Она быстро шагала по темным улицам, прислушиваясь к ударам собственного сердца и стараясь не расплакаться. Сказать, что она расстроена, было ничего не сказать, но переживала она не столько из-за оскорблений, которыми осыпал ее тот негодяй, – намного сильнее ее огорчала несправедливость. Лиз искренне желала, чтобы ее обидчик всю ночь промучился от несварения, а утром проснулся с адской головной болью, – ничего лучше он не заслужил.

Неприятно удивил ее и Роберт. Разумеется, очевидно было, что он любой ценой постарается избежать ссоры, и тем не менее Лиз ожидала от него большей поддержки. Поворачивая ключ в замочной скважине, Лиз подумала, что начнись война – упаси тогда бог от такого союзника, как Роберт. Не желая обижать противника, он наверняка переметнется на его сторону.

Пэт, по своему обыкновению, дремала в кресле, но Лиз с удивлением отметила, что в комнате Рози до сих пор горит свет. Лиз разочарованно вздохнула: от усталости она едва ноги переставляла и больше всего на свете мечтала сделать несколько затяжек, принять душ и рухнуть в постель. Поняв, что думает о себе, а не о Рози, Лиз мысленно обругала себя за эгоизм.

Она осторожно разбудила Пэт и помогла ей одеться. Вид у старушки был такой сонный, что Лиз взяла ее под руку, довела до дома, поднялась вместе с Пэт в спальню и усадила на кровать. Пэт сбросила обувь.

– Спасибо! – громким шепотом проговорила Лиз. – Как Рози сегодня?

– Сказать по правде, она сегодня тихая была, – ответила старушка, откинув покрывало и разглаживая розовую простыню, – даже болтала меньше обычного. Устала, наверное. Бедный барашек.

Вернувшись домой, Лиз осторожно прошла в комнату Рози. Подложив под спину подушку, девочка с книгой в руках сидела на кровати.

– Ты как, солнышко?

– Что-то мне нездоровится, – на глазах Рози даже слезы выступили, – хочу заснуть, а не получается.

Лиз присела рядом и положила руку дочери на лоб. Горячий. Но вполне возможно, что это от жары.

– Что же это с тобой? Голова болит, да?

Рози кивнула.

Лиз вытащила пузырек с лекарством и накапала остатки в пластмассовую ложку.

– Вот. Сейчас все пройдет.

Но через несколько часов Рози прошлепала в комнату Лиз. Было так жарко, что девочка разделась, оставшись в одних трусах.

– Давай забирайся. – Лиз подвинулась и откинула простыню. Если уж не спать, то в хорошей компании.

Рози залезла на кровать, и Лиз погладила щуплую дочкину спину.

– Споешь мне про пузыри? – попросила Рози немного смущенно, ведь песенки на ночь поют только малышам.

– Пузыри я выдуваю… – запела Лиз. Кто сложил эту печальную песенку, Лиз не знала, но ее мама тоже пела ее на ночь, и Лиз продолжила эту традицию. – И повсюду пузыри… – Лиз допела последнюю строчку. – Хочешь, спою тебе еще «Пусть тебе приснится маленький сон обо мне»?

Рози согласилась.

Потом Лиз принялась напевать про Иосифа и его волшебный плащ снов. На этот мюзикл мама водила Лиз как-то в детстве, на день рождения, и девочка пришла в такой восторг, что, вернувшись домой, выучила все партии наизусть. Она пела, и перед нею проплывали воспоминания о том вечере.

Это был ее десятый день рождения, а значит, ей исполнилось столько же, сколько сейчас Рози. Ее мама, Катарина, обожала мюзиклы, хотя смотрели они их довольно редко, уж слишком дорогое это было удовольствие.

Еще девочкой Катарина занималась танцами и балетом и брала уроки пения, поэтому постоянно мурлыкала себе под нос всякие песенки. Ей, скорее всего, хотелось посвятить себя музыке, но родители отнеслись к этой идее без воодушевления, а позже Катарина познакомилась с Полом и родила Лиз, так что с мечтами было покончено, хотя ее любовь к музыке и театру не угасла.

Когда Лиз была маленькой, мама ставила с ней и ее друзьями небольшие пьески, а потом они устраивали представления для родителей. Впрочем, Лиз не унаследовала маминого артистизма и из-за своей стеснительности ограничивалась второстепенными ролями или шила костюмы, но такие представления все равно обожала.

На десятый день рождения мама повела Лиз в театр. До центра Лондона они доехали на автобусе, а в антрактах мама покупала им мороженое – просто немыслимое наслаждение.

Пол не разделял страсти жены к театру и музыке, так что подобные удовольствия принадлежали лишь им двоим – Лиз и маме. Рози, несмотря на всю свою застенчивость, тоже любила петь, и порой Лиз представляла, с какой радостью Катарина возилась бы с малышкой и какое удовольствие бабушка с внучкой получали бы от общества друг друга. Если бы только… Катарина умерла от инфаркта. Смерть явилась внезапно, застав всех врасплох.

Рози уже дышала ровно и глубоко.

– Спеть тебе еще раз «Все двери захлопнуты»? – шепотом спросила Лиз. Эту песню Рози любила больше всего – она питала слабость к привязчивым мелодиям. – Рози? Рози? – ласково повторила Лиз.

Но ответа не дождалась – девочка крепко спала.

Когда спустя несколько дней Лиз забежала за лотерейным билетиком, Айрис, едва увидев ее, заговорила о пикнике, который они устраивали в Тинтагеле в честь семидесятипятилетия Дорис.

– Рози же поедет с нами, да? Очень на это надеюсь! – Судя по ее тону, дело уже было решено. – Она будет счастлива, и со Спенсером заодно поиграет.

С Рози Лиз это пока не обсуждала – она думала, что Даррен пригласил ее из вежливости и что в машине все равно не будет места. Однако, как выяснилось, они собирались взять сразу две машины – их семейный «форд» и «пунто» Даррена. Откуда у него деньги на собственную машину, Лиз могла лишь догадываться, Даррен даже не подрабатывал, поэтому раскошелиться, вероятнее всего, пришлось Айрис и Джиму. Когда дело касалось детей, бедняги себя не жалели. Впрочем, Лиз вовсе не собиралась лезть не в свое дело.

Услышав о пикнике, Рози запрыгала от восторга. Обрадовалась и Лиз – ей хотелось воспитать в малышке самостоятельность. К тому же такое приключение – намного лучше, чем маяться в одиночестве дома. Пэт собиралась к родственникам, а Роберта Лиз решила не просить. Рози уже достаточно взрослая, чтобы посидеть пару часов дома. Вариант не лучший, но если даже что и случится, то Эсме, Джин и Тони Катт всегда под боком, да и сама Лиз недалеко. Однако теперь Лиз была рада, что для Рози нашлось занятие поинтересней.

В субботу они встали пораньше и, заехав по пути в магазин за печеньем и чипсами для пикника, помчались к Айрис и Джиму. Приехав, они встретили Айрис на улице, возле ее белой машины, – она загружала в багажник корзинки со снедью, цветные подстилки и газировку.

– Тут еды на целую армию, – рассмеялась она, – надеюсь, ты, Рози, проголодалась?

Рози ответила, что так оно и есть.

От расставания с дочкой Лиз было не по себе, но она знала, что Рози в надежных руках, и ничуть не сомневалась в Айрис. Глядя, как Айрис и Рози, взявшись за руки, скрываются за дверью магазинчика, Лиз даже почувствовала укол зависти: с какой радостью она поехала бы с ними. В машине по дороге домой Лиз опустила стекло – солнце уже припекало – и включила радио, убеждая себе, что дочка отлично отдохнет и поводов для тревоги нет.