— Нет… — потупилась Ольга, чувствуя, как теки начинают заливаться краской.

— Ну так я и не хранил. — Никита ухмыльнулся. — Я же честно предупредил, чтоб ты ни на что особо не рассчитывала…

— Да… — выдохнула Ольга. — Только ты дал понять… В общем, говорил же, тебе меня одной хватит… в смысле, что все у нас будет…

Он вздохнул, протянул руку, обхватил ее за плечи и прижал к себе. Ольга уткнулась носом ему в плечо, боясь пошевелиться. Знакомый теплый запах нагретого солнцем, разгоряченного тела… Знакомое прикосновение крепкого бедра… Знакомая ямка чуть пониже плеча, в которой так уютно привыкла устраиваться ее щека…

— Я тоже так думал, — сказал он. — Честно. Я тебе не парил.

— Но тогда почему?… — всхлипнула Ольга.

Он слегка отодвинулся, сказал недовольно:

— Ну, только без сырости. У нас же взрослый разговор, малыш. Как у больших, ясно?

— Да. — Ольга перевела дыхание и покрепче прильнула к нему.

Было в его голосе что-то тоскливо-безысходное, хотя он и храбрился, старался держаться независимо… Она вдруг поняла, что Никита тоже боится. Только его страх еще страшнее, чем ее, потому что он у него имеет неопровержимые обоснования, а у нее основан на догадках.

От жуткого ощущения нависшей над ними опасности у нее по коже побежали мурашки. От резкого озноба тонкие волоски на руках встали дыбом. Никита почувствовал, что она дрожит, и вдруг быстро повернул ее к себе, приподнял за подбородок лицо и впился в губы таким крепким поцелуем, что Ольга невольно подумала: «Как перед смертью…»

Она обвила его шею руками и тоже сжала крепко-накрепко, словно кто-то неведомый пытался растащить их в разные стороны, а она своим объятием не давала этого сделать. Дыхание перехватило, грудь словно пронзила острая спица, а по щекам сами собой покатились слезы.

— Я люблю тебя, Никита… — выдохнула она. — Я так тебя люблю… Я не смогу без тебя…

— Девочка моя… — в его голосе прозвучала неподдельная нежность. — Потерпи немного… Бог даст, будем живы, тогда и…

— Когда? — Она сглотнула горький ком в горле. — Сколько мне терпеть? Без тебя каждый день, как год… нет… как полжизни…

Он закрыл ей губы очередным поцелуем, крепко стиснул руками податливое, льнущее к нему тело… и отстранился.

— Нет, это только себя мучить, — хрипло сказал он. — Это счастье, что ты еще жива. Ты хоть знаешь, что тебя могли пришить еще на Каланчевке?

Ольга обмерла, даже руки похолодели от страшной, внезапно пронзившей ее догадки:

— А ты знал?

Никита отвернулся.

— Я после догадался. Честно. Я бы тобой никогда рисковать не стал. Я, конечно, козел по жизни, но ведь не такой подонок. И я тебе совет даю в твоих же интересах. Ты бы лучше свинтила куда-нибудь на время.

— А ты? — испуганно вскинула на него глаза Ольга. — Ты ведь их знаешь…

Никита горько усмехнулся.

— Меня, если захотят найти, так из-под земли достанут.

— Нет, Никит, — торопливо заговорила она. — Тебе тоже надо куда-нибудь уехать. Ну, пожалуйста, езжай, Никита… ради меня… Или, может, вместе?…

— Очень романтично, — вздохнул он. — Но вместе мы прекрасная мишень. Ты в этом ничего не понимаешь. крошка. Не суетись. Мне лучше быть на виду и не дергаться, тогда никто не станет паниковать. И потом у меня еще есть кое-какие дела, завязки всякие… Я же не могу пустить бизнес на самотек. Это большие бабки, малыш. От таких бабок не бегают.

— Деньги, деньги, деньги… — отчаянно выдохнула Ольга. — Хоть бы что-нибудь, кроме этого! Хоть что-нибудь!!!

— А чего ты хочешь? — тихо спросил Никита.

— Счастья, — прошептала Ольга — Глупо, да? Обычного счастья…

— А что это?

— Не знаю… Наверное, когда я с тобой… и с Корешком… А для этого нам ведь не нужны деньги, Никита…

— Но и без них не проживешь, — философски заметил он и поднялся. — Ладно. Все понятно. Ты меня не ищи, уезжай куда-нибудь на пару месяцев. А вернешься, я тебя найду.

— Найдешь? — испуганно вскинулась она. — Ты меня не забудешь, Никита?

Он поморщился:

— Оль, давай без индийского кино. Ты меня за трепло держишь? Я за свои слова отвечаю.

— Да, да, хорошо, — торопливо забормотала Ольга. — Ты меня поцелуй только еще один раз на прощание…

До отправления поезда оставалось полчаса. А добраться до вокзала из окраинного микрорайона Зеленая Горка можно было только на машине. Если ждать троллейбус, то потеряешь не меньше часа, в это время суток они ходят редко. К тому же троллейбус довезет только до центра, а там надо пересаживаться на другой.

Ольга в отчаянии смотрела на пустое шоссе. Ни одной машины. Бедная Лидка там уже испсиховалась, не знает, что и думать. Вот будет фокус, если поезд уйдет без нее…

Нет, за то, что Лидка ее не сдаст, можно даже не волноваться. Ни бригадир, ни остальные проводницы ни за что не узнают, что Ольга опоздала на рейс. Но ведь сама Лидка будет трое суток нервничать и вкалывать за двоих.

Стрелка часов неумолимо двигалась по циферблату, отсчитывая безвозвратно уходящие минуты. Ольга уже прикидывала, сколько на машине езды до Тоннельной. Если она не успеет на вокзал, то можно попытаться перехватить поезд там. Интересно, сколько водитель заломит за такой путь?

Она выгребла из кошелька деньги, прикинула, что должно хватить. И в этот момент заметила на шоссе светящиеся фары. Машина летела с приличной скоростью, и Ольга шагнула на проезжую часть, вскинула призывно руку. Она даже успела рассмотреть, что навстречу ей мчится редкий в их краях темный джип «паджеро», как он вдруг резко свернул в сторону, даже не посигналив фарами. Ольга едва успела отпрыгнуть в сторону, а джип уже промелькнул мимо нее на узкую боковую дорогу и скрылся в глубине микрорайона.

Слава богу, вслед за джипом по дороге трусил старенький «москвичок». Он остановился перед Ольгой, и из окна высунулся лысый дядечка лет сорока пяти.

— На вокзал, — Ольга торопливо села рядом. — За пятнадцать минут успеем?

— Сколько дашь? — спросил дядечка. — За стольник успеем…

— Сто пятьдесят, — сказала Ольга. — Только уже за тринадцать минут.

«Москвичок» взвыл мотором и сорвался с места. Трасса была пустой, и дядечка гнал с максимально возможной скоростью, но выжать из старого автомобиля еще хоть чуть-чуть было выше его сил.

— Не успеем, — обреченно вздохнула Ольга.

Дядечка крякнул, прищурился, вглядываясь в трассу, и вдруг свернул в глухой проулок. Машина помчалась, подпрыгивая на неровных кочках, почти впритирку к обступающим ее с двух сторон глухим заборам.

Ольга не на шутку испугалась. Может, он маньяк? Куда он свернул? В этой части города