должно было быть. Меня в этом мире, для начала. Но если уж сдали такие карты, то надо играть.

И я начал партию. Вскочил на ноги и не спеша двинулся к упырю. Надо действовать, пока он озадачился и не сообразил, что к чему. Сначала думал по-тихому все сделать, но не удержался — захотелось ввернуть крутую фразочку как в старом боевике, которые иногда на ретропоказах крутят у нас. Аж в голове зудело… так, или это аллергическая реакция на обновления в теле? Надеюсь, что нет, а то помереть от отека Квинке было бы не очень здорово.

— Последнее слово передать? — процедил я медленно, — думаю, с этим ты и сам справишься. Ты вон какой передаст знатный. И брат твой тоже.

Че-то чушь получилась, а не ван-лайнер, но ничего, уж как смог.

Начал я по славной русской традиции — с прямого в грудину. Чтоб дух вышибить из этого паскуденыша. Фигурально выражаясь, конечно, он же мертвый и не дышит уже. Но все равно сомневаюсь, что ощущения приятными получатся.

Упырь выставил вперед ладони и часть урона погасил, но мне все равно удалось потеснить его на шаг. Отлично, этого и надо было. Следом я добавил классическую “двоечку”, как по книжке. Один удар он опять же заблочил, но второй угодил прямиком в челюсть. Я ощутил, как костяшки кулака врезаются в его зубы и

(неужели?)

крошат их. Враг зашипел и пошатнулся, теряя равновесие. Неловко взмахнул рукой, и тут отдергиваться уже пришлось мне, не то его ручища с кривыми когтями срезала бы скальп подчистую. Что ж, начало неплохое, подумал я. Вполне могу навалять этому мудиле. Нужно только еще поддавить чуток…поднапрячься.

В голове полыхнула серебристая вспышка. Оглушительная и яркая, словно где-то поблизости от меня взорвали светошумовую гранату. Такие на вооружении у нашего советского спецназа стоят и при всяких штурмах и антитеррористических операциях в большом ходу. Бункер закачался и закружился, как тусклая лампочка под потолком. Или это был не бункер, а я. Под истошный комариный писк в ушах мы с полом снова начали сближение. Как Титаник с айсбергом, черт побери. И результаты у этого сближения будут те же самые — кранты мне. Что за хрень вообще? Ведь так же все хорошо начиналось…

— У-ухуху, а что такое? — участливо спросил братец Распятьева. Он утирал с губ жижу, больше похожую на стоялую воду из болота, — не рассчитал, сынок? Лишка хлебнул?

Я собирался ответить — на хер его послать. Знаю, с выдумкой у меня не очень, но сейчас в голову ничего другого не приходило. Однако даже этого не смог. Язык повиноваться отказывался.

— Черт, Витя, — донесся до слуха слабый голос. Пробился, как радиостанция “Голоса Америки” через глушилку, — встань, страх преодолей.

Я насилу повернулся в сторону голоса. Софа поднялась на ноги. Стояла она по стеночке, на манер бывалого алкаша, бредущего домой и выглядела страшно. По виду бледнее упыря, глаза тусклые и мертвые, под носом и в уголках губ кровь густеет.

— С добрым утречком! — пропел братец Распятьева и шагнул к моей спутнице, — как ваше ничего?

Не дожидаясь ответа, он саданул Софе ногой в живот. Она застонала и осела на пол. Я заскрипел зубами от досады и злости. И на него, и на самого себя. Но в основном — на создателей этого чудо-агрегата. Вы мне навыки обещали, суки гребаные, так где они? Или решили просто демоверсией ограничиться? Неправильно это.

Прости, брат, здесь мои полномочия уже все.

Ответ не принят. Если уж по роду мне положены некие скрытые резервы, то пора бы им открыться. Бесславный финал в мои планы никак не входит.

Упырь тем временем сделал знак мальчонке-пажу. Тот молчаливо кивнул и подвел своих кожистых шавок к Софе. Жадность. Жадность и вожделение слышалось в их хриплом клекоте. Меня замутило. Сука, для того, чтоб впасть в беспомощность, я выбрал самое неправильное время. Пожалуйста, пусть ей хватит сил и сознанки хотя бы на то, чтоб простецкой защитой себя окружить.

Из пальцев Софы заструилась бело-розовая пелена, начавшая окутывать тело зеркальной… пленкой. Она казалась неожиданно… нормальной. Чем-то походила на тот материал, которым у нас теплицы и парники кроют. И в этом мире — причудливом и фантастическом мире — эта нормальность сама по себе была дикой.

Упырь смотрел на Софу с разочарованием.

— Ну что ж, ладно, — заявил он, — это ничего. Мне и так есть чем заняться. Потолкую тогда с вами, драчливый молодой человек.

Упырь подобрался ко мне неожиданно резко. Может, я отключился на пару секунд, не знаю, но просто в один момент он стоял у стены над Софой, а уже в следующий его ледяные пальцы сомкнулись на моем горле. Силищи этому мудаку не занимать — я хоть и схуднул за время жизни у деда Гриши, а все равно парень немаленький. Но упырь все равно поднял меня в воздух без усилий. Одной рукой.

— А кровь у вас хорошая, голубчик, качественная, хо-хо, — заявил он. Носом гад водил как заправская ищейка; ноздри раздувались. Похоже, то, что в воздухе он не нуждался еще не означало неспособности дышать, — чуть возлияния бы поумерил на вашем месте… или хотя бы на более качественное сырье перешел. Но в остальном просто блеск. Не терпится оценить продукт более подробно. Цвет, текстуру, вкусовые качества, наконец…

Его коготь — блестящий и загнутый — направился к моему лицу. Твою мать, еще чуть-чуть, и останешься ты, Витя, без глаза такими темпами. Будешь с повязкой ходить как пиратский капитан Черная Борода. Или, если угодно, Михаил Илларионыч Кутузов, прославленный наш полководец.

Сейчас самое время для кавалерии явиться на поле брани и ударить по сопернику со всей дури. Иначе потом поздно будет. Но она не спешила. Я себя чувствовал, как водитель музейной “девятки”, пытающийся раскочегарить свой аппарат в минус двадцать пять по Цельсию.

Вививививививив…. вивививививив…

Давай… давай, твою мать. Ламберт я или сыр Ламбер, в конце концов?

Сырный продукт. молокосодержащий.

Я напряг все силы, не обращая внимания на то, что все еще вишу в упыриной хватке.

— Большую часть, конечно, придется сдать для опытов, — с грустью констатировал упырь, — но простите уж мне слабость, не продегустировать никак не могу.

Истошный звон в ушах достиг своей высшей точки… и пропал. С ужсающей ясностью я увидел, что кривой, как турецкая сабля, коготь упыря теперь целится мне в горло.

Ну уж нет, хера с два. Я должен это сделать. ДОЛЖЕН. Я не жду полноводного потока, дайте хотя бы ручеек…

Но