Уезжая, он оставил на всякий случай одну ампулу с одноразовым шприцом.

«Неотложка» уехала. А Владимир с Катей сидели возле постели Анны Ивановны. Обняв жену, Кузьмич спросил ее:

– Сколько у нас там в загашнике?

– Тысяч пять, а что?

– Послезавтра с утра в Переславль за лекарством поеду. До заступления в наряд обернусь.

– Но доктор же сказал, что препарат почти невозможно купить!

– Вот именно, что почти. Попробую, авось повезет.

Конечно, Владимир не был уверен в том, что сумеет найти препарат, и говорил о лекарстве и предстоящей поездке больше для того, чтобы успокоить супругу. Но в областной центр решил ехать твердо. Может, и выгорит что. Хуже все равно не будет. А так, пусть Катюша надежду не теряет.

Позже Катя предложила мужу идти спать, ведь тому предстояло дежурство. Кузьмич согласился, попросив в случае кризиса немедленно разбудить его. Он лег в спальне с нехорошим предчувствием. Что-то в эту ночь должно было произойти. И это что-то он небезосновательно относил к бабушке. Этим объяснял и внезапно появившееся чувство тревоги. Но он уснул, вернее, забылся мимолетным сном, который вскоре был прерван. Проснулся Кузьмич сразу, как только скрипнула половица под ногами супруги, вошедшей в спальню:

– Что, Катя, бабушка?

Но жена отчего-то заговорила шепотом:

– Нет, с ней все пока нормально, слава богу, а вот на дворе, по-моему, кто-то ходит.

Кузьмич прислушался. Но из темной спальни был слышен лишь шум дождя, набравшего силу.

– Тебе не показалось?

– Нет, Володь. Я отчетливо слышала чьи-то крадущиеся шаги за окном. Обернулась, и как будто тень за стеклом мелькнула.

– Что же ты за темным окном могла увидеть? Ну ладно, сейчас проверим, что там у нас во дворе.

– Я боюсь, Володя!

– А вот это зря. Я же с тобой! Значит, все будет нормально, иди к Анне Ивановне, я сейчас.

Супруга покинула спальню.

Кузьмичев быстро оделся, вытащил из-под кровати заряженную семью зарядами «сайгу», откинул приклад ружья, прошел через комнату на кухню. Окно тут выходило во двор. Форточка была открыта. Встав у стены, старший лейтенант прислушался. Снаружи – тишина. Хотя какой-то приглушенный звук со стороны крыльца все же раздался. Кузьмичев выглянул из-за укрытия. И тут же уловил движение какой-то согнутой фигуры от сарая к дому. Да, во дворе кто-то явно был! Причем не один. Старший лейтенант прошел к выходу. Осторожно выдвинул засов, подняв ружье стволом вверх, резко надавил на дверь. Он должен был оказаться на крыльце, но этого не произошло. Дверь была крепко чем-то придавлена снаружи. И тут же Кузьмичев почувствовал горький запах дыма. Ситуацию офицер просчитал мгновенно. Пытаться выбраться через заднюю дверь также не имело смысла – и ее наверняка заблокировали. Но действовать надо было немедленно. Схватив один из огнетушителей, он вернулся в кухню. Метнул баллон в раму, выбивая ее. И следом, выставив правую ногу и склоненную голову вперед, словно преодолевая «амбразуру» на специальной полосе препятствий, рванулся на улицу. Упал в метре от дома. Крепко держа ружье, откатился чуть в сторону, мгновенно оценив ситуацию вокруг здания. Зацепил взглядом две удаляющиеся к трассе фигуры. Но преследовать их не мог. Подожженный с четырех углов дом начал разгораться. Возможно, Кузьмичев и не справился бы с огнем, если бы не дождь. Тот не дал пламени мгновенно охватить стены, а пена огнетушителя быстро локализовала очаги возгорания. Закончив с тушением, мокрый и грязный, Кузьмич с ружьем обошел дом. Но, как он и предполагал, никого не заметил.

Офицер поднялся на крыльцо, сбил ногой чурбан, блокировавший дверь, присел на скамейку, закурил.

Судя по всему, его с семьей хотели заживо сжечь в доме. Разбуди его жена чуть позже, неизвестно, чем бы все закончилось.

Кузьмич нервно провел тыльной стороной ладони по лбу.

Какая же тварь решилась на такое? На убийство целой семьи! Ведь тот, кто организовал поджог, не мог не знать, что в доме, кроме Кузьмича, еще две женщины, одна из которых практически уже не может передвигаться самостоятельно. Не мог не знать, и все же отдал приказ. Кто?

На ум приходило только одно имя – Фома! Но даже при всей паскудности и мерзопакостности этого ублюдка Кузьмичу не верилось, что тот мог решиться на убийство. Убийство страшное, коварное. А больше вроде и некому.

На крыльцо вышла Катя, перед этим осторожно выглянув из двери. Увидев мужа, присела рядом с ним, тихо спросив:

– Нас хотели сжечь, Володя?

Старший лейтенант выбросил окурок, обнял супругу:

– Не думаю! Просто опять решили пугнуть.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, кто же поджигает в дождь? Нет, Катюша, если хотели бы поджечь дом по-настоящему, то выбрали бы ночь сухую, благо погожих дней предостаточно.

– Значит, испугать?

– Да!

– Как у озера?

Кузьмич потер подбородок, кивнув головой.

– Но, Володя, по какой причине неизвестные люди желают причинить нам вред?

– Не знаю! Может, кто из нарушителей, к которым я по службе отнесся слишком строго, так обозлился. Может, хулиганье малолетнее развлекается. Не знаю!

– Но раньше ведь этого не было! Сколько живем здесь, не было.

– Не было! Но ты не волнуйся, я разберусь, найду того, кто решил поиграть с нами. И все образуется. Как бабушка?

Катя вздохнула:

– Ничего вроде. Спит. Неужели она скоро умрет?

– Это уже как бог даст.

– Ты же не веришь в бога?

– Почему не верю? Без веры, Катюша, жить нельзя. Просто не показываю вида, но в душе верю! И считаю, что у каждого своя судьба и строго отведенный срок в этой жизни. Как ни крутись, придет время, и человека не станет. Только одному суждено до глубокой старости дожить, а другому умереть в юности. А вот насчет загробной жизни? Сомневаюсь. Хотя… ведь создал кто-то наш мир? Землю, звезды, людей, животных. Я думаю, душа не погибает…

В кустах за забором неожиданно раздался шорох.

Кузьмич прервал размышления и приказал супруге:

– Быстро в дом!

Катя тут же скрылась за дверью.

Владимир припал на колено, положив ружье на скамейку и устремив взгляд на кустарник, откуда он уловил подозрительный шорох.

Тот повторился. Левее. Затем послышались шаги. Осторожные шаги. Но шаги одного человека. Неизвестный подходил к калитке со стороны пустыря, где скрылись поджигатели.

Неужели решили вернуться, поняв, что первая попытка поджога не удалась? Но это же глупо! Глупо возвращаться туда, где их, несомненно, ждут! И почему вдоль забора крадется один человек? Второй в это время заходит с тыла? Но оттуда так просто не зайти. В любом случае, чтобы сблизиться с домом, надо выйти на открытое пространство двора, которое с крыльца было хорошо видно. И подбираясь, злоумышленники не могли не заметить сидящих на крыльце хозяев дома. И ружье, которое все это время держал Кузьмич, тоже не могли не заметить! Так что же происходит?