лишь потому, что у тебя между ног кое-что болтается»? – спрашивает она.

Когда Виолетта начинает объяснять ему, что нет ничего плохого в том, чтобы быть феминисткой, я перестаю слушать. Мой взгляд полностью сосредоточен на Зои, языком играющей с соломинкой в своем бокале.

Я: Если не хочешь, чтобы я на тебя смотрел, перестань меня соблазнять.

Зои: Я тебя не соблазняю, я от природы сексуальна. (Что собираешься делать с Виолеттой? Она, кажется, завелась.)

Последняя и правда начинает рассыпаться в красивых речах. Лоан советует мне сдаться, но я важничаю пуще прежнего и подливаю масла в огонь:

– Единственное, что я сказал Итану, пока ты не влезла в наши мужские разговоры: трахать феминистку, плевать, радикальная она или нет, – никакого удовольствия.

Краем глаза я вижу, как Зои улыбается. Чего только не сделаешь, чтобы рассмешить женщину…

– Но почему? – спрашивает Итан.

Я вспоминаю того пьяного мужчину, с которым столкнулся в канун Рождества, и решаю последовать его плохому совету.

– Они феминистки, кретин! – восклицаю я с притворной убежденностью. – ФЕ-МИ-НИ-СТКИ. А это значит, что они ни за что не дадут поставить себя раком. Типа так они оспаривают мужское превосходство или что-то в этом духе.

Я понимаю, что зашел слишком далеко, когда замечаю, что они смотрят на меня либо в шоке, либо посмеиваясь. Зои трусливо решает меня кинуть и уходит танцевать. Когда она проходит мимо, ее ноги задевают мои колени, но я избегаю ее взгляда, опасаясь себя выдать.

Пока Виолетта изо всех сил пытается объяснить мне, что я несу полную чушь, лежащий в моем кармане телефон вибрирует.

Зои: Твой приятель-сексист гордился бы тобой. P. S. Мне известно из надежного источника, что эта твоя теория – полная хрень…

Моя улыбка испаряется, когда я дочитываю сообщение до конца.

– …если девушка позволяет взять себя сзади, это не значит, что у тебя есть какая-то власть в других вопросах…

– Окей, окей, я понял! – восклицаю я, потирая виски. – Я пошутил! Твою мать, с тобой так утомительно разговаривать.

Не знаю, как Лоан выдерживает это каждый день. Не думайте, я люблю Виолетту, она мне как еще одна сестра. Но, господи, она слишком много говорит, даже для меня.

Вскоре они с Лоаном уходят танцевать, оставляя нас с Итаном и Бруно, моим коллегой, наедине.

Я: Как насчет сбежать?

В этот раз Зои мне не отвечает. Я ищу ее глазами, совершенно не замечая других девушек, до тех пор пока ее силуэт не появляется в поле моего зрения.

Она ни на что и ни на кого не обращает внимания, слишком занятая тем, что покачивает бедрами под звуки Partition Бейонсе. Ничего не могу с собой поделать: меня завораживают ее движения. Ее веки опущены, руки подняты над головой, а бедра по-змеиному извиваются.

Driver roll up the partition please

I don’t need you seeing ‘Yonce on her knees

Took 45 minutes to get all dressed up

We ain’t even gonna make it to this club.

Зои танцует не для других, она танцует для себя. Это видно по тому, как она слушает музыку, как чувствует ее, как понимает. Ее губы слегка шевелятся: она поет на выдохе, словно не может сдержаться.

Я изо всех сил противлюсь страстному желанию к ней присоединиться. Биение моего сердца, вот-вот готового отказать, синхронизируется с ритмом музыки. Зои откидывает назад голову, и ее короткие волосы липнут к влажной от пота шее. Я ни на секунду не отрываю от нее взгляда.

До тех пор пока рядом вдруг не появляется Лоан. Реальность словно дает мне затрещину, и я моргаю, понимая, что он уходит.

– Оставляю ее на тебя, – говорит он, не уточняя, о ком идет речь. – Присмотри за ней, Эмильен здесь.

Я прочищаю горло и хлопаю его по плечу, заверяя, что бывший парень Виолетты и близко к ней не подойдет. Совсем скоро Лоан уходит, а упомянутая Виолетта появляется словно из ниоткуда и садится рядом со мной.

Я не знаю, что произошло, но она выглядит так, словно вот-вот разрыдается. И поскольку, как вы помните, я ненавижу, когда люди плачут, я широко раскидываю руки, приглашая ее в свои объятия. Виолетта утыкается мне в грудь носом, и больше я не спускаю с нее глаз.

* * *

Когда то немногое количество алкоголя, которое я принял, успевает выветриться из моего организма, я провожаю девочек до дома. Не в силах ничего с собой поделать, я поглядываю на Зои через зеркало заднего вида, хотя всю дорогу она сидит, прижимаясь головой к окну. Мое сознание все еще затуманено видом того, как она танцевала, словно никто не видит.

Когда мы добираемся до места, девушки выходят из машины.

– Спасибо, Джейсон.

– Спасибо, придурок, – говорит Зои, ступая своими длинными ногами на тротуар.

Я дожидаюсь, когда в их окне загорается свет, и поворачиваю ключ зажигания. И в этот момент мне вдруг приходит сообщение.

Зои: Подожди меня, я переодеваюсь.

Я поднимаю бровь, приятно удивленный.

Разумеется, я не противлюсь и, слушая радио, терпеливо жду. За это время мне приходится вытерпеть две песни Тейлор Свифт. Когда Зои наконец спускается, я выключаю зажигание и выхожу к ней из машины. Она сменила свое платье на черные легинсы и шерстяной свитер размера XXL, в котором не видно даже ее рук.

Ее волосы убраны в две маленькие косички, а на лице нет и следа косметики. Она выглядит моложе, невиннее. Зои скрещивает руки на груди:

– Ну как?

Я не достаю рук из карманов куртки и улыбаюсь. Затем подхожу ближе и оставляю нежный, стратегический поцелуй в уголке ее губ. Она напрягается.

– Так вот: ты все еще горяча, – бормочу я.

И я, черт возьми, правда так думаю. Ее щеки окрашиваются в розовый.

– Я о наших планах. Ты хотел сбежать, вот я и пришла. Чем займемся?

– И все так же дружелюбна, как я вижу… Может, прогуляемся? Не знаю, как ты, а я обожаю ночные прогулки.

На ее губах наконец-то появляется легкая улыбка. У меня нет никаких планов, но импровизация – это всегда хорошо. Я говорю ей положиться на меня, и мы молча идем к Сен-Мишелю.

Я балансирую, как канатоходец, на поребрике набережной, а Зои искоса за мной наблюдает. Когда мне это надоедает – я никогда не любил тишину, и мама всегда объясняла это тем, что мне слишком нравится звук моего собственного голоса, – я заговариваю первым, подходя ближе к ней:

– Ладно, давай сыграем в «вопрос – ответ».

Зои недоверчиво щурится. Так просто она на это не клюнет.

– А если отвечать не захочется?

– Один раз можно и пропустить. Но будь внимательна при выборе!

Она вздыхает и кивает, так что я говорю первое, что приходит в голову:

– Семья Эдварда или стая Джейкоба?

Зои громко смеется, не ожидавшая этого услышать, и в неверии на меня смотрит. Ага, давайте, смейтесь. Между прочим, ответ на этот вопрос многое говорит о человеке!

– Что? – оскорбляюсь я. – Мне не стыдно! Я вот в команде Эдварда. Ну, то есть он ведь, бедняга, был первым. А затем вдруг появляется еще какой-то чувачок с каменным прессом и новой стрижкой и пытается отбить его подружку. Не круто.

Она закрывает лицо руками, смеясь еще громче,