не пугать их. Твои домочадцы умные люди, они все поняли, мы пришли к взаимопониманию.

– Сейчас проверим, – заявила я, с трудом, но перекатилась на свою половину кровати, как смогла укрылась до шеи и потянула за сонетку.

– Доброе утро, леди, – тут же впорхнула в комнату Марша, довольная и улыбающаяся.

– Доброе утро, лорд. Чего-нибудь желаете?

Вид находящегося в моей постели дракона ее, похоже, совершенно не смутил.

– Марша, всё в порядке? – пристально уставилась я на служанку, которая сейчас совсем не была напуганной и не пыталась сжаться или втянуть голову в плечи, как вчера.

– Да, леди Рэмина. Жужа, Линда и родители передают вам пожелания скорейшего выздоровления. Ирма на кухне, обсуждает ваш рацион питания на ближайшую неделю. Вещи лорда Шедла мы все разобрали и разложили в гостевых покоях, в вашей спальне для него лишь самые необходимые мелочи.

– А этот самый лорд Шедл вас больше не обижает? – покосилась я на объект беседы.

– Нет, леди, – рассмеялась Марша. – Лорд с нами вчера обсудил проблему и объяснил причины своего срыва. Мы всё понимаем и не обижаемся. Мы же знаем, как для дракона важно его сокровище.

Я только глаза закатила и отпустила девушку.

Бред! Я попала в какой-то безумный бред! Но все считают, что это нормально. Так, может, это со мной что-то не так?

Понадобилось несколько минут на осмысление происходящего. Может, это не Дар сошел с ума, а я? Или всё-таки он, а за компанию с ним и все остальные?

– О чем задумалась? – перекатился ко мне предмет моих размышлений и снова сгреб в объятия, прижавшись всем телом.

– О тебе. О себе. О нас. Об окружающих, – честно ответила я. Не хотелось врать. Я в замешательстве и скрывать этого не намерена.

– Не надо думать, Рэми. Просто прими всё как есть.

– Не могу, – помедлив, ответила я. – По крайней мере сразу. Все происходящее – противоестественно. Дар, я ведь не… не кошка или собака. Я не твой питомец. Я девушка. А ты мужчина. У тебя наверняка есть потребности, а ты… И я…

– Конечно же, ты не мой питомец! – гневно отозвался он и, приподнявшись на локтях, завис надо мной. – Ты мое сокровище!

– А ты мой дракон, – поморщилась я с досадой. Он действительно не понимает? – Дар, когда ты последний раз был с женщиной?

– Давно. Еще до суда и приговора. Но тебя не должно это волновать.

– Ты сам себе противоречишь. Говоришь, что хочешь, чтобы мы были вместе, но при этом меня не должно волновать то, что происходило и происходит в твоей жизни? Ты ведь мне не рассказываешь. Что с твоей семьей? Чем ты занимался до того, как тебя обвинили в смерти старейшины? Что ты не поделил с ушедшими еще до твоего рождения сидхе? Как проходило твое существование после суда? Раньше ты не хотел говорить и все время увиливал от беседы, потому что был моим рабом. А потом ты меня бросил, и я так и не узнала о тебе каких-либо подробностей. Ты вернулся, ворвался в мою жизнь, которую я построила за эти месяцы, переворачиваешь ее сейчас с ног на голову, но я по-прежнему ничего не ведаю о тебе.

– А я и сейчас твой раб, – дернулась его изуродованная шрамом щека. – Только не из-за ошейника и магии. Я твой вечный добровольный раб из-за того, что дракон, а ты мое сокровище.

– Вот! Ты опять увиливаешь! Я не понимаю…

– Хорошо. Что ты желаешь обо мне узнать? Первый вопрос был о женщинах? Ладно. Как ты уже знаешь, меня осудили на смерть пятнадцать лет назад. До того я несколько лет, много, если уж точно, был с Хельгой. Думал, что люблю ее, а она меня. Это было ошибкой с моей стороны и обманом с ее. Она подставила меня.

– Дар…

– Не перебивай. С магистром Лудиусом у нее были свои сложные взаимоотношения. Даже я не всё знаю. Там многое намешано. И политические взгляды, и артефакт какой-то они не поделили, и еще что-то. Хельга была властной и амбициозной, не терпела несогласных с ее мнением и желанием. Сейчас мне самому странно, как я мог столько времени с ней уживаться и к тому же не замечать, что она изменяла мне. Не удивлюсь, если она меня чем-то опоила или приворожила. Я ведь очень богат… А Эндариль, он ведь был неплохим парнем, я знал его с юности, мы учились вместе в академии. Тогда же… Ладно, неважно. В общем, я оказался на рудниках. Десять лет кошмара. Потом меня выкупили, кошмар продолжился, просто в других условиях.

– То есть все эти пятнадцать лет…

Боги великие! Я понимаю, что для его расы полтора жалких десятилетия – это всего лишь миг. Но… Пятнадцать лет!!! Когда начинаешь думать о времени, как о чем-то более конкретном и применимом к тебе и твоим близким, становится страшно.

– Знаешь, я словно не жил все те годы, – потер Дарио щеку, которая подрагивала в нервном тике. – Я даже помню не всё. Сознание отключалось, стараясь уйти от реальности. А может, это из-за того, что мне заблокировали оборот и перекрыли все магические артерии, перед тем как отправить на рудники. Обычная практика с одаренными, чтобы не сбежали, воспользовавшись своими способностями. Я тогда не только лишился возможности говорить из-за печати вечной немоты, наложенной Хельгой, но будто оглох, ослеп, а часть меня ампутировали. Менялись места, люди вокруг, страны. Понятия не имею, когда и как я попал в тот притон, где ты меня нашла. И где и у кого я был до того. Я сейчас не берусь утверждать, что происходило в тот пятнадцатилетний период на самом деле, а что бред и сны. Мне порой думается, что я находился в какой-то спячке, что ли. То есть тело вроде как было в рабстве, его истязали, пытали, наказывали, я что-то делал, чему-то пытался противиться. Снова я осознал себя как нечто разумное месяца за три или четыре до того, как ты вытащила меня из той клетки. Увидел и понял – кто я такой и где, осознал, что больше не могу, и решил – пора к Неумолимой. Ненавидел всё и всех: этих мразей, Хельгу, Эндариля, своих соплеменников, себя. Себя больше всех. Потом снова провалы в памяти. Меня, кажется, пытались заставлять есть и пить. Не уверен, впрочем. Иногда выплывал из снов, если кто-то слишком громко разговаривал поблизости. А потом ко мне пробился голос, заявивший, что если во мне осталась хоть капля уважения к себе, то я должен подняться и хоть ползком,