Мне кажется, с того самого момента, как я вошёл в конференц-зал в качестве нового руководителя компании, хожу с ниспадающим стояком.

В мечтах Лиза всегда рядом, и утром, ещё сонную, я беру её так, как пожелаю. Суждено ли им сбыться?

Поглаживает член, теперь заставляя стонать меня. С ней я не сдерживаюсь. Не считаю нужным. Я перед ней максимально открыт. Хочу, чтобы Лиза видела, чувствовала, как моё тело на неё реагирует в желании капитулировать и сдаться с потрохами.

- Серёжа, хочу тебя… - шепчет, ведёт губами по шее, и я впадаю в адскую эйфорию от каждого движения влажного языка.

Перестаю понимать, кто я, бездумно отдаваясь Лизе, которая скользит ладошкой по моему члену, ускоряясь. Резкие движения отдаются пульсацией в пальчики Лизы, сметая меня за грань понимания.

Сам толкаюсь навстречу её ладони, подсказывая, что желаю ускориться, потому что оргазм подобрался к самому концу члена. Ещё немного и я слечу с катушек в стремлении получить удовольствие.

Внезапно ладонь пропадает, а через пару секунд Лиза рывком насаживается на меня. Одним движением по самое основание. Глубоко и сладко. Хриплый стон вырывается непроизвольно.

Я не в состоянии контролировать собственное тело, которым сейчас управляет моя брюнетка.

Скачет на мне рывками. Каждый взлёт на максимум, опускается резко, с остервенением. В глазах пляшут звёзды. Чёрт, я готов поклясться, что вижу их – сверкающие огоньки, танцующие по кругу в бешеном танце.

Откидываюсь на подголовник и закрываю глаза. Не могу управлять собой, когда на мне скачет Лиза. Впервые инициатива полностью исходит от неё, я лишь подаюсь бёдрами вперёд с лёгкой болью и громкими шлепками сталкиваясь в заданном ритме.

Чистое безумие, но оно взаимно. Мы взаимны. Чувствуем друг друга, жаждем, не можем насытиться. Испепеляем друг друга, каждый раз прикасаясь глубже, выворачивая всё незажившее, зудящее, уничтожающее нас.

Только так, пока каждый не выговориться, не выплеснет накопившееся безумие.

Пальцами сжимаю округлые бёдра, теперь уже сам врезаюсь в Лизу. Осталось немного. Движение, второе, третье…

Лиза кончает, извиваясь и сжимая мой член тисками своей глубины до хрипов. Стонет, и я, больше не сдерживаясь, изливаясь в неё и продолжая трахать обмякшее тело сверху. Нас обоих трясёт. Сжимаю ладонями смачную задницу, не позволяю сразу подняться. Желаю быть в ней. Горячая и всё ещё пульсирующая, с затухающими импульсами яркого финала.

Лиза сидит на мне, уткнувшись носиком в шею и сопит, выравнивая дыхание. Так бы и провёл полжизни, обнимая любимую женщину.

Но она отстраняется, а я чувствую омерзительный холод без моей Лизы.

- Троянов, когда-нибудь мы затрахаемся до смерти, - короткий смешок.

Поддерживаю её в язвительном комментарии. Но чёрт, как бы мне хотелось, чтобы Лиза была права.

- То есть, - приближаюсь к пухлым губкам, - ты предполагаешь тот факт, что теперь друг от друга мы никуда не денемся? Навсегда? Ты со мной?

- Серёжа…

- Скажи, как есть. Без твоих волшебных «если». Без мыслей о моей свадьбе и прочем дерьме, которое сидит в этой головке. - Поглаживаю по волосам и жду ответа от Лизы. – Ну же, дай мне стимул просыпаться каждое утро и дышать в этом грёбанном мире.

- Хочу тебя. С тобой хочу. Насовсем. - Закрывает глаза, будто озвучила самые крамольные мысли, которые хранятся в этой безумной голове. Прижимается, зарываясь в мои объятия и трётся о щёку, показывает, что сейчас чувствует.

Это не та Лиза, что три года назад ворковала без умолку. Тогда не скрывала свои эмоции. Всё, как на ладони - вот она я.

Теперь же, каждое слово со скрипом, с натяжкой, будто сама себя заставляет произнести каждый звук, с силой выталкивая из глотки. Но тем самым делает каждое высказывание важным, сокровенным, нужным нам обоим.

Несколько слов, а я готов задохнуться от силы ударов в левой части груди. Сердце лупит по рёбрам, бешено гоняет кровь, и я понимаю, что прямо сейчас она практически сказала, что любит. Подтвердила, что всё живо – горит. Возможно, ещё ярче, чем прежде.

В прошлом она каждый день говорила «люблю». И каждый раз, словно впервые – почти шёпотом, надрывно, сладко, часто на ушко лишь одними губами. Я соскучился за этим её «люблю». Немыслимо желаю услышать, но скажет лишь когда сама будет готова.

- Приехали, - машина останавливается, и мы быстро приводим себя в надлежащий вид.

Подобно двум заговорщикам улыбаемся, искоса поглядывая друг на друга. Игра, понятная лишь нам. Нас двое – больше никто не нужен.

Уже в лифте снова срываемся в глубокие поцелуи. Заводимся, желая продолжения, но теперь уже в более комфортных условиях.

- Чем займёмся, Троянов? – шепчет между поцелуями.

- Любовью, Лиза, исключительно любовью.

- Привычное «секс» уже не в моде?

- Всегда в моде. Секс – это всего лишь примитивный механизм, отработанные до автоматизма действия, часто не сопровождающиеся глубокими чувствами. Я же желаю касаться твоей души, именно поэтому мы займёмся любовью. Только так.

Лиза ошеломлена. Привычные иголки спрятаны, и сейчас я смотрю в глаза женщины, глаза которой стали влажными от подступающих слёз. Она чувствует то же самое. Теперь уверен.

Теперь я точно знаю – моя.

Лиза

Выпали с Трояновым из жизни на все выходные, зашторив наглухо окна и терзая бесконечными ласками друг друга до изнеможения. Осознанно растягивали момент единения и безграничного удовольствия.

Мы вновь горим миллиардами искр, сметая друг друга нежностью и прикосновениями.

Я чувствовала себя бессовестно счастливой, настолько, что глубоко внутри было стыдно за своё незаконное счастье. Незаконное, потому что пока не могу с полной уверенностью сказать «мой», возвращаясь то и дело мыслями к предстоящей свадьбе.

Но Сергей так уверенно убеждает в скором разрешении проблемы, что просто не могу не верить. Хочу. Его хочу. Нас вместе хочу до скрежета зубов и сведённых до боли челюстей.

Не могу не верить, потому что в каждом касании родного мужчины чувствую безмерную гамму его чувств, сладости и желания. Не готов отпустить. И я не готова.

Сергей был рядом, и всё же я находила минутку, чтобы отправить Арине сообщение и спросить, как там моя Соня. У них всё хорошо. Выходные провели в развлечениях на детской площадке и играх дома.

Арина убеждала не волноваться, но я всё равно переживала. Вероятно, все мамочки такие – в постоянном беспокойстве за своё маленькое чудо.

Троянов чувствует, что я не в состоянии отключиться полностью, утонув в нём. Спрашивает, а я снова молчу. В такие моменты, у меня рот будто зашит красными нитками. Но я скажу. Обязательно, молчать дольше опасно и глупо.