и не сообщаем… Какая ей разница, кто едет, лишь бы порядок был, так?

— Не так, — строго ответил он. — Из-за этих ваших подмен столько потом мороки может выйти.

— Какой мороки? — «удивилась» Ольга.

— А вы не думали, что в случае аварии будет невозможно идентифицировать погибших? — вступил в беседу второй, молодой, с тяжелым взглядом. — Или что кто-то может совершить преступление и обеспечить себе таким образом алиби?

— Ой, ну что вы! — вздохнула Ольга. — Зачем же сразу о самом страшном? Мы сколько лет ездим, и, тьфу-тьфу, ни одного крушения…

— Ваше счастье, — коротко заметил молодой.

Он перегнулся ко второму помощнику и велел тому что-то записать. Ольга подумала, что правильно подкинула им мысль о заменах, теперь им придется проверять всех не только по графику, но и лично… Да включить сюда тех, кто сделал по одному рейсу вместо плановых… да на всех поездах их направления… Это же сколько работы! Легче иголку найти в стоге сена…

Нет, конечно, возможно, кто-то и видел в Тоннельной джип с бородачами… и кто-то мог видеть «Газель» на Каланчевке… Но не обязательно этот кто-то будет из их бригады. На соседних путях ведь тоже поезда стояли.

Да, точно! Кто-то заметил «Газель». Иначе откуда бы следаки взяли двадцатое число? Не с потолка же! Ольга им точно ничего не говорила.

А следователь цепко глянул на нее, опять задержал глаза где-то в районе Ольгиной переносицы и спросил:

— А что вы делали двадцатого числа?

— В Москве? — уточнила Ольга. — Сейчас… дайте вспомнить…

И тут ее осенило: баба Таня! Как кстати!

— Я понимаю, что у вас все дни похожи один на другой, — начал следователь, но Ольга перебила его.

— Вот как раз двадцатое я и запомнила! У Тани Коваленко был день рождения. Она нас с Лидкой в кабак пригласила. Так что мы на Каланчевке-то и не были… Мы сразу, как приехали, пошли на Рижский…

— Втроем? — уточнил молодой.

— Нет, — ответила Ольга. — Баба Таня пошла памперсы внучке купить, а мы с Лидкой в магазин за подарком. Не с пустыми же руками являться… Сами понимаете…

— И встретились в ресторане?

Ольга кивнула.

— Во сколько?

— Да через часок где-то… Я на часы не смотрела. Пришли, смотрим, баба Таня уже там, ну и сели…

— И во сколько вы вернулись на Каланчевку?

— А мы не вернулись! — фыркнула Ольга. — Засиделись мы… Приходим, а поезд тю-тю… Ну и пришлось бегом на Курский бежать. Еле к отправлению успели.

Она позволила себе улыбнуться сконфуженно, надеясь на ответные понимающие улыбки. Но липа у всех троих остались непроницаемыми.

— А случайно синюю «Газель» вы не видели?

— Нет, — пожала плечами Ольга. — Да здесь машины вообще не ходят, только раздаточные к ресторану…

— Спасибо, — сухо сказал следователь. — Если что-то вспомните, непременно свяжитесь с нами.

Он черкнул на бумажке номер телефона и протянул Ольге. Она не глядя сунула его в карман и поднялась.

— Обязательно. Только… вряд ли смогу быть вам полезной…

Лидку спрашивали почему-то ужасно долго. Ольга в тамбуре успела выкурить полпачки сигарет. Наконец Лидка ввалилась в тамбур вся красная как рак и тоже потянула из пачки сигарету.

— Ты ж не куришь, — удивилась Ольга.

— Закуришь тут! Упарили!

Лидка торопливо затянулась, вдохнула дым слишком поспешно и закашлялась надрывно.

— Ну, — нетерпеливо сказала Ольга.

— Погоди, дай дух перевести… — Лидка вытерла выступившие на глазах слезы и опять сделала затяжку. — Ну, ты меня подставила, подруга… Мы ж Таньке подарок не покупали…

— Не покупали, — кивнула Ольга.

— А они как ко мне пристали. Давай выспрашивать, в какой магазин мы с тобой ходили да что купили… У меня все мысли в голове спутались. Я не соображу, что говорить надо… лепечу что-то… Жуть!

— И что ты сказала?

— Ну… попуталась маленько и «вспомнила», что мы ей на Рижском рынке калькулятор купили.

— Почему калькулятор? — изумилась Ольга.

— А черт его знает! — хмыкнула Лидка. — В голову пришло. А что, калькуляторы не дарят?

— Дарят… — Ольга задумалась. — Теперь бабе Тане надо сказать про калькулятор. А то ее спросят…

— Да ладно, — беспечно отмахнулась Лидка. — С чего им выспрашивать, что на день рождения дарят. У них поважнее дела. И с какой рожей ты к бабе Тане подкатишь? «Танюш, скажи, что мы тебе подарок сделали, а то нам перед ментами стыдно, что пустые пришли…» Так, что ли?

— Это подозрительно, — согласилась Ольга.

— Ну, то-то. А ты, тренда, зачем про подарок ляпнула?

— А где мы с тобой почти два часа провели? В вагоне просидели? Не было нас, и все!

Лидка подумала и серьезно кивнула:

— Да, правильно. Не было нас. Пусть хоть что делают, Олька, надо на своем стоять.

Ольга посмотрела на ее упрямо сжатые губы, пылающие толстые щечки и, несмотря на серьезность момента, расхохоталась:

— Стой, родная… Зоя ты моя Космодемьянская…

— Да иди ты! — обиделась Лидка.

Глава 6

Ольга открыла дверь своим ключом и вошла. Ксения была в поездке, и потому в нос привычно шибанул застоявшийся в запертом помещении воздух. Ольга раскрыла рамы, несмотря на то что с утра зарядил промозглый, по-осеннему нудный дождь. Лучше пусть будет холодно, зато проветрится.

Она порылась в шкафу, достала толстую вязаную кофту Ксении и натянула поверх майки. Дурацкая погода! Три дня назад вовсю шпарило солнце, а сегодня уже зуб на зуб не попадает.

Кофта была старой, вытянутой, когда-то связанной теткой Тамарой из разномастных клубочков, а потом выкрашенной в черный цвет. Из черной она давно превратилась в грязно-серую, вылинявшую, но обе, и Ольга, и Ксения, ее очень любили. Она так уютно обнимала тело, так бережно сохраняла тепло, что ее не могли променять ни на какой новомодный свитер.

В холодильнике шаром покати. В прошлый раз Ольга домой забежать не успела, а Ксения, видно из принципа, тоже ничего не оставила. Дескать, заботься о себе сама. Ну и ладно. В крайнем случае, если приспичит, можно добежать под зонтом до рабочей столовки в вагонном депо. Там готовили вполне вкусно, и порции большие. А пока есть не хотелось, Ольга поставила на газ чайник.

Он еще не успел закипеть, как за окошком нарисовался Мишка Збаринов. Позвал в открытое окно:

— Оль, подойди, дело есть…

— Ты заходи, — махнула она. — Чаю попьем. Чего мокнешь?

— Нет, — почему-то отказался Мишка. — Я спешу. Дел еще невпроворот. — Он озабоченно посмотрел на затянутое серой пеленой небо. — Если завтра такая погодка будет, мужики могилу не выкопают. Там же на новом кладбище суглинок …

У Ольги сердце ухнуло вниз и сжалось от нехорошего