Неужели Рози чувствует себя обделенной? Значит, Лиз напрасно вообразила, что сможет вырастить ее в одиночку? Может, зря они вообще переехали в Корнуолл и лучше было бы остаться в Бэлхэме, поближе к Грегу? Тогда Рози, по крайней мере, хоть иногда виделась бы со своим отцом.

Возможно, со временем Грег согласится забирать ее к себе изредка на выходные? Пусть Рози познакомится с его девушкой или женой, с его недалеким братцем и неприветливыми родителями. Тогда у нее хотя бы семья появится – какая бы она ни была. Все-таки семья, даже плохая, лучше, чем вообще без семьи?

Лиз вспомнила, как он ругался на Рози, когда та волочила за собой увечную ногу, усыпанную волдырями от ненавистного ортеза. Вспомнила, как отстранился от малышки, узнав диагноз, будто считал ее виноватой.

Лиз кусала губы, чувствуя, что ее вновь душит былая обида за дочь. Грег никогда не принял бы ее. В тот день, когда он услышал слова «церебральный паралич», Рози для него все равно что умерла.

Грег только рад был, когда Лиз накричала на него, – сейчас это было ясно. К тому времени он уже давно искал предлог, чтобы бросить их, и она предоставила ему прекрасную возможность. Ведь это он решил расстаться, а не она.

По птичьему щебету за окном – сперва робкому, а потом громче и громче – Лиз поняла, что пролежала без сна всю ночь. Она обрадовалась, надеясь, что рассвет прогонит ее темные мысли. Лиз подошла к окну и раздвинула занавески, глядя, как небо из чернильного превращается в асфальтово-серое. Мимо ее окна кто-то прошел, а потом птичьи голоса утонули в лае собаки. Лиз было отрадно думать, что есть в мире и те, кто даже по воскресеньям просыпается рано и отправляется как ни в чем не бывало по своим делам.

«Здесь, на побережье, Рози лучше», – сказала она себе, забравшись в кровать и подтянув одеяло к самому подбородку. Жизнь здесь течет медленнее, и до Лондона, где Грег отравлял бы им жизнь своим присутствием, ехать и ехать. Лиз поступила правильно. За все эти годы инстинкты ни разу ее не подводили.

Разве не так?

Жара продолжалась недолго: с приходом сентября все убрали подальше шорты и сарафаны и натянули джинсы, толстовки и дождевики, потому что с неба теперь лило не переставая.

– Цветочкам пойдет на пользу, – приговаривала Пэт, радуясь, что ей больше не требовалось дважды в день поливать розы.

Честно говоря, Лиз тоже воспринимала внезапное похолодание с радостью, хотя и не возражала бы, начнись осень менее внезапно.

Благодаря дополнительным дневным сменам в «Улитке», которые теперь закончились, и щедрым чаевым – все лето от посетителей в ресторане отбоя не было – она выплатила оставшийся взнос за экскурсию в Лон- дон и даже умудрилась скопить еще кое-что.

В выходные они с Рози отлично прошлись по магазинам, выбирая новые джинсы, футболки, носки, трусы и пижаму. Рози, не привыкшая, чтобы на нее тратили столько денег, пришла в восторг от всех этих девчачьих нарядов и украшений, и Лиз совсем разошлась и купила для дочки серебристый обруч для волос с тремя нарисованными сердечками, а для себя – две бледно-голубые заколки с бабочками, припорошенными блестками. Прежде она таких нигде не встречала и решила, что попробует дома сама сделать несколько подобных заколок, но из ткани другого цвета.

Еще для Рози надо было подыскать косметичку для туалетных принадлежностей и сумочку – ни того ни другого у девочки не было. Возле обувного магазина она замерла, жадно разглядывая пару черных кожаных балеток на затягивающейся тесемке, но Лиз потянула ее за собой.

– Не стоит себя мучить, – твердо проговорила она, – многие девочки тоже поедут в кедах.

До поездки оставалось еще несколько дней, но Рози уже уложила все свои вещи, в том числе и зубную щетку. Однако Лиз напомнила, что зубная щетка ей еще понадобится, и желтую косметичку пришлось распаковывать. В вечер перед отъездом Лиз попыталась отправить Рози в кровать пораньше, но тщетно – от волнения та никак не могла успокоиться. Да и Лиз тоже, хотя ее тревоги были несколько иного свойства. Успеет ли Рози за всеми остальными? Будут ли учителя за ней присматривать? И, важнее всего, – не обидят ли ее другие дети?

Автобус отправлялся от школы в шесть утра, и Лиз заранее предупредила Касю, что придет попозже. Когда они подъехали к школе и остановились неподалеку от дороги, возле длинного белого автобуса уже топтались мамы с детьми и даже несколько пап.

Дети в джинсах и толстовках, с яркими рюкзаками, всем видом выражали нетерпение и восторг. Некоторые смеялись и подталкивали друг дружку, некоторые в поисках поддержки прятались за родителей.

Миссис Микин, новая учительница, одетая в белую стеганую куртку, держала в руках список и готовилась отметить прибывших. Лиз заметила у нее термос. Кофе? Чтобы справиться с этой ватагой, ей понадобится немало сил.

Прошло еще добрых полчаса, прежде чем все собрались, и у Лиз камень с плеч упал, когда она убедилась, что Мэнди и Рэйчел, которые все-таки согласились жить с Рози в одном номере, ни на минуту не отходят от нее. Девочки оживленно обсуждали, какие вещи взяли с собой. Мэнди восхищенно рассматривала серебристый обруч с сердечками на голове Рози.

– Где ты его купила? – спросила она и, услышав название магазина, бросилась к маме. Та выслушала ее и, улыбнувшись, кивнула.

Рози так и сияла.

Наконец наступило время прощаться, и Лиз едва успела поцеловать дочь, как Рози уже выскользнула из ее объятий и бросилась в автобус.

– Пиши мне, не забывай! – крикнула вслед Лиз, и сердце ей будто бы сжала чья-то влажная ледяная рука. В этой поездке детям не разрешалось разговаривать по телефону. В информационном буклете черным по белому было написано, что дети должны учиться самостоятельности и что от частых разговоров с родителями они лишь сильнее затоскуют по дому.

– Хорошо! – прокричала в ответ Рози и скрылась в толпе.

Лиз пристально высматривала ее среди школьников. «Ну что за глупость, – одернула она себя, – мы же не навеки расстаемся». Но, судя по ощущениям, именно так оно и было.

Автобус тронулся, и Лиз наконец разглядела Рози – та выглядывала из-за Мэнди и храбро улыбалась. Неужели она тоже волнуется? И изо всех сил старается не показывать этого.

– Ну наконец-то, – сказала одна из мам, когда автобус скрылся за углом.

Лиз улыбнулась, но кишечник у нее будто стянуло в узел, и, чтобы не расплакаться, она отвернулась и поспешила к машине. Прислушиваясь к фырканью старенького мотора, Лиз решила, что лучшее лекарство – это работа. Отвлечется. Да и в конце-то концов, Рози уехала всего на четыре дня…

Увидев, что Ханна уже пришла на работу и даже успела налить себе кофе, Лиз обрадовалась. Ханна обычно рано приезжала, и они часто болтали. По словам Ханны, за час до того, как в офисе появлялись ее коллеги, она успевала сделать больше, чем за весь оставшийся день. Порой они искренне смеялись, вспоминая, как Лиз обнаружила ее спящей под столом, но желания повторить у Ханны пока не возникало.