В общем, Дмитрий Абрамович с упоением принялся за работу. Превращать расфуфыренных дам в типичных проституток или нищенок — разве могло такое занятие не доставить удовольствия? И он старался на совесть. В большинстве случаев его клиенты молчали, и он благоразумно не лез к ним с разговорами, хотя при других обстоятельствах не упустил бы случая по ходу дела поболтать.

Очень скоро прекрасная незнакомка выглядела как заурядная уличная девка. Каштановые волосы приобрели цвет воронова крыла с синеватым отливом, закрыли высокий лоб, поучилась прическа в стиле неаккуратного каре. Дешевые помада, румяна и тени довели лицо до состояния нужного образа, почти полностью стерев возраст. Теперь даме можно было с равным успехом дать и двадцать с хвостиком, и все сорок. Не обошел своим вниманием Дмитрий Абрамович и холеные ручки: уничтожил дорогой маникюр, а вместо него наложил простенький и вызывающе-яркий — ядовито-зеленый. Последний штрих состоял в подборе соответствующей одежды. В предоставленном Шустеру гардеробе имелось множество необходимых для этого вещей. В данном случае он выбрал темно-синий короткий плащ не первой свежести, но довольно броский и модный лет пять назад. Черные колготки, черные туфли и черный воздушный шарфик. Подумав, Дмитрий Абрамович напялил на голову новоиспеченной проститутке красный замшевый картуз с козырьком из кожзама, тем самым завершив «чудесное» перевоплощение. Пройдясь по комнатке и покрутившись у зеркала, клиентка осталась довольна.

— Надо же, не думала, что могу так выглядеть! Вы просто волшебник, — произнесла она единственную фразу и, не прощаясь, вышла, не потрудившись прикрыть за собой дверь.

К Шустеру тут же заглянул администратор Володя, здоровенный детина с неизменной улыбкой на широком лице.

— Дмитрий Абрамович! — Он кашлянул в кулак размером с седую голову Шустера. — Сегодня еще один клиент. Впускать?

— Не в милиции, — поправил его старый мастер. — Не впускать, а просить.

В комнату вошел полный мужчина лет под пятьдесят, с большой залысиной и в очках. Роста он был небольшого и напоминал карикатурного буржуина со старых идеологических плакатов, которые Дмитрий Абрамович еще хорошо помнил. Маленькие глазки забегали из-под очков по мастерской.

— Разрешите представиться, — начал он, — Петр…

— Это лишнее, — вежливо оборвал его Дмитрий Абрамович. — Попрошу в кресло. И займемся делом.

Он услужливо указал посетителю на кожаный крутящийся стул, в котором тому предстояло пробыть следующий час.

Лариса Ивановна Ржевская, или просто Лорик, как ласково называл ее супруг, вышла «в народ» первый раз. Подтолкнула ее к такому неординарному поступку жена близкого приятеля мужа, Светлана Романовна Щепкина, которую Лариса давно уже считала своей подругой, поскольку почти все праздники, юбилеи и выезды за город они проводили вместе, так сказать, семьями. Светлана, прибегнувшая однажды втайне от любимого к услугам фирмы «Березка», получила от близкого «общения с народом» массу впечатлений и эмоций. Она, естественно, поделилась сокровенным с подругой Ларисой, посоветовав и той скрасить серые однообразные дни подобным нетривиальным развлечением. И Лариса, немножко поколебавшись, решилась. Светлана ввела ее в члены клуба «Березка», отрекомендовав и поручившись за нее. Перед первым выходом снабдила устными инструкциями и напутствиями.

И вот Лорик оказалась на площади «у трех вокзалов», куда ее доставил автомобиль клуба. Оказалась в качестве дешевой проститутки, что никоим образом не вязалось с ее истинным положением в обществе. Муж, не последний человек в коммерческой жизни Москвы, владелец сети магазинов швейцарских часов, обеспечивал ее существование подобно сказочному принцу, удовлетворяя все Лорины запросы и капризы. Вот только принц этот, Антон Николаевич Ржевский, был на двадцать лет старше, и с детьми, равно как и с сексом, у них не заладилось. В затее с «Березкой» Лариса надеялась избавиться от хандры, которая настойчиво преследовала ее последние пять лет. Светлана, во всяком случае, уверяла, что от той не останется и следа. Ларисе очень хотелось в это верить. Выбрав позицию недалеко от выхода из метро, Лорик (так она решила называть себя на время перевоплощения) стала не спеша прохаживаться взад-вперед. Первый раз всегда самый трудный. Честно говоря, ее сжигало чувство дискомфорта, то и дело посещал страх, что ее узнают случайные знакомые. Хотя что за бред — откуда ее знакомым было взяться у выхода из метро?! Да и грим старого еврея тянул на голливудский — тут, пожалуй, и собственный муж не признал бы. Был еще и страх за собственную безопасность. Ее, правда, проинструктировали и предупредили, что за ней будут наблюдать контролеры из своих, клубных, да и постовой наряд милиции в курсе и в случае необходимости защитит. Но для Лорика все это пока оставалось словами. А жизненная действительность была в непосредственной близости. Вот, например, облезлый бомж, пристроившийся у стены рядом с выходом. Присев на корточки, раскачивался вперед-назад, мурлыча что-то себе под нос, и протягивал руку с засаленной кепкой. Один или два человека, вышедших из метро, бросили в нее монетки. Лариса поймала себя на мысли, что старается рассмотреть его лицо и угадать: «свой» это или настоящий. Ее наблюдения прервал резкий голос, раздавшийся у самого уха:

— Нофенькая, што ли?

Она повернулась. В лицо ударил столетний перегар, распухшая от постоянного пьянства физиономия заглядывала ей в глаза и скалилась беззубым ртом. Лорик пожала плечами, не зная, что ответить и вообще, как себя повести.

— Пофто к нам и беф билета? — прогнусавила опять мерзкая рожа.

— Я заплачу, — нашлась наконец она и добавила, уже обретая некоторую смелость и уверенность: — А ты что, местный контролер?

Краем глаза Лариса заметила, как двинулся было в ее сторону прилично одетый господин, читавший газету у ближнего киоска. Мерзкая рожа отодвинулась, а Лорик, почувствовав поддержку и окончательно осмелев, надвинулась на любопытного, умышленно повысив голос:

— Тебе как, натурой заплатить? Или по харе заехать?! — И когда тот начал пятиться от нее, как от сумасшедшей, выбросила к его глазам вилкой пальцы. — Сгинь, вонючка! Не мешай работать!

— Смелая девочка! — прошелестел рядом еще один голос. Женский. Его обладательница, рыжеволосая дама бальзаковского возраста, довольно прилично одетая, бросила опухшему мужичку: — Сеня, иди погуляй. — И вновь обратилась к Ларисе: — Что-то я тебя здесь раньше не видела.

Ей хамить Лорик не стала, ответила со сдержанной учтивостью:

— А я тут первый раз.

— Так, может, поработаешь со мной? У меня тут недалеко квартирка, клиентов хватает. Ну как?

— У меня самой квартирка имеется, — покрутила головой Лорик. — Но все равно, спасибо за предложение.

То ли ее необычное поведение, то ли примирительный тон заставили рыжеволосую отступиться. Она представилась Юлей и, пожелав Лорику «удачной охоты», удалилась.

Со слов Светланы Лариса знала, что такой поворот событий вовсе не означает, что ее оставили в покое. Зайдет рыжеволосая Юля за ближайший угол, настучит кому надо, и ее, Ларису, «отметелят» за вторжение без платы на чужую территорию. И это в лучшем случае — а то и пропустят для разнообразия «по кругу».