более не докладывала о ней Антону. Его жена Аша на самом деле относилась к Глебу Кулику по-особенному. Она принимала его у себя, когда выходила в общие помещения, искала взглядом и что-то им говорила, а еще передавала бумажки, в которых якобы записывала слова на урду. Но если Кулик всего лишь хотел освоить язык, не легче ли было обратиться к Санти? Та владела им не хуже.

– Неужели ты удержалась и не рассказала Антошке о недостойном поведении его жены? – не отставала Жанна. – Та строит из себя невесть кого, а сама обычная шлюшка. Ничем не лучше вашей новой поварихи.

– Ты уже и на нее ярлык навесила?

– Я людей насквозь вижу. Тебя в том числе. Все еще влюблена в Рыжова? Ждешь? Зря. Он с тобой не будет. Ты слишком правильная и благополучная. Скучная, то есть.

Знала бы она, как далека Мария от благополучия. Но та не для того ото всех свою тайну хранила, чтобы выболтать ее Жанне, лишь бы доказать, как та ошибается на ее счет.

К счастью, в этот момент ее позвала Руслана. Мария проследовала с ней в кухню.

– Антон сказал, что в субботу у него будут гости из Пакистана! – выпалила Лана. Она была очень взволнована.

– Не знала. Но это обычное явление, подготовимся.

– Я понятия не имею, чем их кормить.

– Они и европейскую кухню знают, и русскую. Главное, свинину не подавайте.

– Это понятно. Но хочется угостить их чем-то родным, любимым. А у меня даже специй нет нормальных.

– Не слушайте Антона, – отмахнулась Мария. – Нет в тех специях, что ему из Пакистана присылают, ничего особенного. Куплю я вам сегодня у индусов такие же.

Она подошла к кофемашине и сделала себе латте.

– Но пару уроков вам, наверное, взять не помешает.

– Хотя бы один, ознакомительный. Не знаете, кто бы мог мне его дать?

– Дайте подумать, – Мария бросила в кофе сахар и принялась его медленно помешивать. – Ваш предшественник брал уроки кулинарии у какого-то пакистанского шефа.

– У вас нет его номера, случайно?

– Нет, но я помню название кулинарной школы – «Шафран». Можно узнать телефон в интернете, позвонить и все выяснить.

– Да, пожалуй, – как-то неуверенно проговорила Лана.

Такая бойкая с виду, а чуть что теряется. Но Мария с этим сталкивалась не раз. Например, ее мама боялась звонить в ЖЭК. Дочь делала это за нее. А ее бывший муж стеснялся записываться к врачам. Не к проктологу или, не дай бог, венерологу, даже к окулисту, лору. И тоже поручал это Марии.

– Хотите, я позвоню в «Шафран» и все разузнаю?

– Буду вам очень признательна, – облегченно выдохнула Лана. – А то у меня совсем нет времени…

– Тогда не отвлекайтесь.

И покинула кухню, прихватив с собой латте. Она решила выпить его в зимнем саду.

Оказавшись там, села на скамейку, сплетенную из ротанга, в зоне азиатских тропиков. Она не очень нравилась ей из-за влажности. Для растений создавали привычную среду, а Мария ее плохо переносила. Ей нравилась зона средиземноморья, с финиковыми пальмами, цитрусовыми деревьями и магнолиями, которые хоть и не цвели буйно, но пахли приятно. Но сейчас она выбрала Азию из-за водопада. Он умиротворяюще журчал, а ей требовалось успокоение. Из себя Марию вывела ругань Рыжовых. Во-первых, она еле терпела скандалы, в ее семье их не было, во-вторых, злилась из-за того, что Антон выбрал в жены не ее, а эту склочную, злую на язык и крайне эгоистичную женщину. Да, раньше она была лучше, но не другой же!

Но Жанна ладно. Эта хотя бы адекватная. В отличие от второй жены. Аша же…

Мария, как человек с отклонениями психики, недоумевала, почему ей подобные не борются со своей болезнью. Более того, они ее пестуют. А близкие им потакают. Все же понимают, что Аша никакая не богиня. Даже она сама в глубине души. Но нет, она требует особого к себе отношения и все с этим соглашаются. Интересно, почему кого-то, назвавшегося Наполеоном, отправляют в дурдом, а возомнившую себя небожительницей селят во дворце, разбивают для нее тропический сад посреди Москвы, исполняют все ее прихоти. Все – для дикарки из далеких земель, которую когда-то давно нарекли богиней, и она считалась таковой несколько лет. Девушкой Аша стала в тринадцать, сейчас ей почти двадцать пять. Половина жизни прожита в статусе простого человека, не пора ли свыкнуться с этим?

Раздражала Марию Аша. Не меньше, чем Жанну. Хоть в чем-то женщины были заодно.

Мысли о псевдобогине не способствовали умиротворению, и Мария отогнала их. Заняла мозг делами. Если в субботу будут гости, надо пригласить помощницу по хозяйству, сантехника – в одном из туалетов вода долго не уходит, парикмахера для Василия Ивановича, он поприветствует партнеров сына, но за столом с ними не сидит.

Что-то грохнул. Мария вздрогнула и едва не выронила чашку. Благо в ней осталось немного кофе, а то бы облилась.

– Ильджас?

Садовник показался из-за массивного валуна. За ним планировался сад камней в японском стиле, но Антон потерял к нему интерес. Участок пустовал, и Герасим сносил туда кадки с растениями, нуждающимися в лечении.

– Доброе утро.

Садовник мотнул головой. Странно, ведь он отлично слышал и, как казалось Марии, вполне сносно говорил. Но ему было проще молчать. Объясниться можно и жестами. А если их не понимают, картинками. Ильджас отлично рисовал. А писал по-русски плохо, в его деревне язык не преподавали, и он без ошибок мог накарябать только известное слово из трех букв. А другое, уже на букву «б», он выговаривал, пусть медленно и без мягкого знака. Хитрец всего лишь сильно заикался и не хотел учить русский, вот и притворялся немым.

…Но Мария могла ошибаться.

– Что-то случилось? – спросила она, заметив обеспокоенный взгляд Ильджаса. Обычно его лицо было безмятежным, как у медитирующего далай-ламы.

Теперь он кивнул. Мария поднялась со