Андрей двигался быстро и мощно. Он почти вдавливал меня в стену, подгоняя мой оргазм. Я держалась за его плечи, вздрагивая от каждого толчка.

Мне нравилось быть немного грязной и развратной. Я наслаждалась пороком, точно зная, что Андрей испытывает те же чувства.

Громов позволил мне прочувствовать финальный толчок, замер глубоко во мне, пока я громко стонала и сжималась, наслаждаясь оргазмом на двести процентов. Загудев мне в шею, Андрей сделал шаг назад и надавил мне на плечи.

— Открой рот, — велел он тем самым голосом, от которого мурашки бежали по спине и невозможно было сопротивляться.

Его приказ давил на меня сильнее ладоней. Я послушно опустилась на колени. Член Громова оказался у моих губ. Мне не нужно было других распоряжений. Я взяла в рот головку и тихонько пососала, привыкая к новому виду секса. Андрей протолкнул член чуть глубже, выдохнул, словно мученик, который страдал десять лет на каторге.

— Проглоти, — прошептал он.

Немного не вовремя, потому что сперма уже была у меня во рту. Я проглотила скорее от неожиданности. Хотя, что я еще ожидала от этого действа? Все было очень логично и закономерно. Но моя неопытность, конечно, даже столь короткий минет превратила в событие с интригой.

Андрей поднял меня с пола, быстро поцеловал в губы, сказал:

— Спасибо. Я не испачкал брюки.

— Хитрец, — фыркнула я. А громов неожиданно выругался, отпуская меня.

— Проклятье. Я опять забыл сказать тебе самое главное!

— Что именно? — удивилась я. — Мне нужно поехать с тобой? Прости, я не одета.

Андрей нервно засмеялся, зачесывая волосы назад.

— Нет, конечно, нет. Смешно. Я собирался разбудить тебя, потому что вчера тоже забыл сказать.

Я продолжала немного издеваться, наблюдая, как он заправляет рубашку и застегивает брюки.

— Какой ты забывчивый.

— Вообще, нет. Я помню все всегда и обо всем, но не рядом с тобой.

— Приму за комплимент. Так что ты забыл?

— Ты поступила в МГУ. Мне вчера прислали результаты экзамена. Ты отлично сдала и проходишь по конкурсу. Также был учтен твой идеальный аттестат. Вместе они гарантируют место.

Я собиралась завизжать от радости, но не стала. Все выглядело немного подозрительно.

— Ты что-то сделал, да? Как это называется? Пропихнул по блату?

Андрей захохотал так, что стены затряслись.

— Не смеши, Лиз. У тебя действительно потрясающие знания, а истфак не самый популярный факультет.

— Но ведь результаты обычно узнают ближе к осени.

— А вот их мне точно доставили по блату. Твой профессор-репетитор не мог держать интригу до августа. В общем, поздравляю, малышка.

Я поверила ему и теперь с чистой душой позволила себе взвизгнуть и повиснуть на шее мужа.

— И еще! — снова что-то вспомнил Андрей. — Я вчера сказал Косте о собеседовании для твоих помощников. Он пригласит десяток кандидатов уже сегодня. Так что, беги домой и прими душ. Ты выглядишь слишком голой и немного затраханной для строгого работодателя.

— Вашими стараниями, господин президент, — прищурилась я на этого остряка.

— До вечера, — попрощался Андрей, чмокнув меня в щеку.

Он толкнул невидимую дверь и вышел во двор.

— Пока, — шепнула я, провожая его глазами.

До вечера слишком долго, чтобы не соскучиться. Вздохнув, я подняла с пола халат, накинула на плечи, запахнулась и пошла обратно по тоннелю.

Без Андрея в тускло освещённом коридоре было жутковато. Я прибавила шаг, но тут же остановилась где-то на середине пути, чтобы поправить пятку туфли, которая стала мне натирать. Потянувшись к ноге, я оперлась в стену ладонью, чтобы не терять равновесие. От моего давления часть стены сдвинулась.

— Воу, — не сдержала я удивление.

Разобравшись с обувью, я толкнула подвижную стену сильнее. Она легко поддалась. За ней оказался проход, похожий на этот. Любопытство оказалось сильнее осторожности. Я пошла по проходу, уверенная, что заблудиться в двух тоннелях вряд ли возможно. Надеюсь, этот ход не будет раздваиваться, и я не окажусь в лабиринте.

Не оказалась. По прямому пути я пришла к двери, которую также не побоялась толкнуть. Она выпустила меня на улицу. Вернее, во двор дома.

Плотнее кутаясь в пеньюар, я осмотрела пустое пространство и даже узнала улицу. Пречистенка. Пустая в этот ранний утренний час. Еще раз взглянув на дом, я узнала музей Пушкина.

— Ничего себе, — не сдержалась я снова.

Прохладный летний ветерок подхватил мое шелковое одеяние, и я поспешила вернуться в тоннель. Сердце колотилось как бешеное, пока я почти бегом мчалась по коридору. От музея рукой подать до метро. Да и пешком мои любимые места близко. Я так любила гулять по Арбату и в парке Горького. Теперь мне можно выходить только с охраной. И хотя Андрей не увлекается мерами безопасности, все же я была ограничена в свободе продвижения. И точно не сунулась бы на прогулку в компании охранников.

Стараясь не думать о соблазне выбраться погулять одной, я вернулась в гостиную, а потом и в спальню. Еще возбужденная после секса и взволнованная своим открытием, я сразу отправилась в душ, чтобы смыть с себя пот и слишком яркие эмоции. Мне нужно было успокоиться, и я это сделала. Теплая вода вернула мне душевное равновесие. Растирая волосы полотенцем, я вышла из душа, собираясь одеться к завтраку и настроиться на выбор помощника.

Мой телефон мигал, сигналя о новом сообщении. Я очень надеялась, что это Андрей. Но ошиблась. Смс пришло с неопределённого номера. Разве так бывает?

Я подумала, что это спам и хотела уже удалить не читая, но в последний момент открыла конвертик. Прочитала:

Он всегда будет любить Марину.

От моего спокойствия не осталось и следа. Я уронила телефон на кровать, тут же снова взяла в руки и наверно сто тысяч раз перечитала сообщение из пяти слов. Марина — первая жена Андрея. Кто и зачем написал мне это? Кто может знать мой номер?

Моментально я подумала о Карине. У нее был мой телефон, и она вряд ли осталась в восторге от того, что Андрей столько времени провел со мной. Я набрала ее, чтобы сказать все, что думаю, но тут же скинула. Нелепо и по-детски отвечать на такие глупые смс-атаки. Пусть Верден бесится и продолжает делать глупости. Если это сделает счастливее ее никчемную жизнь — ради бога.

Поздравив себя с таким взрослым и мудрым решение, я оделась и спустилась на завтрак. Но настроение у меня было испорчено. Я все время думала о бывшей жене Андрея. Вспоминала все немногое, что он говорил о ней.

Я не хотела, чтобы он любил ее. Конечно, претендовать на сердце президента у меня не хватило наглости. Достаточно и того, что я вынудила его жениться на мне. Андрей мог быть грубым и жестким, он имел на это право. Или равнодушным, отстраненным, что было бы логично. Но мне достался опытный горячий любовник в придачу к Москве. Он не таил на меня обиду и был к тому же достаточно откровенен. Нельзя желать больше. Лучшее — враг хорошего, как гласит английская поговорка.