйти из дома, как меня останавливает за руку сестра.

— Глеб, я все знаю. Ты только не ругайся, но парни мне все рассказали после твоего ухода, у них не было выбора, — горько улыбается и тихо продолжает, — я их достала, но как такое возможно, Глеб? Это же моя Мира!

— Не твоя, а МОЯ! — неосознанно гаркнул и исправил сказанное Лизой, на что она только закатила глаза. — Я сам еще ничего не знаю. Но сразу предупреждаю, не лезь в это все, не надо мешаться под ногами, еще не хватало думать за твою безопасность. Кстати, с Мирой все нормально, просто устала.

— Я чувствую, ты весь пропах ей, но, если ты ее обидишь, — грозно качает пальчиком и раздувает ноздри, — пеняй на себя.

— Эй, защитница, она моя пара, я не собираюсь ее обижать, я хочу ее защищать и любить, — усмехаюсь вспоминая, что я вытворял с ней, — отец знаешь где?

— Говорил, что нужно в офис… кажется.

— Мне нужно ехать, — целую сестру в лоб и еду к отцу, — и твоя яичница горит, закажи еду, не хватало, чтобы ты еще дом сожгла. Хотя, может это не такая уж и плохая идея…

— Пошел ты, братец! — выйдя на улицу, я еще слышу отборный мат моей младшей сестренки по ее неудавшимся кулинарным способностям.

Пока еду, набираю номер мозгоправа, но абонент выключен. Звоню в приемную, мне сообщают, что он в командировке, как только он вернется перезвонят.

Врываюсь в кабинет гендиректора и застаю умилительную картину. Ангелина, секретарша отца, вот причина по которой ее не оказалось на рабочем месте, хотя это спорно, скорее уж она именно на нем, стоит на коленях перед отцом с задранной юбкой до талии, из расстёгнутой блузки вываливается наружу ее пятый размер, она сама себя ласкает пальцами и стонет. Отец сидит в своем кресле со спущенными штанами и широко расставленными ногами, он властно держит ее волосы на затылке и насаживает грубо ее рот на свое немаленькое достоинство.

Мое появление никого из них не смутило, да и меня тоже, не первый раз такая картина передо мной. Верность Арине отец никогда не хранил, и она об этом знает прекрасно, зато если она решит сходит налево, ее ждет смерть.

Он кивком головы указывает на диван в углу кабинета, чтобы присел и подождал пока он закончит. Как вы могли понять, у нас с отцом никогда не было тёплых отношений, я не видел от него любви и не слышал похвалы. Он меня с пеленок воспитывал и растил как будущего приемника, будущего альфу. Отец Ромы, Александр, он же бета моего отца, для меня был куда роднее и ближе собственного, от него и его жены Ольги я и моя сестра получали куда больше тепла и любви, в этом они заменили нам наших родителей. Отец меня воспринимает даже не как сына, а как бойца. У него нет и грамма совести и смущения, если я увижу его развратные игры, а наоборот даже предлагал пару раз присоединиться к нему и его дружкам повеселиться с волчицами. Ангелина тоже волчица. В фирме отца вообще работают 70 процентов оборотней.

— Давай, соси глубже! Заглатывай его! И руку от себя убрала, я не разрешаю тебе кончать. — Ангелина уже давится и задыхается, но не останавливается. Отец издает утробный звук. — АМРрррр, да, вот так шлюха.

Кончает с жестким лицом, ничего не говорит о его расслабленности. Он изливается ей в рот.

— Глотай все мою сперму. Да, вот так. А теперь вылежи член, чтобы скрипел. Умница. Хорошая шлюха. А теперь оближи яйца. Хорошо вылизывай, чтобы блестели.

Ангелина усердно старается, а когда заканчивает, отец ее отталкивает одним движением руки.

— Свободна. Позже я тебя трахну. В жопу. Можешь пока пойти разработать ее, нежным я не буду, засажу сразу по самые яйца. — я и ухом не повел. Сам с девушками обращаюсь не лучше, но только с теми которые шкуры и сами себя в открытую продают. К таким у меня уважения нет. Ангелина вся пунцовая, опустив юбку и взгляд в пол, вылетела из кабинета.

— Ты что — то хотел, раз врываешься в мой кабинет? — говорит отец, стоя застегивая брюки.

— Хотел.

— Ну присаживайся. Только давай быстро, у меня через пятнадцать минут совещание, хочу еще успеть трахнуть зад Ангелиночки.

— Где Марина и твой бета?

— В заслуженном отпуске, такой ответ тебя устроит?

— Конкретнее.

— Хм, отбывают наказание.

— За что?

— Скажу одно, я не прощаю предательства, но не беспокойся, на твою помолвку они будут.

— Повторяю еще раз, никакой помолвки и свадьбы не будет! Я сам поговорю с Леонидом Константиновичем и решу вопрос.

— Я-ТВОЙ АЛЬФА, ЩЕНОК! Как сказал, так и будет, только попробуй открыть свой рот. — отец вскочил со своего кресла, его всего трясло. — И ты будешь делать так как я скажу! Когда станешь альфой, тогда и будешь решать! Но это будет еще не скоро!

Единственные два варианта занять место альфы — это либо ждать пока он сам отречется из-за старости, смерти, либо если я его вызовут на честный поединок, кто победит тот и будет альфой, только бой не на жизнь, а на смерть.

— Глеб, тебе лучше ничего не скрывать от меня и ничего не делать за моей спиной, ты знаешь каким я могу быть безжалостным, а у тебя еще есть младшая сестренка, помни.

— Она твоя дочь, ты кусок дерьма! Ты угрожаешь мне своей же дочерью?

— Для достижения цели я не перед чем не остановлюсь и во мне давно нет души, — если бы я понимал, на сколько буквальны его слова, — все, у меня больше нет времени на бессмысленный разговор, — я уже почти подошел к двери, решил не говорит ничего про Миру и что я все знаю про аварию и е родителей, это нанесло бы только непоправимый ущерб, — и да Глеб, через две недели