способов можно было только уйти подальше вперёд на скорости, затаиться где-нибудь и попробовать сбить одну из «жертв» на сложном препятствии, не зависимо от того, что на монитор-радаре это будет видно и немцы сразу поймут, в чём дело. Именно в этот момент Снеговик и допустил самую главную ошибку. Как только он начал увеличивать скорость отрыва и уходить вперёд, Ганс и Йозеф слегка рассредоточились и начали обычную погоню за ним, в результате которой его сновигатор был сбит, и перевёрнулся через пять миль на очередном препятствии, а немцы после этого спокойно дошли до финиша вдвоём.

ГЛАВА XVIII. НАРАСТАНИЕ БЕСПОКОЙСТВА

После того, как «Phaeton Prince» был доставлен в машзал технического комплекса, Кэтрин быстро спустилась по трапу и накинулась в истерике с кулаками на Мичмана, который подходил в это момент, чтобы начать расследование случившегося. Как оказалось, произошедшее не было результатом атаки Малыша Хью с тыла, а просто являлось внутренней внезапно возникшей по неизвестным причинам серьёзной поломкой. На момент прибытия, вниз уже спустились Фрэя, Аксель и Хэлбокс. Они держали Кэтрин, которая кричала, ругалась и махала руками, пытаясь дотянуться до Мичмана, который по её мнению был виновен в том, что команда упустила один из своих основных шансов одержать победу. Мичман стоял в растерянности, так как на самом деле вся ответственность по техническому состоянию и контролю лежала на нём. Вероятность какой-либо диверсии исключалась полностью, так как все сновигаторы находились под очень серьёзным контролем в постоянном обзоре множества видеокамер, и даже для того, чтобы просто посмотреть на них, нужно было получить три серьёзных разрешения, включая подпись в допуске у самого Мичмана. Посторонние лица в машзал строго не допускались, даже уборщики. Все работы выполнялись исключительно технической бригадой.

После того, как Кэтрин успокоилась, они с остальными пилотами ушли наверх, а Мичман приступил к диагностике и проверке всех систем, чтобы выявить причину, по которой оба двигателя погасли.

Настроение у российской команды было как нельзя хуже. По текущим обстоятельствам складывалась очень тяжёлая картина: трасса была практически непроходима на высокой скорости; американские «охотники» оказались слишком хорошо натренированы, чтобы от них можно было с лёгкостью уйти; Джонс выбыл, Кэтрин получила критическую поломку, а значит, две основные карты были уже разыграны и вышли из колоды. Из самых сильных пилотов оставался только Зордакс и Хэлбокс, который закрутил какие-то шуры-муры с потенциальной американской разведчицей, и что там у него происходит на самом деле, всё равно оставалось под большим вопросом. Время уходило, а количество попыток взять оба сектора катастрофически уменьшалось. Всё шло к тому, что на этом турнире российская команда не получит ни одной победы, а это могло стать самым унизительным поражением, которое только можно было себе представить.

День подходил к концу, народ праздновал величайшее выступление команды Германии. Ганс и Йозеф стояли на вершине своей славы и превосходства плечом к плечу, высоко подняв голову под множеством фото вспышек и бурей оваций. Это был апофеоз их славы и непревзойдённый реванш за первую миссию, где они дважды проиграли российской стороне.

На мониторах постоянно транслировались повторы непревзойдённых манёвров немецких гонщиков, наносящих сокрушительное поражение американским «охотникам», тщетно пытающимся напасть на них. В залах то и дело слышались хлопки открывающегося шампанского и восторженные выкрики на немецком языке. Гостей из Германии на турнире присутствовало достаточное количество, и сегодня они праздновали свою общую и великую победу, одержанную благодаря долгим и тяжёлым тренировкам пилотов, а также неимоверным усилиям, вложенным в уровень технической оснастки своих машин.

День подходил к концу, публика получила свой заряд азарта и щекочущей нервы энергии с переполненной до краёв чашей профессионализма, показанного ей сегодня на трассе. С чувством глубочайшего удовлетворения и насыщения этими благами, люди понемногу остывали и расходились в предвкушении следующих заездов с надеждой на то, что им удастся испытать такие же эмоции вновь. Некоторые из гостей оставались допоздна, долго обсуждая друг с другом последнюю гонку, сидя в креслах с приглушённым светом и делились общими эмоциями, постоянно пересматривая повторы на экранах, выделяя мелкие подробности и пытаясь прокомментировать действия пилотов в тот момент, как бы становясь на их место.

Несмотря на глобальное поражение американской команды на третьем заезде, Уолтер Кик был очень рад, так как для него всё происходящее среди высокопоставленных и уважаемых гостей было самым высочайшим достижением. Это означало лишь одно, что люди этого уровня будут стремиться испытать те же чувства и настроения, а значит, будут вновь приезжать на такие турниры, выражая особое внимание американской стороне и принося существенные прибыли, что в целом поднимало престиж всего государства, а это и являлось основной задачей, поставленной ему его высшими руководителями.

Джонс сидел с очень обеспокоенным видом у себя в комнате, пока Фрэя успокаивала разнервничавшуюся до слёз Кэтрин. Хэлбокс и Вэндэр периодически уходили и возвращались обратно, чтобы совсем не терять фактор присутствия среди гостей. Зордакс постоянно находился в главном зале. С тех пор, как они поругались с Джонсом, он не стремился держаться команды, а действовал единолично и независимо. После ужина позвонил Мичман и сообщил, что выявил причину возникновения поломки. Он сразу сделал оговорку о том, что его вины в случившемся нет, чтобы Кэтрин окончательно пришла в себя, и он мог спокойно подняться и объяснить им, в чём было дело. Джонс заверил его, что всё в порядке, и они будут ждать его в номере. Спустя двадцать минут в дверь постучали.

— Что ж, — начал спокойно объяснять Мичман, — причиной по которой отказали оба двигателя, являлась трещина в титановой трубке высокого давления подачи топливно-инертной смеси. По этой главной трубке смесь подаётся от распределительного узла нагнетателя высокого давления до контура сепаратора на облучатель левого сопла. Эта система относится к первой основной ступени контроля тяги, вторая турбинная ступень является зависимой и не запускается без первой. Система управления тягой не даёт одному двигателю работать независимо от второго при записи ошибок критического состояние всей системы, поэтому, когда левый двигатель погас, правый выключился автоматически. Трубку разорвало на части, но защитный корд из стальной проволоки не дал разлететься осколкам по внутреннему машинному отсеку. По характеру краёв нескольких осколков можно сделать вывод, что имела место микротрещина в её корпусе, так как внутренняя грань сточена газами высоко давления. Регламент замены данной детали ещё не вышел. Добраться за короткое время, и повредить трубку, не нарушая корд, невозможно. Такое повреждение можно получить при резком внутреннем скачке давления в системе, по аналогии с гидроударом. Я