Дорогой Уильям Чалмерс,

на прошлой неделе мы говорили о новой трансакционной инициативе в Гринуэе и вы просили представить вам дополнительную информацию относительно условий. Я посылаю вам требуемое, вполне сознавая, что этот материал сугубо конфиденциален, хотя и очень интересен. Прошу вас, при ответе используйте свой секретный код. Боюсь, что ваш окончательный и полный ответ потребуется нам к полудню понедельника. Вот этот материал:

Привилегии и права участников регистрируются согласно условиям Обменного Акта. Прекращение регистрации блоков общих данных и связанных с этим прав потребует внесения определенных изменений в Обменный Акт. Например, потребуется ограничение передачи данных из секции 16(b) и введение требования обработки поддерживающих данных согласно секции 14 (а) и связанных с этим требований обработки еженедельных докладов, которые более несовместимы с правами собственности на блоки данных. Более того, способность «аффилированных» привилегированных компаний и частных держателей «ограниченных» блоков распространять информацию из этих блоков согласно правилу 144 Акта, подлежащего изменению, ограничивается или упраздняется.

С уважением, Джейсон Тусэйкер

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: JTOOTH в GWAY.COM = => Принято: от HAL.NET.COM через NET.COM с THL id AQ06498; пятница 27 июня, 9:47:08 EDT для [email protected];

пятница 27 июня 9:47:18 — 0400 Нажать* для получения сообщения

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: Джейсон в GWAY.COM

Дорогой Уильям Чалмерс,

прошу вас считать недействительным мое последнее сообщение. Простите за причиненные неудобства. Я свяжусь с вами в ближайшем будущем.

С уважением, Джейсон Тусэйкер

ПРЕРВАТЬ ВСЕ СООБЩЕНИЯ!! СРОЧНО!! ПРЕРВАТЬ ВСЕ СООБЩЕНИЯ!! СРОЧНО!!

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: МИТРАК в PLYM.COM

= => Принято: от BUSTER.INTER.COM через INTER.COM с

NIO

id AQ06498; пятница 27 июня 13:52:21 EDT

для [email protected]; пятница 27 июня 13:52:42 —

0400

Нажать* для получения сообщения

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: МИТРАК в PLYM.COM

Дорогие коллеги,

Наши переговоры с Лондоном, или, что то же самое, дело Сперри, затягиваются, поскольку контрагенты требуют представления дополнительных данных. Кто может что-нибудь придумать? Что еще мы можем им послать? Джордж

Билл во все глаза уставился на сообщение президента, стараясь придумать какой-нибудь мудрый совет. Но прежде чем он успел коснуться клавиш, его экран заполнился всплеском мнений и рекомендаций, гулявших из кабинета в кабинет. Дайана Россбейн, всегда готовая говорить гадости о людях в их отсутствие, настучала на своей клавиатуре, что они должны послать вице-президенту «Сперри» коробку шоколада «Годива». Можно послать е-мэйл в новый магазин «Годива» на Сохо-сквер. Дэвид Гамильтон со своего терминала заметил тощей мисс Россбейн, что ей самой не повредит поесть шоколада. В ответ мисс Россбейн написала, что некоторые находят ее весьма соблазнительной, и, более того, когда-то она была замужем, а это больше, чем она может доверить некоторым людям. Нэйт Линден объявил, что скоро из Чикаго должны передать огромное количество гигабайт, и он лично берется переслать их все в компанию «Сперри». Некоторые коллеги всерьез заинтересовались предложением Линдена. Том Мак-Гиннесс, сидевший в это время в Париже, но регулярно следивший за электронной почтой, написал, что сотрудники «Плимута» слишком близко к сердцу приняли эту проблему и чрезмерно на нее реагируют. Он лично знает Бенджамина Ллойда и уверен, что «Сперри» надувает щеки из пустого фанфаронства. Мак-Гиннесс громко извинился за свой поздний завтрак и бесподобный фуа-гра, которым он, разумеется, лакомится исключительно за свой счет. Милт Креймер плаксиво заметил, что затянувшиеся переговоры ставят под угрозу его отпуск, который он планировал провести на Мысе. Конечно, точно ничего нельзя сказать, но он чувствует, что им с Мартой не удастся провести там полную неделю, начиная с 27 июля.

Билл посмотрел на часы и с тревогой отметил, что пошел уже третий час. У него нет времени принимать участие в этой вздорной электронной болтовне, более того, он не успеет даже дочитать свою почту. Черт с ней, дочитает вечером. Он ощутил зверский голод и вспомнил, что не обедал. Билл торопливо позвонил Эми и попросил принести ему сандвич из кафетерия.

Так, теперь это дурацкое послание Фреда Лёзера. Куда оно запропастилось? Билл начал поиски, чувствуя, как его желудок наполняется желчью. Итак, теперь он доподлинно знает, что в их учреждении самый двоедушный человек — это Джордж. И все это время он, Билл, очень настороженно относился к Харву. Каким же он был наивным! Каким талантливым актером оказался президент, прикидываясь простодушным, притворяясь этаким душкой-управляющим со своими неуклюжими электронными посланиями. На самом-то деле они с Харвом самые настоящие заговорщики. Да-да, так оно и есть. Разве Билл не видел своими собственными глазами, как они с Джорджем о чем-то шептались всего лишь час назад? Что им нужно? О чем они пекутся? Они заняты своими связями, вьют гнезда, набивают огромные шкафы дорогими костюмами от Льюиса, ездят на «мерседесах-седан» и покупают загородные виллы на Вайнъярде. Им не нужны прямодушные переговоры и старомодная честность. Биллу надо как можно скорее понять, кто его истинные враги. Действительно, это невинное послание Харва относительно Бенджамина Ллойда на самом деле может оказаться подлым трюком. Несомненно, они рассчитали, что Билл, перегруженный своими назначенными встречами, проигнорирует задание, а они в понедельник зароют его в землю и поручат это дело Дайане, Нэйту или Сидни. Но он умнее их всех, вместе взятых. Он добудет множество гигабайт информации о связях Бенджамина Ллойда с американскими фармацевтическими компаниями. Да, он начнет заниматься этим проектом прямо сейчас. Билл начал печатать. Сколько драгоценного времени потрачено впустую. Он решил начать поиски под тремя рубриками, каждую из которых поместил в отдельных строках под ключевыми словами: Фармация, Бенджамин Ллойд, Многонациональные корпорации. Пусть другие младшие партнеры завидуют и утирают слезы. Но… Билл был до глубины души потрясен тем, как медленно он набирает текст. Онемевшие пальцы нажимали по две клавиши вместе, что приводило к появлению множества досадных ошибок. Быстрее, быстрее. «Нажимай по одной клавише, по одной». Разум был стиснут так же, как пальцы, он потерял способность думать. Он не мог больше думать. Билл встал и, открыв дверь, выглянул в коридор. По нему, едва не столкнувшись с Милтом Креймером, галопом пробежала Долорес, неся в руках кипу факсов. Солнечные лучи вливались в огромные, от пола до потолка, окна, окружавшие двенадцать фешенебельных кабинетов «Плимута». Из этих окон, с высоты птичьего полета, открывался умопомрачительный вид на город.

Откуда ни возьмись появилась Эми, светловолосая молодая женщина в помятом оранжевом платье. Осторожно, стараясь не сдвинуть с места стопки бумаг, она поставила на край стола сандвич с обжаренной соленой говядиной и зеленью, картофельные чипсы и пакет ледяного чая. Боже мой, подумал Билл, поняв, что обречен печатать одним пальцем. Он оторвал рукой половину сандвича и сразу откусил кусок побольше, продолжая нажимать клавиши указательным пальцем правой руки. Не успев прожевать кусок, он засунул в рот остаток сандвича, немного пожевал и проглотил. Хлеб, мясо и зелень провалились в глотку и застряли в пищеводе, отказываясь двигаться дальше. Билл отхлебнул чаю. Желудок вспыхнул огнем. Интересно, который теперь час? Продолжая медленно, как во сне, набирать «Б-е-н-д-ж-а-м-и-н», Билл ухватил пригоршню чипсов и сунул их в рот. За чипсами последовала вторая половина сандвича, слишком густо сдобренная горчицей. Во рту стало нестерпимо тесно. Почти не жуя, он сделал глотательное движение. Пища снова застряла, и Билл снова проглотил, испытывая боль. Желудок, протестуя, бурлил и рокотал. Билла бросило в жар. Ну почему, почему он не может печатать быстрее? Забыв о потных подмышках, Билл сбросил пиджак. Один палец, один жалкий правый указательный палец одиноко парил над клавиатурой. Л-л-о-й-д. Левой рукой он выбрал из пакета остатки чипсов, сунул их в рот, отпил чай и сделал натужный глоток. Теперь загорелось в груди. Наконец он заполнил поисковую часть, затратив на это в три раза больше времени, чем положено, и в это время раздался писк селектора.