Я уставилась на него во все глаза.

— Я шучу, Лиз. Даже ФСБ не знает про эту линию.

— Шуточки, — пробормотала я.

— На самом деле мой предшественник последние годы ждал смещения и даже казни, поэтому подготовил много путей отступления. Когда я пришел в Кремль, мне показали некоторые. Часть я до сих пор не знаю, потому что персонал просто исчез. Уверен Кремль и госрезиденции хранят много секретов.

Мне стало чуть спокойнее от подробностей. Я присела на диван, куда Андрей бросил мою сумку как только вошел. Громов сел рядом, обнял меня за плечи.

— Часто используешь этот вагон?

— Иногда. — ответил он уклончиво, но тут же поправился. — Да, достаточно часто, если честно. Мне нравится ездить верхом и играть в поло, а единственная площадка только в Одинцово. Раз в неделю я обязательно уезжаю в Одинцово. В будни тоже бывает.

— Я тебя не осуждаю. Это точно не злоупотребление полномочиями, — попробовала успокоить я совестливого руководителя.

— Серьезно? Круто. Мне стало легче.

Мы засмеялись вместе и как-то естественно веселье продолжилось поцелуем, который снова становился началом чего-то большего. Я отстранилась, хихикая, сразу объяснила Андрею:

— Если тут камера, то не стоит увлекаться.

— Да. Ты права. К тому же время в пути всего пятнадцать минут. Нет смысла начинать.

— Но целоваться в метро очень романтично.

— Тогда продолжим.

И мы целовались, пока вагончик не остановился. Я старалась запомнить путь перехода, но наверно не стоило. Он был прямой и вывел в незнакомый холл.

— Мы в резиденции, — объяснил Андрей. — Там мой кабинет, а через поворот направо еще один тоннель. Он ведет…

— На Остоженку, — догадалась я.

— Точно.

Через два поворота у картины со Сталиным Андрей нажал невидимую кнопку, и часть стены отъехала внутрь. Мы снова оказались в плохо освещенном коридоре, а вышли у Боровицкой башни. Там уже ждала машина. Как всегда, очень среднего класса.

Нас привезли к соседнему особняку и снова пришлось гулять по секретному проходу.

— Ты быстро привык к этой системе? — спросила я когда мы вышли в малой гостиной у камина.

— Достаточно быстро.

— Кто знает о тоннелях?

— Мои помощники и персонал.

— А про вагончик?

— И того меньше.

— А как подать сигнал для подготовки подъездки?

— Никак. Ты просто выходишь к платформе и через минуту подают транспорт.

— Чертовски интересно, — призналась я, но тут же забыла о нашем путешествии под землей.

Андрей привел меня в свою спальню. Живя в особняке, я оставалась в смежной комнате и не совалась в апартаменты президента. Оказаться в его комнате было очень приятно, а в его постели — еще лучше.

Правда, уснуть Громов мне позволил только ближе к полуночи.

Лиза

Я проснулась, потому что почувствовала взгляд. Открыла глаза и сразу увидела Андрея. Он сидел на краю посели, смотрел на меня, застегивая запонку на манжете.

— Доброе утро, — проговорил он. — Хорошо, что ты проснулась. Я бы, наверно, так и не решился разбудить.

— Ммм, привет. Ты уже уходишь?

— Да. Машина ждет.

Я села на кровати, приглаживая волосы.

— Жаль мы не позавтракали вместе.

— Я не завтракаю так рано, — проговорил Андрей, вставая.

— Ну… тогда могли выпить кофе.

— А кофе только после завтрака.

— Боже, Громов, ты начинаешь напоминать моего папу, а я всего второй день за тобой замужем.

Он усмехнулся.

— Я приму за комплимент. Твой отец достойный человек

— Он достойный психопат временами, но ты прими, да. Кстати, вчера мы пили кофе утром, до завтрака.

— Вчера мне нравилось делать исключения из привычных правил.

Я расплылась в улыбке, встала с кровати, поправив идеальный галстук мужа.

— Мне нравится быть твоим исключением.

Андрей, тряхнул головой и схватил меня за попку, прижимая к себе. Всего на миг, чтобы поцеловать, но я моментально завелась.

— Проводи меня, пожалуйста, — попросил он. — И не соблазняй.

— Как получится, — не стала давать я лживых обещаний, надевая шелковый халат.

Бельем я пренебрегла, и Андрей это отметил мученическим стоном. Сунув ноги в домашние мягкие кожаные туфли, я поспешила за Громовым в гостиную к камину.

— Умоляю тебя, Лиза, держи халат, иначе все увидят то, что должен видеть только я.

— Расслабься, — забавлялась я, и не думая сдерживать колыхания шелка. — Здесь никого нет. Константин и остальные умеют быть невидимыми.

Едва мы вошли в тоннель, Андрей снова стал меня целовать. Каждые три шага он останавливался и лапал меня, как голодный подросток. Мне нравилось. Я смеялась и напоминала, что его ждет машина.

Уже у выхода он стал целовать жарче и горячее, давая понять, что одними поцелуями дело не кончится. Мой халат давно лежал живописной драпировкой на полу. В тоннеле было прохладно, но я не мерзла, ведь близость и жар Андрея согревали лучше шубы.

А еще невероятно заводило, что сам Громов был полностью одет.

— Ты не боишься запачкать костюм? — поинтересовалась я, задыхаясь.

Его губы только что истерзали мою грудь, и Андрей опускался на колени, чтобы целовать живот и ниже…

— Я буду аккуратным хорошим мальчиком, — пообещал Громов, заставляя меня посмеиваться сквозь стоны.

— Это вряд ли, если мы будем тут трахаться по полному сценарию, — предостерегла я.

А Громов тут же пообещал:

— Мы будем. Пообещай, что согласишься…

— На что?

— Просто обещай, — настаивал он, надавливая пальцем на мой клитор, а потом лизнул.

— О боже, да.

— Да, малышка. Спасибо.

— Что? Нет! Я не буду…

— Тише, Лиза, — шикнул Андрей, поднимаясь и закрывая мне рот поцелуем. — Просто делай, что я говорю.

— День «Да» уже кончился, — напомнила я, разрывая поцелуй.

Дыхание перехватило, потому что Андрей приподнял мою ногу, прижал к стене, вошел в меня быстро и до конца.

— Пожалуйста, — попросил Андрей. — Это не анал.

Я нервно засмеялась. Он принял отсутствие возражений за согласие. А я уже ни о чем не думала и не хотела торговаться.