Открываю глаза и замечаю, что машина уже летит по трассе. Поворачиваю голову к Денису и молча смотрю, как он расслабленно ведет машину.

В этот момент я снова ловлю себя на мысли: у этого человека огромное сердце. Просто огромнейшее! И Эле очень повезло, что рядом с ней такой надежный мужчина.

Она тоже отнеслась к моей трагедии с большим пониманием. Старалась всячески поддерживать, и ни разу за все это время не проявила недовольства.

Надо признать: беременность ей явно идет на пользу. Она стала добрее, что ли. Постоянно спрашивает у меня каких-то советов по воспитанию ребенка, просила научить лепить пельмени, и даже иногда ходит со мной и с Даней на прогулку.

Незадолго до смерти бабушки, она похвасталась мне своим свадебным платьем. Оно безумно красивое и идеально сидит на ее стройном теле.

— Как думаешь, волосы лучше оставить распущенными, или собрать их в высокую прическу, — спросила она.

— Думаю, тебе не стоит скрывать эту красоту под волосами, — я кивнула на платье с большим вырезом на спине.

— Вот и я думаю, что будет лучше собрать их наверх, — согласилась со мной Эля.

Видимо, узнав, что ждет от Дениса ребенка, она выдохнула и успокоилась. Больше не пытается напакостить, чтобы избавиться от меня, а еще я вижу в ее глазах искреннее желание проводить время с Даней.

Играет с ним, ходит вместе с нами на прогулку, читает ему книжки.

День за днем я перестаю ее узнавать, и теперь она вовсе не кажется мне Снежной королевой, у которой нет души.

Есть. И, как оказалось, очень даже добрая.

— Ань, заедем в отель, ладно? — выводит из размышлений Денис. — Мне нужно забрать там кое-какие документы.

— Ты сегодня улетаешь в Прагу? — уточняю я.

— Да. — Он смотрит на время и прибавляет скорость. — Самолет уже через три часа. Думаю, сегодня тебе придется забрать Даню из садика.

— Хорошо, — гнусавым голосом отвечаю я. — Мне как раз нужно поговорить с воспитателем по поводу кружков.

— Остановимся на «Развивайке»  и «Топотушках»? — уточняет Денис, и мои губы трогает улыбка.

«Боже мой, как комично это звучит из уст такого серьезного мужчины».

— Думаю, этого ему будет пока достаточно.

— Я тоже, — положительно кивает Денис.

Три недели назад он уговорил меня отдать Даню в сад. Не потому что, устал водиться с сыном, причина совсем в другом: Дане не хватает общения с детьми.

Жизнь в частном секторе отличается от городской жизни. Там нет детских площадок и детских центров, все развлечения для детей либо в собственных особняках, либо в частных детских садах.

Мы часто гуляли у одного из таких садов, и Даня, видя, как воспитатели на прогулке играют с детьми — настойчиво рвался к ним.

Однажды мы уводили его с истерикой от территории детского сада.

И тем же вечером Денис завел разговор:

— Ань, а давай попробуем отдать его в сад?

— Но он же еще совсем маленький, — возразила я.

— Ну ты же видишь, как он рвется к детям. Давай попробуем. В конце концов, если ему не понравится, то никогда не поздно забрать его домой.

А потом он привел кучу фактов:

— Они там делают поделки, на прогулке лепят снеговиков, катаются с горки. Да, у нас во дворе тоже есть и горка, и снеговик, но детей-то — нет. Что ему сидеть целыми днями со взрослыми, когда в паре домов от нас такое веселье?

И в итоге я сдалась.

Записали Даню в сад, прошли медкомиссию и отдали в его первый в жизни коллектив.

Помню, как мы два часа не выпускали из рук телефоны. Думали: Даня точно заплачет без мамы и нам вот-вот позвонят воспитатели и попросят, чтобы мы его забирали.

И Даня заплакал. Но не от скуки по маме, а оттого, что его так рано забрали домой.

Через пару дней он остался на сон, а потом — и до самого вечера.

Надо признать: садик меня здорово выручил. Иначе две последние недели у меня точно не было бы никаких сил на сына.

Мамины слезы в подушку и тоска по бабушке — вот, что бы он видел эти пару недель.

Машина паркуется на стоянке отеля.

— Пойдем со мной, — глуша двигатель, велит Денис. — Возьму документы, и мы с тобой пообедаем в ресторане. Иначе придется лететь до Праги голодным. Терпеть не могу еду в самолете, — добавляет он, выходя из машины.

Как только мы входим внутрь, застываем на пороге.

У ресепшна очередь чуть ли не до самых дверей. Девушка-портье с растерянным видом что-то объясняет возмущенным гостям.

Денис быстро идет к ней, я — за ним.

— Что происходит? — сердито спрашивает он.

Портье, чуть ли не плача, тараторит:

— Денис Алексеевич, Вика, моя напарница, заболела, а у нас заселение американской группы туристов.

Она косится на толпу людей, держащих паспорта, прикладывает руку к груди.

— Я понимаю, что они в бешенстве, но ничего не могу поделать. Мне же каждого нужно оформить.

— Почему не попросила помочь кого-нибудь из персонала? — злобно гаркает Денис. — Где Элеонора Яновна? Где ее помощник?

Девушка наклоняется к нему и шепчет:

— Элеонору Яновну не могу найти, а ее помощник плохо говорит на английском…

Денис

— Плохо говорит на английском, — злюсь я, быстро идя к лифту.

Тогда какого черта Эля взяла его в свои помощники?!

Еще раз убеждаюсь, что мне нужно лично заниматься приемом сотрудников на работу. Будь это кандидат на должность управляющего, горничной, или неважно кого. Ничего сами не могут! А отдел кадров куда смотрел, когда брали на работу человека без знания английского языка?

Выйдя из лифта, иду к кабинету Эли.

Закрыто.

— Отлично! — на выдохе говорю я и, набирая ее номер, иду обратно к лифту.

Сто процентов сидит с Жанной на кухне!

— Привет, милый, — раздается в трубке подавленный голос.

— Ты где? — строго спрашиваю я.

— Только хотела тебя набрать, — вздыхает Эля. — Я неважно себя почувствовала и поехала домой. А что случилось? Почему ты такой сердитый?

Я останавливаюсь посреди коридора и едва сдерживаюсь от желания отругать ее за бардак, который сейчас творится в отеле.

Но ее плохое самочувствие заставляем меня отложить этот разговор «на потом».

— Ладно, поговорим позже, —