Темп ускорялся, движения становились все более замысловатыми. Аполло двигался так грациозно, что многие не сводили с него глаз.

К тому времени, как танец достиг кульминации, зрители повскакивали с мест, стали хлопать и кричать. Мужчины поклонились. Потом настала очередь женщин; первой танцевать вышла невеста. Одна из женщин схватила Софи за руку и потянула к остальным. Она смеялась и качала головой, но ее все равно тащили. Она посмотрела на Аполло, беспомощно улыбнулась и пожала плечами.

Аполло смотрел, как Софи ведут танцевать. Ее лицо сияло. Она очень старалась попасть в такт. Девушка выделялась среди остальных рыжими волосами и голубыми глазами. И светлой кожей. Сандалии она сбросила и танцевала босиком.

Физическое желание все сильнее захватывало Аполло. Но вместе с ним пришло нечто другое, что гораздо больше беспокоило его. Тоска… потребность чем-то заполнить пустоту в груди. Он слишком долго не обращал внимания на пустоту. Но рядом с Софи он уже не мог не обращать на это внимания. Вспомнил ее вопрос: «Почему ты купил остров?»

Его охватило отчаяние. Он внушал себе, что все связано с сексом. Ни с чем большим. К тому времени, как Софи подобрала сандалии и вернулась на место, Аполло встал и взял ее за руку.

- Уходим?

Должно быть, она что-то заметила в его взгляде, потому что ее глаза потемнели, и она молча кивнула.

Аполло еще раз поздравил и поблагодарил невесту и жениха, и они поехали на виллу. На другой стороне острова было тихо и темно; ветерок доносил слабые отзвуки музыки со свадьбы. Софи так и ехала босиком.

Они вышли из машины, Аполло подал ей руку и повел на виллу. Потом к себе в спальню, освещаемую лунным светом.

Вино еще не выветрилось из ее организма, придав ей смелости. Она сама сняла с Аполло пиджак. Он упал на пол.

Потом Аполло расстегнул рубашку и стянул ее с широких плеч. Она, не удержавшись, погладила его по широкой, мускулистой груди; от ее прикосновения мышцы напряглись, и она почувствовала себя всесильной.

Он распустил ей волосы, и Софи затрепетала.

Он обхватил ее лицо ладонями и приблизил к себе. Его лицо горело желанием, и внутри у нее все сжалось. Она увидела и что-то другое, но не смогла понять, что именно. Софи инстинктивно провела по его подбородку ладонью.

- Аполло! Что с тобой?

На секунду что-то мелькнуло у него на лице, но тут же пропало. Сменилось чистым желанием.

- Все хорошо. Просто я хочу тебя. Сейчас же.

Она помедлила, потому что видела, что в нем идет внутренняя борьба, но собственное желание заглушило любопытство. Она развернулась, закинула волосы за плечо, поворачиваясь к нему спиной. Он расстегнул молнию на платье. Оно упало на пол. Софи осталась в одном нижнем белье.

Аполло приник к ней сзади, и она судорожно вздохнула, сообразив, что на нем ничего нет. Он обхватил ее руками, нашел ее груди. Принялся играть с тугими сосками.

Она инстинктивно прижалась к нему и услышала почти звериный рык. Аполло развернул ее к себе лицом, и их словно ударило током.

Он подвел Софи к кровати и пригласил лечь, снял с нее трусики и опустился сверху - сплошные мускулы под оливковой кожей. Она раздвинула ноги, и он привычно устроился между ними, как будто этот танец они исполняли целую вечность.

Софи приподняла бедра, обхватив рукой его тугую плоть, придвигая его к тому месту, которое изнывало от желания. На долю секунды он застыл, а потом убрал ее руку и мощным толчком соединил их в единое целое. Она ждала его. Внутренние мышцы сжали его в предвкушении оргазма.

Для неспешной любви у них не было времени. Они любили друг друга быстро и яростно, торопясь к кульминации, и достигли ее одновременно. Их тела сплелись в порыве наслаждения, который затянулся до бесконечности. Софи даже не чувствовала, как Аполло отстранился от нее, встал и долго не сводил с нее взгляда.

Прошла неделя. Аполло смотрел на Софи, которая сидела напротив за столом на террасе. Она разговаривала с Олимпией, и пожилая экономка то и дело улыбалась, показывая Софи фото своего внука в телефоне.

В свое время коварство Саши настолько ослепило Аполло, что он долго не замечал, насколько ее сестра… другая.

Все тянулись к Софи, потому что она была открытой, доброй и мягкой. Кроме того, она сексуальна настолько, что… вызывает зависимость. За прошедшую неделю Аполло забыл обо всем на свете, наслаждаясь обществом Софи. Но ее притягательность не таяла, не выгорала. Наоборот, его влечение разгоралось все сильнее.

Он так долго игнорировал звонки из афинского офиса, что сегодня на Кризакис прилетел его заместитель, чтобы побеседовать с ним лично. Визит вырвал Аполло из дурмана желания, разбил иллюзию, что ему не придется иметь дела с внешним миром.

В голове запечатлелась картинка: Софи смеется и танцует с другими женщинами на свадьбе. Когда он смотрел на нее, в нем разверзлась огромная пропасть. Он испытал тоску, которую пытался преодолеть, занимаясь с ней любовью, как голодающий.

Тоска не отступала. Она сделала его беззаботным. Во второй раз… Он терял контроль и подпускал ее слишком близко.

Олимпия унесла посуду, и Софи посмотрела на Аполло.

- В чем дело? - Ее улыбка увяла.

Ему сдавило грудь.

- Нам надо поговорить.

Софи следом за Аполло прошла в его кабинет. Внутри у нее затягивался тугой узел. После приезда своего заместителя он был рассеян. Из кабинета открывался живописный вид на океан и небо, окрасившееся в розовые и лавандовые тона. Но все поблекло на фоне мужчины, который доминировал здесь.

Аполло прислонился к столешнице, положив большие пальцы рук в карманы. Софи посмотрела на его бедра и вспомнила, как всего несколько часов назад они…

Она постаралась отвлечься от воспоминаний о том, как оба забывали обо всем в вихре чувственного наслаждения.

- В чем дело, Аполло?

Она уже знала. Ей стало холодно. Более того, она готовилась к этому разговору всю неделю, пусть даже и не давала себе времени подумать. Реальный мир ждал.

И все же она оказалась совсем не готова к его словам:

- Когда мы занимались любовью… после свадьбы, я не предохранялся. Я обещал, что больше не проявлю беспечности, но так случилось.

Внутри у Софи что-то оборвалось. Она ничего не заметила… и ни о чем не думала.

Она ответила не сразу:

- Виноват не только ты. Я тоже должна была проявить осторожность. - Тогда она меньше всего думала об осторожности. Всю неделю, когда их мир свелся к вилле и острову, больше ни о чем не думала.

«Ты не хотела думать, не хотела протыкать мыльный пузырь».

Да. Так и было. Она намеренно уклонялась от мыслей обо всем, что способно было нарушить идиллию. Позволила фантазии стать явью. И теперь ей предстоит расплачиваться.