Но он сам хотел дарить. Она застонала в ту же секунду, когда его язык коснулся ее нежных складок. Он вылизывал ее, чувствуя, что ее тело натянуто, как лук. Лаская языком ее чувствительные зоны, Люк просунул в нее два пальца. Она была уже – или еще – влажной, и от этого он сходил с ума. Его удивляло то, как она реагирует на него. Словно она всю жизнь желала оказаться в его объятиях.

Он протолкнул пальцы в ее тугое влагалище, скорее. Он не мог насытиться. Зарывшись языком в ее сладкую, горячую плоть, он согнул пальцы в глубине влагалища.

– Люк! – Харпер задохнулась.

Люк ощущал, как сжимаются вокруг его пальцев ее жадные маленькие мышцы.

– Вот так, детка, – прошептал он, прижавшись к ее скользкой вульве. – Кончи на мои пальцы.

Он вылизывал ее самые чувствительные точки, и бедра Харпер раскачивались, прижимаясь к его рту. Он почувствовал приближение ее оргазма, когда она затрепетала, зажимая в себе его пальцы.

– Прекрасно.

Она все еще кончала, когда на смену пальцам пришел его член. Он обрушился на нее в отчаянной попытке еще раз овладеть ею. Она была так напряжена, что Люку потребовались все его силы, чтобы не кончить. Чтобы взять себя в руки.

Харпер, подняв колени выше, сместилась, так чтобы не упустить ни единой толики его жаждущего члена. Люк проник в нее, соизмеряя силу толчка, и она тихо заскулила от страсти.

– Детка, если ты будешь издавать подобные звуки, то мы скоро закончим, – пригрозил он сквозь сжатые зубы.

Она то ли не услышала его предупреждения, то ли не обратила на него никакого внимания, потому что с ее губ сорвался тихий стон, и от этого Люк потерял самообладание. Он врезался в нее со всего размаха. Ударившись о самое дно.

– Харпер. – Он почти выкрикнул ее имя, когда почувствовал, как его яйца закипели от оргазма. Ее глаза распахнулись, и их взгляды встретились.

Ее остекленевшие от вожделения глаза расширились, когда он почувствовал, как она сжимает его член.

– Люк, – сквозь стон прошептала она его имя.

Он всадил в нее член до основания и с яростью кончил в нее.

* * *

– Ты спишь? – прошептала Харпер, водя рукой по его груди.

– М-м, – ответил Люк, не открывая глаз.

– Ты чувствуешь себя так же, как и я?

– Как ты себя чувствуешь, детка?

Перевернувшись, он притянул ее спину к себе и уткнулся носом в ее волосы.

– Не знаю. – Харпер удовлетворенно вздохнула и устроилась поуютнее. – Как утром на Рождество, и все, чего мне хотелось, лежит под елкой.

– Что же, это было приятно. Скорее это похоже на корзину с пасхальными яйцами или чудесный пикник в День труда.

Чуть не задохнувшись от негодования, она толкнула его локтем в живот.

Люк крепче обнял ее, тихо посмеиваясь в ухо. Когда она услышала его смех, у нее потеплело на душе. Нечасто она слышала, как Люк смеется.

– Ничего приятного! Не притворяйся, придурок, что тебе не показалось, будто земля уходит у тебя из-под ног.

Она снова услышала его смех, прокатившийся тихим рокотом у него в груди.

– Я хочу услышать, что ты скажешь, Люк.

Люк перевернул Харпер на спину, и менее чем через секунду она оказалась под ним, прижатой к кровати.

Он обхватил ее лицо ладонями.

– Детка, мы с тобой оба знаем, что это было что-то невероятное. Но я не удивлен. С той самой секунды, когда я увидел тебя, с того самого момента, когда ты открыла свои прекрасные серые глаза и посмотрела на меня, я понял, что безумно хочу оказаться внутри тебя.

Он притянул ее руку к своим губам и поцеловал ладонь.

– Я не знаю, что здесь происходит, но мои мысли и мое сердце заняты тобой. Это должно было случиться, несмотря ни на что.

– Тогда почему ты сопротивлялся?

Он вздохнул.

– Ты не входила в мои планы. Ты, и твое совершенное тело, и эта милая улыбка. Эти тихие страстные стоны, от которых я прихожу в такое возбуждение. Ты – прекрасное, сумбурное помутнение рассудка. Мне не нравится, когда меня доводят до безумия.

Харпер не знала, понимать это как лесть или как оскорбление, но от тепла, разлившегося по ее груди, у нее повысилось настроение.

– Ты тоже был хорош, – сказала она с довольной ухмылкой. Он ущипнул ее, и она взвизгнула. – Итак, просто для ясности, как мы проведем остаток этого месяца? – спросила Харпер.

Он опустился на нее, приблизив свои губы к ее губам.

– Проводя как можно больше времени именно так, как сейчас.

* * *

Харпер проснулась в объятиях Люка, казалось, это стало ее новой привычкой. Но на этот раз она не шевельнулась, чтобы, извиваясь, высвободиться из них. Вместо этого она прижалась к нему теснее, спрятав сонную улыбку в изгибе его локтя. Судя по проникающему в окна свету, вставать с постели было еще слишком рано. Только при красном уровне угрозы ее можно было вырвать из объятий Люка.

Он пошевелился, уткнувшись носом в ее волосы.

– С добрым утром, солнышко.

– М-м, с добрым утром.

Откинув пряди ее волос назад, Люк нежно поцеловал ее в шею.

– Это наилучший способ пробуждения из тех, которые когда-либо были придуманы, – вздохнула Харпер.

Он тихо засмеялся.

– Мне ужасно не хочется покидать эту кровать, но у меня встреча рано утром, а я еще хочу пробежаться.

– Ты такой серьезный, – вздохнула Харпер. – Вероятно, мне следовало бы встать и заплатить налоги, или вычистить сточные канавы, или еще что-нибудь в этом роде.

– Ты остаешься здесь. Мне нужно, чтобы ты отдохнула к тому времени, когда я днем вернусь домой.

– Приятно это слышать.

Чмокнув ее в плечо, Люк соскользнул с кровати.

Перевернувшись, Харпер зарылась лицом в его подушку.

Харпер не знала, как долго она спала, когда резко проснулась от чего-то, сильно хлопнувшего ее по заднице.

– Хм. – Перевернувшись, она скосила глаза на Люка. Он бросил перед ней газету.

– Почему ты кидаешься в меня газетой?

– Потому что там написано о тебе. – Он, подбоченясь, стоял рядом.

Харпер резко села и открыла газету. Первая страница была посвящена погружению в озеро. Она начиналась с очень крупной фотографии, на которой Линк выносил Харпер из воды на руках.

– Ох, дерьмо.

– Да. Чтобы этого больше не было.

– Чтобы я чуть не утонула? Или чтобы меня не таскал на руках качок-пожарный?

Люк не засмеялся. Он скрестил руки на обтянутой майкой потной груди.